Страна приподнятых бровей. Из ноутбука сатирика

СОКРАТ: – Какие законы отменить?

ИОНИД: – Ну, например, "Кто не кормит родителей – наказывается бесчестьем". Или: "Кто празден, на того всякий желающий вправе за это подать в суд". Или: "Чего не клал, того не бери, а иначе смерть". Если найти предлоги, чтобы отменить эти законы, Солон сам сбежит… От остальных тоже можно избавиться, повод всегда найдется.

УЧЕНИКИ: – Правильно!

ТАРАСИД: – Протес…

СОКРАТ: – Продолжим. Допустим, все семь мудрецов, как выразился Ионид, – тю-тю. Что дальше?

УЧЕНИКИ (вразнобой): – У-у-у-у… Так разве их только семеро? Их куда больше!.. Киренская школа, Элидская школа, Мегарская школа, Эритрейская школа, Киническая школа, Стоическая школа, Старшая Академия, Средняя Академия, Новая Академия, Перипатетическая школа, Эпикурейская школа, Скептическая школа…

СОКРАТ: – Гоу, остановитесь! Конечно, всех не перечислишь, да этого и не нужно. Важно знать сам принцип. Итак, первое условие оглупления народа – избавление от живых носителей мудрости разных поколений. Но разве этого достаточно?

ИОНИД: – Нет, конечно, недостаточно. Мудрость сохраняется и передается из поколения в поколение устным и письменным путем. Устная мудрость известна под названием "фольклор", письменная – под названиями "наука", "литература", "искусство". Правда, искусство бывает еще и устным…

СОКРАТ: – Так что же делать с фольклором?

ИОНИД: – Во-первых, надо разобраться с так называемыми собирателями фольклора и его исполнителями, начиная от Гомера и сюда, к нам. Неплохо было бы их тоже тю-тю. А если не получится, окружить презрением – за неуменье жить, чтобы вертеться. Ни в коем случае не оплачивать труд, особенно собирателей фольклора. Тем более – так называемых фанатов. Пусть познают бедность, лишения, тогда они сами бросят свое никчемное ремесло или умрут в нищете от гордыни… Самый верный путь – вето на публикацию пословиц, поговорок, преданий, песен, колядок, дойн, баллад и тому подобной белиберды, и заполнение ею книжных лавок.

Я уже не говорю о гонорарах собирателям. Ни обола! А спонсоров  – предупредить! На обложках должны быть одни цветные округлости! Ну … ещё разогнать институт этнографии и фольклора и наградить того, кто это сделает, медалью "За экономию общественных средств". Сэкономленного как раз на медаль и хватит. Всем разогнанным предложить новую работу – торговать сандалиями, туниками, платами и оливками. Откажутся – пусть пеняют на себя… За общественный кошт изваять обнаженную бронзовую статую в полный рост означенного автора реформы, да с надписью:

Его добродетели Аполлону и Зевсу лишь впору:

Разогнал институт этнографии он и фольклора,

И этим навеки прославил себя он большим Меценатом,

Поэтому всё удлинил ему в статуе скульптор-анатом.…

И удлинить все, соответственно заслугам, сверху вниз. Сначала, конечно,– уши. Потом нос, конечности и все остальное… Чтобы было длинным…

СОКРАТ: – Гоу, остановись, Ионид! Что-то ты далеко зашел. С фольклором все понятно…

ИОНИД: – Как хотите, но ведь остается еще письменная мудрость. О содержании книжных лавок я уже говорил. А вот о библиотеках… В них должно быть холодно. Доход библиотекаря не может превышать пятой части корзины. Тогда среди книжных служителей произойдет пятикратная естественная убыль, и их даже не надо тю-тю…

УЧЕНИКИ: – Правильно!

СОКРАТ: – Так ты, Ионид, считаешь, что все, о чем мы тут говорили, действительно приведет к отупению эллинов?

ИОНИД: – Эллинов? Не знаю…

СОКРАТ: – Как не знаешь? О чем же мы битый час толковали?

ИОНИД: – Конечно, может… Но, кажется, этого недостаточно.

СОКРАТ: – Что еще?

ИОНИД: – Ещё… Ещё… Ещё надо закрыть бани!

СОКРАТ: – А это ещё зачем?

ИОНИД: – Очень уж у эллинов задора много, бодрости, энергии. Особенно – после бани. Чувствуют себя в силе и уме. В здоровом теле – здоровый ум. Так и норовят отличиться. А если бани открывать только во время олимпиад, этой прыти поубавится… А если закрыть еще и половину музыкальных школ? А?

СОКРАТ: – Достаточно и этого. Садись, Ионид. Подведем итоги. Кто и что хочет сказать?

ТАРАСИД: – Нужно чтить мудрецов мертвых и беречь живых. Изучать и ценить мудрость в устной и письменной формах и распространять ее в народе…

СОКРАТ: – Вот мы и подошли к истине через доказательство от противного. Всё понятно?

УЧЕНИКИ (хором): – Всё! Сеять разумное, доброе, вечное....

2. РАЗМЫШЛЕНИЯ АВТОРА (НАША ЭРА)

Разве не удивительно, что десяток пропавших неоперившихся гусят мы ищем сутками, раздувая паническую тревогу и тормоша ближних и дальних соседей, а на исчезновение тысяч не только оперившихся, но и способных высоко летать академиков и профессоров, перехваченных ближними и дальними странами, мы и ухом не ведем и даже не чешем в затылке, утруждаясь мыслью: "Что же дальше?".

Разве не благоразумно разыскать этих орлов науки, признать их великие заслуги, раздать им соответствующие медали, предложить обратное – то ли двойное, то ли почетное гражданство, извиниться за невнимание, заверить, что и тут у них будут золотые горы в виде минимальной потребительской корзины, отапливаемой библиотеки и чего-нибудь еще – разумеется, в будущем, когда мы выйдем с их помощью из кризиса.

Ну, а как мы без них выйдем? Ведь все их выдающиеся открытия и изобретения запатентованы ими за границами, и нам придется их покупать. Покупать право пользоваться открытием мудреца, который, быть может, это открытие здесь, в Молдове, и сделал, но мы этого своевременно даже не заметили.

Лозунг "Сума-посох-Скифия!", адресованный когда-то Анахарсису, прекрасно понят современными анахарсисами. И реализован. Но вместе с сумой они не забыли прихватить и свои мудрые головы, чтобы в такой походной экипировке очутиться в солнечном Израиле, богатой Америке или респектабельной Великобритании. Сочинителями и реализаторами лозунгов, понятно, головы в расчет не принимались.

Предусматривались чемоданы, но не умы.

Странного тут мало: чего нет у самих, того не предполагаешь у других.

ВИКТОР ПАНЬКО

2002 г.

И ОН СКАЗАЛ: «ПОЕХАЛИ!..»

(Сюжет из античности)

Фемид был самым справедливым из судей. Он был безруким, как Венера Милосская, поэтому никто не мог сказать, что у него, мол, «длинные руки». К тому же он судил с повязкой на глазах при помощи весов, подобно его известной однофамилице – Фемиде. Это обеспечивало ему беспристрастность и избавляло от разного рода вопросов.

И вот однажды…

…Фемид большим пальцем правой ноги передвинул повязку, закрывающую глаза и осторожно приоткрыл левый. Но сразу же вынужден был его закрыть.

На левой чашке весов прямо пред ним стояла, опустив голову, ИСТИНА. На лбу у нее было написано, что она является ИСТИНОЙ в последней инстанции. Под ИНСТАНЦИЕЙ, возможно, подразумевался не кто иной, как он, Фемид.

На это смотреть было приятно, но немножко стыдно. Представьте себе – совершенно голая …. Только на одном месте у нее была прикреплена маленькая бумажка, на которой было написано: «БОН»*.

– Что это могло значить? – пытался припомнить Фемид. – Где-то я слышал выражение: «Боны – до одного места». Но тогда я подумал, что этого не может быть. Если это – город в Германии, то он должен писаться с двумя буквами «Н». И место это – совсем не то, которое я вижу перед собой, закрытое этим лепестком бумаги.

Он решил приоткрыть правый глаз,

Это ему долго не удавалось.