Соперники

– Охотно буду охранять твое барахлишко.

Я снова выразительно на него поглядела, встала и покачнулась. Похоже, я опьянела сильнее, чем мне казалось.

– Эй, ты поосторожнее. – Вестон подхватил меня под локоть и удержал. Его рука была теплой, сильной и… Боже, я точно перепила, раз в голову лезут такие мысли.

Я вырвала локоть из его хватки.

– Подумаешь, каблук подвернулся! Я в порядке. Пригляди за вещами.

В туалете я облегчилась и вымыла руки. Взглянув в зеркало, заметила, что под глазом размазалась тушь. Стерла лишнее и поправила волосы – по привычке, я вовсе не собиралась прихорашиваться ради Вестона Локвуда.

Когда вернулась к бару, мой заклятый враг чем-то отвлекся, для разнообразия оставив меня в покое. Я присела, обратив внимание, что передо мной стоит новая порция спиртного.

– Шугаринг, значит? – протянул Вестон, не глядя на меня. – А чем он отличается от обычной депиляции?

Я сморщилась.

– Чего?

Он потыкал пальцем в какую-то книжку, раскрытую перед ним на стойке.

– А сахар съедобный? Ну, когда тебя отполируют в лучшем виде, можно и слизать? Или он с химикалиями?

Я подалась к нему, разглядывая, что он там читает. Глаза сами собой полезли из орбит.

– Сейчас же отдал сюда! Ну ты и скотина!

Этот поганец взял мой ежедневник и не стесняясь его листал. Я схватила ежедневник, и Вестон выставил вперед руки.

– Неудивительно, что ты психованная, – у тебя месячные через несколько дней. Ты майдол пробовала? Реклама все уши прожужжала…

Я затолкала планинг в сумку и замахала бармену, гаркнув не своим голосом:

– Можно счет?

Бармен подошел.

– Записать на ваш номер?

Забросив ремень баула на плечо, я встала.

– Нет. Лучше запишите-ка на счет номера этого засранца, – я показала большим пальцем на Вестона. – И прибавьте от меня сотню чаевых.

Бармен взглянул на Вестона и пожал плечами.

– Без проблем.

Фыркнув, я пошла к лифтам, не дожидаясь мистера Совершенство и не заботясь, нравится ему платить по счету или нет. Я нетерпеливо тыкала пальцем в кнопку вызова. Алкоголь немного уменьшил мой гнев, но теперь ярость стремительно возвращалась, намереваясь взять реванш. Меня так и тянуло запустить чем-нибудь тяжелым.

Сперва в Лиэма.

Затем в папашу.

И в этого гада Вестона – два раза!

К счастью, дверцы лифта разъехались прежде, чем я выместила бешенство на каком-нибудь безвинном постояльце отеля. Я стукнула по кнопке восьмого этажа, гадая, есть ли в мини-баре вино.

– Да что за фигня? – Я вдавила кнопку еще раз. Кнопка светилась, но кабина стояла на месте. Я нажала в третий раз, и дверцы наконец двинулись навстречу друг другу, но встретиться им помешал ботинок.

Мужская туфля с перфорированным мыском.

Дверцы снова разъехались, открыв сияющую физиономию Вестона.

Кровь во мне закипела.

– Ей-богу, Локвуд, если ты сюда зайдешь, я за себя не отвечаю. Шутки кончились.

Он все-таки вошел в лифт.

– Да ладно тебе, Фифи! Что случилось? Я же просто дурачусь. Юмора не понимаешь?

Про себя я сосчитала до десяти – не помогло. Да пошло оно все в задницу! Он хочет спровоцировать меня на истерику? Ну, он ее сейчас получит. Дверцы наконец закрылись, я повернулась и пошла на Вестона, загнав его в угол. При виде моего лица он все-таки проявил благоразумие и слегка занервничал.

– Ах, ты хочешь знать, что случилось? Я тебе скажу, что случилось. Отец думает, что я ни на что не годна, потому что у меня нет причиндалов, болтающихся между ног. Мужчина, на которого я потратила полтора года жизни, изменял мне с одной из моих кузин – прямо семейная традиция какая-то! Я ненавижу Нью-Йорк. Я презираю семейство Локвудов. А ты решил, раз у тебя большой член, тебе все позволено?! – Я отчеканила, тыча пальцем ему в грудь при каждом слове: – Я! Устала! От! Мужчин! От отца! От Лиэма! От тебя! От всех дебилоидов до единого! Оставь меня в покое, сукин ты сын!

Выдохшись, я отвернулась, ожидая, что двери вот-вот откроются, но, взглянув на кнопочную панель, поняла, что мы еще не начинали движения. Прекрасно, мать вашу, просто лучше некуда! Я остервенело застучала по нужной кнопке, потом закрыла глаза и принялась глубоко дышать, чтобы успокоиться. На третьем вздохе я почувствовала сзади тепло тела Вестона – он подошел почти вплотную – и продолжила пытаться его игнорировать.

Но поганец источал будоражащие флюиды.

Как ему это удается? Какой одеколон держится сколько, уже двенадцать часов? После того как он заставил меня побегать сегодня утром, от меня, наверное, разило как от бомжа… Меня положительно бесило, что от этого паразита Локвуда веяло так головокружительно и сексуально.

Он придвинулся еще ближе, и его дыхание защекотало мне шею.

– Значит, – хрипло прошептал он, – ты находишь, что у меня большой член?

Я повернулась и уставилась на него в упор. Сегодня утром он был чисто выбрит, но сейчас тень свежей щетины подчеркивала его волевой подбородок, придавая негодяю вид киношного злодея. Костюм, подчеркивавший широкие плечи, стоил, наверное, больше, чем весь гардероб Лиэма, состоявший в основном из свитеров. Вестон Локвуд был воплощением всего, что я ненавидела в мужчинах, – богатый, красивый, дерзкий, самоуверенный и бесстрашный. Лиэм бы его возненавидел. Мой отец его уже ненавидел. Пока это шло Вестону в плюс.

Пока я пыталась справиться с реакцией моего тела на его запах и на то, как мне нравится щетина на его подбородке, Вестон медленно положил руку мне на бедро. Сперва мне показалось, что он меня поддерживает, как когда я оступилась в баре. Неужели меня шатает? Надо же, а я и не заметила.

Однако, когда рука передвинулась мне на задницу, непониманию места не осталось. Локвуд не пытался помочь мне устоять на ногах. Первой реакцией было заорать на него, но отчего-то у меня перехватило горло.

Я неосторожно оторвала взгляд от его подбородка и заглянула в голубые глаза. В них вспыхивал и трепетал жар, превращая их в почти серые, а взгляд не отрывался от моих губ.

Нет.

Ни за что.

Этого не произойдет.