Вертикальный лифт

– А, у меня горизонтально три года. Я сейчас на шестнадцати годах. До того работала год на восемнадцати, тоже с детишками.

– А вертикально вам сколько?

– Тридцатка.

– Значит, все горизонты у вас ещё впереди. Хорошо. Нам нравится. Какая у вас сумма опыта вне Солнечной системы?

Маша оценивающе посмотрела на кадровика.

– Сколько у вас ещё кандидатов кроме меня?

– Спасибо за вопрос, Мария. Я отвечу на него позже, а пока ответьте на мой.

Всё с тобой понятно, сухая булка без изюма. Как от приятных вопросов переходить к сложным – это вы мастера, а как дать надежду… впрочем, ответишь ты, Маша, в любом случае. Поделиться личной информацией, закрытой строгими законами, сейчас в твоих интересах.

– Я ещё не выбиралась за границу.

– И в Ближнем космосе не бывали?

– Нет, не довелось.

– Что ж… интересно.

Кадровик помолчал, делая пометки. Маша рассматривала его руки, отмечающие невидимые точки, листающие незримые листы документов. В зрачке собеседника была линза, сейчас он работал в полупрозрачной среде найма и трудоустройства.

– Мария, я вижу, что у вас хорошая сумма свежих знаний Сажателя и совсем небольшой процент забытого опыта.

– Да. Я, конечно, не помню стёртое. Но цифры говорят, что мои опыты с росточками до сих пор удавались.

Кадровик поднял глаза.

– Детей имеете в виду?

– Да, моих разноцветных аленьких цветочков, – собеседник снова её не понял, но не подал виду.

– А как оцените свою восприимчивость к новому?

– На всех отечественных планетах всё усваивается на «отлично». Ну, кроме младенцев.

– В каком смысле?

– Нет, ничего. Глупая шутка. Извините, забудьте, – Маша виновато улыбнулась.

Кадровик показал жестом, что нужно подождать, и принял входящий вызов. Его губы беззвучно шевелились, но Маша не понимала язык. На русском бы поняла, а по-кадровичьи сложно. Профессиональные языки сейчас настолько усложнились, что изучались как иностранные в былые времена. А иностранные наоборот, сблизились, как ком смятых брусков цветного пластилина стали. Мужчина покачал головой, провёл рукой по шее и снова заговорил:

– Так, Мария. Теперь могу ответить на ваш вопрос. У нас есть ещё два кандидата. А всего мы хотим взять двух Сажающих.

– Зачем двух?

– Я мало… я не уполномочен, однако частно вам сообщу, что это особенность проекта.

Маша задумалась.

– Ага… особенность… непонятно. Ладно, спасибо и на этом.

– И последний вопрос к вам, Мария. Как работает ваш вертикальный лифт? Что у вас с устойчивостью к перемещению по возрасту? Как долго вы можете находиться на одной горизонтали?

Маша оживилась. Это был приятный вопрос.

– Чисто технически с десяток лет. Это максимум, мне так посчитали. Я дам вам доступ к этим данным, да? А минимум – четыре дня, из них три адаптация.

– Это вызывает интерес. Хорошо.

– Спасибо!

– Благодарю, Мария. Время нашей встречи подошло к концу, я должен заняться другими делами. Большое спасибо, что уделили мне себя и ответили на мои вопросы.

Дотерпев до последнего слова дежурной речи, девушка подалась вперёд.

– Я хочу лететь.

– Мы понимаем это. Поэтому я перед вами. Мы сообщим всё завтра. Спасибо! Удачи!

Кадровик провёл ладонью вниз по лицу, жестом подчеркнув завершение сеанса связи. Маша в ответ кивнула и зажмурилась.

На следующий день пришёл тот оранжевый лист. Написано на нём было так мало, что Маша несколько раз перечитывала скупой текст заново, боясь упустить спрятанный меж строк смысл.

МЫ ВЫБРАЛИ ВАС

Вы полетите в составе команды двойной инфосферы. Проектом предусмотрено присутствие всех её членов в определенном квадрате Дальнего космоса.

Задача: развернуть разумную жизнь.

Оплата: вы получите стандартную долю ресурса (п.3 ст. 9765 РК СС) этой инфосферы на второй год ее жизни и гарантированное восполнение ресурса при любом исходе экспедиции.

Подробности будут разъяснены отдельным письмом.

Что ж, гарантии не густые. Стандартную долю в ресурсном кодексе Солнечной системы она посмотрела: 0,0025%. Вообще непонятно! Мало? Много? А первое путешествие за пределы Солнечной системы, на которое у Маши, ясное дело, ресурса никогда не хватало, уже в кармане. И сердце забилось чаще: тук, тук, тук. А это к приключениям!

Миритесь

Тёмно-синий малыш сел на стопку кирпичей. Убежище построили, а стройматериал остался. Золотая и Белая переглянулись и отпустили свой камень. Он упал на ботиночек Белой, та отскочила в сторону, взвизгнув, но боли не почувствовала и застыла на месте, часто дыша. Все уставились на помятый ботинок, который будто поднатужился и выпрямился как ни в чём не бывало.