ЛЕНЬКА. А как к тебе обращаться?
ГОЛОС. Можете называть меня Немо.
ЖОРА. Капитан Немо?
НЕМО. Какой капитан?
ЖОРА. Фильм такой был.
ЛЕНЬКА. И книга. Жюль Верн написал. «Двадцать тысяч лье под водой».
НЕМО. Фильмов я никогда не видел, а книги читал очень давно. Никакой я не капитан. Слово «Немо» использовано мной в значении понятия «никто».
ЖОРА. Ну, Немо так Немо. Где ты находишься?
НЕМО. В центре леса стоят три старых дуба…
ЛЕНЬКА. Я вижу.
НЕМО. Самый высокий из них – мой.
ЖОРА. И каков его возраст?
НЕМО. Когда я в него попал, ему было не более ста лет. Сейчас больше двух тысяч.
ЛЕНЬКА. Ничего себе! Это сколько ж надо людей положить, чтобы такой срок впаяли?
НЕМО. Необязательно. К каждому грешнику – индивидуальный подход. Не следует
считать, что в этом лесу отбывают наказание одни убийцы.
ЖОРА. И за что тебя сюда определили?
НЕМО. Вам не все ли равно?
ЖОРА. Просто интересно.
НЕМО. Мне нет дела до ваших интересов.
ЛЕНЬКА. Ну, не хочешь говорить, – не надо. Ответь лучше, много ли здесь таких
как мы?
НЕМО. Именно убийц?
ЖОРА. Нет. Бывших людей.
НЕМО. Полный лес. Почти каждое дерево имеет хозяина.
ЛЕНЬКА. Почему же они молчат?
НЕМО. Кто-то просто не хочет общаться. А кто-то лишен способности посылать
мысли.
ЖОРА. Почему?
НЕМО. Ты невнимателен. Я же говорил: к каждому грешнику индивидуальный
подход.
ЛЕНЬКА. А от чего это зависит?
НЕМО. Не нам об этом судить.
ЖОРА. Это все ясно. Но непонятно, что имел в виду этот придурок Контушёвский, когда говорил, что мы опять ни черта не помним и остались такими же хамами, как и прежде.
НЕМО. Он имел в виду, Вася, что вы остались такими же грубиянами.
ЖОРА. Как ты меня назвал?!
НЕМО. Вася.
ЖОРА. Сам ты Вася! Я Жора!
НЕМО. А-а-а… В прошлый раз ты был Васей. А в позапрошлый…
.
ЖОРА. Ты что, спятил?!
НЕМО. Нет. Каждая душа имеет свой тембр мыслеголоса. И когда она появляется
снова после очередной человеческой жизни (ну, в данном случае – в этом лесу), то всегда узнаваема и отличима от других душ. Вот вы, например, можете отличить меня от пана Контушёвского?
ЖОРА. Да.
НЕМО. Что и требовалось доказать.
ЛЕНЬКА. И когда мы были здесь последний раз?
НЕМО. Точно не помню, но где-то лет двадцать пять назад.
ЛЕНЬКА. И сидели в этих деревьях?
НЕМО. Нет. Раньше возле опушки был ельник. Вот там вы и росли. Этот ельник
вырубили, и пан Контушёвский, помню, сильно негодовал по этому поводу. Дело в том, что в тот раз вы просидели в елках не более двух лет. Вот он и возмущался, считая это