Целую, мистер Ротшильд

Признаться, мне не хотелось отпускать ее прямо сейчас. В голове у меня вертелась целая куча вопросов. К примеру, что такого сделал ее отец, что она не хочет звонить ему, или почему у нее не заладилось с бизнесом. Но я промолчал и тоже встал из-за стола.

Она протянула мне руку.

– Спасибо, что сохранил мой телефон. И еще раз прошу прощения за то, что сделала.

Она уже собралась уходить, но затем снова повернулась ко мне. Порывшись в сумочке, она что-то достала оттуда.

– Любишь шоколад?

Я кивнул, даже не стараясь скрыть недоумение.

– Я все время ношу с собой батончик «Хершис» – так, на всякий случай. В шоколаде есть анандамид. Это нейротрансмиттер, который позволяет нам почувствовать себя чуточку счастливее…

Она пожала плечами.

– Иногда я угощаю им тех, кому не помешает приободриться, но чаще всего съедаю шоколад сама. Я послала твоей сестре небольшой подарок в знак извинения, а тебе могу предложить только это.

Она предлагает мне шоколадный батончик в качестве компенсации за тысячедолларовый ужин? Ну и ну. Такую, как Стелла, еще поискать.

– Не нужно, – махнул я рукой. – Я не держу зла, так что можешь оставить его себе.

Но Стелла не отступала.

– Пожалуйста. Так меня меньше будет мучить совесть.

С трудом сдержав смешок, я взял у нее шоколадку.

– Ладно, спасибо.

Стелла повесила сумку на плечо и направилась к выходу. Я пошел следом, чтобы открыть ей дверь, но тут она вновь остановилась и глубоко вдохнула.

– Retrouvailles, – кивнула она.

Я говорил немного по-французски и знал, что это переводится как воссоединение или что-то в этом роде.

При виде замешательства на моем лице она улыбнулась.

– Так называется твой одеколон, верно?

– А-а-а… ты права.

– У тебя хороший вкус. Дорогой, но хороший. Я создала этот одеколон.

– Серьезно?

Она кивнула, снова просияв улыбкой.

– Одеколон на всех пахнет по-разному. Большинство мужчин наносит его по бокам шеи, но самый удачный вариант – у основания горла, где заметен пульс. Кровь здесь подходит к поверхности кожи, и ароматы становятся только заметней от тепла. Вот почему многие женщины наносят духи за ушами и на запястья.

– А ты? Ты брызгалась сегодня духами?

Стелла кивнула.

– Да. И их тоже я сделала сама.

Не спуская с нее взгляда, я наклонился к ее шее и сделал глубокий вдох.

Это был самый восхитительный аромат из тех, с какими мне только приходилось сталкиваться.

– Да у тебя талант к таким вещам. – Я с неохотой выпрямился.

Стелла снова улыбнулась, но по ее затуманенному взгляду было видно, что и она слегка выбита из колеи.

– Спасибо, Хадсон.

Повернувшись, она шагнула через порог, а меня вдруг охватило странное чувство паники.

– Стелла, постой…

Замерев, она оглянулась.

Слова сами сорвались с моего языка:

– Не поужинаешь со мной?

4

Стелла

– Ну что? Прекрасный принц не объявился?

Несмотря на то что было всего семь утра, Фишер энергично обшаривал мой холодильник. Он выпрямился, держа в руках контейнер со вчерашним ужином.

Я покачала головой.

– Думаю, оно и к лучшему, – постаралась я скрыть разочарование.

– Сколько времени уже прошло? Неделя?

– Восемь дней… не то чтобы я считала…

Еще как считала!

Фишер окинул меня взглядом с головы до ног.

– Почему ты одета как для улицы?

– Я только что вернулась. Ходила полюбоваться восходом солнца.