Шинигами: смола и ладан

Перед выходом мужчина замер, словно тоже не желал отправлять меня за дверь. Сжал мою ладонь. И я решилась взглянуть на него, прося разрешения коснуться ещ? раз. К моему удивлению и огромной радости, Энрис весело фыркнул и сам наклонился ко мне с поцелуем. Коснулся губ мягко, пробуя, делясь и лаская. Я потерялась в вихре запретного ранее удовольствия от касаний его губ и рук, близости его тела и отсутствия рамок. Когда он отпустил меня, я смогла лишь ответить ему благодарным и счастливым взглядом, перед тем как уйти.

Глава 2. Вс? не так! Но теперь ты знаешь…

Мне до сих пор не верилось, что он тоже тянулся ко мне, хотя он сам признался в этом и немало времени проводил рядом, рассказывая гораздо больше положенного программой… И, видя моё отношение к нему, не стал скрывать своё. В тот момент он и поведал детали древнего ритуала из странной книги.

Сердце заходилось бешеным счастьем и страхом. Ощущением, что мы идём против всех, вспоминая древние порядки. Не то чтобы ритуал запретили сейчас, но если кто решился на него, это обычно не афишируют.

Общая на двоих тайна терзала душу, а по телу пробегали искорки-разряды. Взрослая? Нет, я лишь стою на пороге, и мне немного страшно. А ещ? вместо свободы я ощущаю связь с Энрисом, как будто между нами появилась особая соединяющая нить. Сначала ребенок нуждается в матери, а теперь я неожиданно нуждаюсь в нём? И при этом я убежала от храма сразу же после прощания и даже на службах не появлялась шесть дней!

Сегодня же я тихонько проскальзываю в двери храма, когда служба уже идёт и Энрис точно занят. Все заняты, так что никто не обращает на меня особого внимания. Я пробираюсь к любимому месту у колонны. Постепенно позволяю дурманящему лесному аромату и голосам поющих восстановить в моей душе мир. Я снова раскрываюсь, перестаю ёжиться и ощущаю, что не одна в этом мире, что моё посвящение – очередной шаг, а не экзамен.

До боли знакомый мужской голос зазвучал в песне, благодаря за прошедший день и прося благословения на следующий – чтобы и потом разрешить все заботы, которые он принесёт. Попросил мудрости и напомнил всем присутствующим, что наше дело, порученное Двуединым, – в первую очередь помнить, что мы все разные, но мы один народ, и нам явно стоит относиться друг к другу с вниманием и уважением. Неважно, кто мы – люди ли, демоны, шинигами, маги… И мы присоединились к песне, подтверждая. А затем было шествие к сфере Двуединого. Резво выстроились в очередь все желающие и готовые, присоединилась и я. Энрис, заметив это, радостно и с облегчением приветствовал меня улыбкой. Взглядом попросил остаться на поговорить.

– Как ты? – спросил он после обряда, когда все уже вышли.

– Непривычно!

Тот кивнул, мимолетно погладил меня по плечу и обнял. Меня накрыло знакомое ощущение уюта и умиротворения рядом с его телом, почти полёта. Сразу же вернулись воспоминания о поцелуе, тем более что мужчина коснулся губами моего виска. Я прижалась к нему теснее. Прячусь от него у него же в руках? Ещё робея, ловлю его взгляд и получаю разрешение найти губами его губы. Повинуясь сиюминутному желанию, касаюсь их кончиком языка, пробегая от уголка губ по линии, в которой они смыкаются, и целую снова. Прижимаюсь к его рту в поцелуе и ощущаю тысячи мурашек, искрящих в теле, его взволнованное дыхание и сердцебиение. Но меня не торопят и не требуют что-либо менять. Аккуратно веду нижней губой по мужским губам, касаюсь кончиком языка другого уголка его улыбки.

Мужчина чуть разворачивает голову и теперь касается верхней губой моей верхней, а нижней ловит нижнюю. Мы хватаем ртом воздух, как две нелепых рыбы, и это безумно смешно и мило. Пока его рука не ложится на мой затылок, удерживая, а язык не пробегает в ответ по кончику моего. Судорожный вздох, разряд эмоций пронизывает всё моё тело, я мечтаю снова прикоснуться к этому удовольствию и ловлю язык Энриса уже на его территории. Он охотно подхватывает «танец», и у меня кружится голова. Внезапно мужской стон и собственное опьянённое состояние кажутся такими правильными… Но старший удерживает меня осторожным объятием, и когда он разрывает поцелуй, я опускаю голову. Прячу смущение и удовольствие, не готовая принимать их открыто или делить.

Но делится Энрис.

– Мне понравилось, – признаётся он, улыбаясь общей на двоих тайне. – И спасибо.

– За что?

– За твоё желание, за взаимность и за то, что ты – такая со мной.

– Ну, тогда тебе тоже спасибо, – шепчу я в ответ и глажу кончиком носа его подбородок.

Священник шагнул к алтарю, жестом прося следовать за ним и, войдя, разделил свой обед на двоих.

– Поедим вместе?

Киваю и аккуратно присаживаюсь на краешек кресла. Энрис попросту рассказывает о своих делах и работе, а затем интересуется моими. Как же с ним всё-таки весело и легко! Даром, что на восемь лет старше. Остаток трапезы проходит замечательно и непринуждённо.

– Это тоже часть ритуала? – наполовину в шутку спрашиваю я, поскольку в этот раз мы вс?-таки остаёмся в самом алтаре. В такие часы храм безлюден, служители давно покинули его, однако ощущение чего-то витающего рядом и дышащего силой меня не покидало.

Мужчина кивнул.

– Ты хочешь уйти сейчас, сразу?

– Или что? – осторожно интересуюсь я.

– Чем демоны не шутят, я могу рассказать ещ? кое-что, если для тебя вс? так естественно и просто начинается. Я чувствую, что у нас есть небольшой запас допустимого. Но я могу сделать это лишь по твоей просьбе.

Однако я уцепилась за слова и сразу же поинтересовалась, с какой стати священник вместо своего божества упоминает демонов.

Энрис фыркнул.

– Почему Двуединый так зовётся?

– Потому что соединяет в себе противоположности, даёт всему своё место, восстанавливает гармонию в мироздании, – отвечаю всем известные азы, знакомые ещё из книжек для маленьких.

– А демоны – это кто? – подначивает Энрис.

– Духи природы. Земли, стихий, животных, рем?сел. Они же «ответственны» за тёмные желания людей…

– Нет, за свои тёмные желания люди сами ответственны, – поправил служитель культа. – Демоны лишь могут помочь человеку найти путь к своей тёмной стороне.

– Поэтому мы их избегаем, – терпеливо киваю я, ожидая, пока закончится занудная лекция.

– Вам так говорили, пока вы были детьми. И да, часть взрослых всё ещё считает так же, если не обнаружили нестыковки в своей вере и своих действиях и не полюбопытствовали, что к чему. Взрослые иной раз ничем не лучше детей, знаешь ли. Бывает, что и похуже. Но я вот к чему: человек, когда готов взрослеть и брать на себя ответственность за свою жизнь, в идеале должен знать свою тёмную сторону, уметь владеть ей и видеть свои чувства и желания во всей их полноте. Не отрицая, что испытывает их, но направляя в безопасное русло. Чуешь разницу? Не надо говорить, что ты, например, не хочешь секса, никогда не интересовалась им и не горела желанием попробовать что-нибудь.

Наставник перевёл взгляд на мои полыхающие в который раз щёки, я отвела взгляд.

– Мы все такие, Кайра. Другое дело, что мы, заметь, не позволяем себе творить что угодно прямо посреди улицы, с первым встречным. Это и есть владение своими эмоциями, чувствами и телом. Надо не выкорч?вывать все желания в себе, калеча данное Двуединым, а смотреть, будет ли тебе и твоему партнёру это на пользу или принесёт немало проблем и причинит вред. Готов ли твой партнёр, хочет ли он именно тебя и сейчас, или ему удобнее держаться за руки и наслаждаться неспешной прогулкой? Вот что важно. Чуткость друг к другу и ответственность. Мы можем дарить друг другу что-либо ценное, но мы никогда не захватчики. Я говорю это на примере секса, потому что тебе всё равно не расскажут об этом другие и потому что ты сама выбрала меня. И потому, что тебе это интересно.