Как-то раз…

Я потерял дар речи и обалдело покивал головой. Слышу, а в кустах Серёга ругается, мяч найти не может. Я и говорю девочке:

– А можно Серёгу позвать?

Девочка сразу так подозрительно спрашивает:

– А он невзрослый?

– Да нет, – говорю.

– Серёга – мой одноклассник и мировой парень! «Во!» – и показываю ей большой палец.

Девочка, внимательно посмотрев на мой палец, чуть подумала, потом говорит:

– Ну если «Во!», – показывая мне большой палец, – Тогда зови!

Тут я ещё на всякий случай, чтобы поднять уважение к Серёге со стороны инопланетян, говорю:

– Серёга – скала! Я его всю жизнь знаю, мы с ним за одной партой сидим в школе!

Девочка одобрительно покивала головой, а я коротко свистнул и крикнул:

– Серёга? Иди сюда.

– Нашёл что ли? – раздалось из зарослей смородины.

– Нашёл. Давай быстрей. Дело есть! – я уже не орал, и старался говорить потише. Дело-то было очень секретное.

Вылезший из зарослей и весь поцарапанный Серёга недоумённо уставился на девочку.

– Это кто, Славян?

Я его похлопал по плечу и сказал:

– Ты только не волнуйся, Серёга. Ты как на воротах, когда тебе бьют одиннадцатиметровый. Сосредоточься. Понял?

Серёга шмыгнул носом и сказал:

– Понял. А чо такое-то?

– Вот смотри, Серёга, она тебе сейчас одну штуковину покажет, но ты только не ори и не удивляйся. Это дело секретное. Понял?

Серёга чуть подумал, потом сосредоточенно выдохнул:

– Понял. Показывай!

Девочка опять достала свою белую пластину, ткнула в неё пальчиком…

Глядя на Серёгу, я увидел, каким дураком был сам десять минут назад. Рот у него открылся, язык вывалился, глаза выпучились и сказать он ничего не мог.

Посмотрев на меня, он выдохнул:

– Это чо такое?

Глядя на изумлённого друга, я вздохнул:

– Эх, Серёга, Серёга. Тёмный ты человек. Говорил я тебе на новогодних каникулах: «На, бери фантастику Герберта Уэллса, читай пока книжка у меня и не забрали её», а ты «хоккей, хоккей». Ладно уж, иди вон на кирпичи, садись. Будешь слушать.

Серёга послушно протопал до кучи кирпича и молча уселся. Я пристроился рядом.

Девочка внимательно на нас посмотрела и сказала:

– Ты, Серёга, совсем невзрослый, ты очень похож на нас – Хочух, а вот ты, Славян, наверное, скоро станешь взрослым, но я всё равно ХОЧУ вам рассказать про нас, про Хочух. Наша планета далеко. Даже не планета, а галактика.

Она замолчала, подумала и продолжила:

– А может, и Вселенная другая, я в этом сильно не разбираюсь. Мне нравятся дети, а не астрономия.

Здесь Серёга, видно, очухался от шока, потому что брякнул:

– Согласен!

Девочка засмеялась и спросила:

– А вы не трусы, мальчики?

Серёга сразу нашёл достойный ответ, потому что пропел:

– Трус не играет в хоккей.

Потом покосился на меня и поправился:

– И в футбол.

Я забыл сказать, что Серёга был классным хоккейным вратарём, а футбольные ворота ему всегда казались через чур большими и именно поэтому, по его словам, он и пропускал голы.

Но я сразу заподозрил неладное в этом вопросе. Потому что если девчонка спрашивает тебя, не трус ли ты, значит, хочет, чтобы ты сделал что-то ненормальное для нормального человека. Поэтому я сразу спросил:

– А что ты спрашиваешь?

Девчонка усмехнулась, как наши все девчонки и говорит:

– А если я вас в гости на экскурсию позову, не испугаетесь?

Серёга, умный парень, сразу сообразил:

– Это что? На вашу планету через весь космос что ли? Мне мама даже через улицу Щорса не разрешает переходить, а ты зовёшь на другую планету. А вдруг авария с ракетой случится? Всё. Мы там застрянем на всю жизнь.

Серёга шмыгнул носом, видно, представляя, как родители будут переживать, если он вдруг пропадёт на всю жизнь…