Милосердный демон

По бесцветному лицу незнакомца пробежала рябь недоверия.

– Знал, что я приду?

– Рано или поздно.

Харай поднял голову, и его взору наконец предстал незваный гость.

Маскировка под человека удалась на славу. Любой обыватель признал бы в этом невысоком бледнолицем господине в тёмно-оливковой мантии и островерхой шляпе почтенного труженика Палаты налоговых сборов и пошлин. А незапоминающаяся внешность без особых примет, за исключением одеяния, лишь способствовала подкреплению подобного мнения. Вот только Харай но-Тэн не относился к обывателям. Он был опытным воином, особо отличившимся в кровопролитной войне с Камом за южные колонии, за что получил звание тысяцкого.

– Как ты узнал меня? – поинтересовался визитёр.

– По запаху, – усмехнулся Харай.

– То есть? – удивился давно мнивший себя неспособным к удивлению гость.

– Человек всегда чем-нибудь да пахнет, – объяснил седовласый воин. – От налоговиков, к примеру, за версту прёт квашеной капустой и медью.

– Чем же «прёт» от меня?

– Ничем.

– Выходит, демоны не имеют запаха?

– Выходит, так.

– Любопытно.

Харай медленно поднялся с низкой лежанки. Меч в ножнах остался на постели.

– Ты ведь пришёл судить меня, Серый странник? Ну так суди.

– Серый странник, Демон мести, Бич Гвирона, Незнакомец, Гонец смерти, Призрачный гость, Человек-из-Бездны… У меня много имён, – визитёр обвёл рукой комнату. – Все стены и потолок можно исписать, и то места не хватит. Но «судьи» среди них нет.

– Понимаю. Приговор уже вынесен. Тогда казни, коли такова твоя обязанность.

– И снова мимо, воин. Я не палач.

– Кто же?

– Посредник. Между тобой и заказчиком, – предупредил следующий вопрос визитёр. – И прежде всего предлагаю тебе покаяться.

– Нет, – жёстко отрезал Харай.

– Заказчик незримо присутствует здесь со мной, – продолжил Серый странник, не обращая внимания на отказ. – Если вспомнишь, кому ты нанёс обиду, достойную кровной мести, ибо иные случаи мы не рассматриваем, можешь попросить прощения. Искреннее раскаяние зачастую приводит к положительному исходу. Вплоть до полного примирения сторон. На моей памяти…

– Я сказал нет, – бесцеремонно перебил демона тысяцкий.

– Напрасно, – с сожалением произнёс визитёр.

– Я воин, убивать – моя профессия! – неожиданно взорвался доселе спокойный Харай. – В чём же мне каяться? В том, что я хорошо делал своё дело?

– Вот куда ты клонишь, – подбоченился посредник. – Считаешь себя невиновным, потому что всю жизнь выполнял чужие приказы?

– Я воин, – с нажимом повторил Харай, – я выполнял свой долг.

– Кому ж ты так задолжал? – съязвил демон.

– Интересы государства… – начал было седовласый воин.

– Очень удобное понятие, – прервал его визитёр, – чтобы скрыть от непосвящённых интересы весьма ограниченного круга лиц. И потом, на своём веку я повидал достаточно великих государств. Видел их расцвет и увядание. Видел, как мощнейшие колоссы обращаются в руины, а их интересы рассыпаются во прах под пятой новых «властителей мира». Но довольно! Иначе наша беседа рискует вылиться в спор золотаря и звездочёта.

– Итак, – промолвил Серый странник после короткой паузы, – я предложил тебе покаяться, а ты отказался, ибо не чувствуешь за собой вины. Правильно я тебя понял?

– Правильно, – кивнул Харай.

– Хорошо.

Демон по намирскому обычаю хлопнул в ладоши в знак необратимости принятого решения.

– В таком случае пора обратиться к истинному судье.

Рука посредника скользнула под мантию, в притороченную к поясу юфтевую коробочку. К потолку взлетела пригоршня серебристой пыли, но вопреки естественному поведению подобных субстанций не опустилась тонким слоем на пол и близлежащие предметы, а зависла в воздухе, сверкая и переливаясь, точно россыпь алмазов. Блестящие частички сами собой сложились в плоское прямоугольное зеркало размером с щит намирского пехотинца. И, странное дело, идеально ровная гладь не отражала ровным счётом ничего, кроме обвиняемого.

Харай непроизвольно потеребил мочку уха. Зеркальный двойник остался недвижим.

– Это… – прохрипел воин.

– Судья, – подсказал посредник, переместившийся за спину обвиняемого. – Твоя совесть.

Двойник церемонно поклонился.

– Господин судья, – официальным тоном проговорил визитёр, – прошу вас предъявить обвинение.

Ещё поклон, и поднявшаяся рябь стёрла фигуру судьи. Вместо него в зеркале возник новый двойник Харая – лет на десять моложе оригинала.

Могучий тысяцкий в серой от пота и пыли тунике и запачканной кровью кирасе о чём-то спорил с другим командиром того же ранга. В следующее мгновение в комнату, где они находились, на всех парах влетел взмыленный сотник.

– Готово, господин но-Тэн, – доложил он. – Тоннель у развилки завалили так, что мышь не проскочит.

– Отлично, – улыбнулся тысяцкий. – Поджигайте.

– Харай, – окликнул его сотоварищ, – может всё-таки дождёмся сперва темника?

– Чтобы провалить план? Забыл о двух десятках лучников на башне? Представь, что будет, когда они заметят Келлу с его армией.

– Известно, что будет. Ринутся к подземному ходу, а он завален. Поймут, что оказались в ловушке.

– Вот! – поднял указательный палец Харай. – А что делают люди в безвыходном положении?