Великая Зеленая Лиса. Сила Волка

– Гхм… Ну, никак не сказалась – это не совсем точно… – Девочка провела пальцем по красному шраму, пересекающему бровь. – Кое-какое напоминание мне все-таки оставили.

– Да, но это же не может быть все! Возможно, Магия Растущего – это подарок от вовкулаков.

– Так это не все, у меня еще обострилось обоняние. Но, как по мне, так этого и так более чем достаточно. – Лиска поежилась. – Что-то мне не особо хочется быть к этим зверюгам причастной или, что еще хуже, родниться с ними.

– Кстати, Магия Растущего была бы вполне логичным продолжением Зеленой Лисы, вы не находите? Это поясняет твою масть, и это должно быть радостно тебе, не так ли, Малакиния? – добавил Левсан, отрываясь от своей книги. Все это время он тихо читал в углу. Но внимательно слушал.

Левсан научился контролю эмпатии и без необходимости не снимал с сознания щит, отгораживающий его от чужих чувств. Через такую защиту неожиданно могли прорываться только самые сильные эмоции или ощущения. Малакиния очень ценила то, что Левсан предпочел теперь использовать блок постоянно, и их с Котом эмоции оставались ему неизвестны.

– Любое новое умение радостно. – Лисенка закусила губу.

– Если правильно понять природу твоей магии и хорошо тренировать тебя… С такими задатками ты вполне могла бы стать Придворной Магичкой, – рассуждал Лесной Кот. – Могла бы, но без соединения с Духом своего живного тебя никто из подданных не примет всерьез… Это базовый навык всех териантропов. И от него зависит владение любой другой магией.

– А Зеленую Лису, вы хотите сказать, примут?! – вспыхнула девушка. – Умей обращаться и соединиться с Духом – будут высмеивать, не обращайся и не вызывай свой Дух – тоже будут! Выбор у меня небольшой! Построю тогда тут, рядом с твоим домом, кривой шалаш и буду жить. Стану Чащной Ведьмой, вне закона и правил. Пусть ко мне бегают девки за зельем от плодоносия и перепуганные мужики за притирками от полового бессилия!

В глазах Малакинии стояли слезы, но Кот и Левсан прыснули со смеху.

– А что, тоже вполне себе вариант, – утирая слезы, накатившие от смеха, сказал Кот. – Только что-то мне подсказывает, что тебе хотелось бы все-таки быть Магичкой при Столе Правления… – Он перевел взгляд с Малакинии на Левсана и затянулся трубкой, выпуская облако дыма.

– Сначала мне хотелось бы найти ликантропа и кое о чем его расспросить, – тихо ответила Малакиния. Она сама уже не особо верила в свои слова.

Она закрыла глаза и позвала свой Дух. Но лиса не являлась ей. С тех пор, с того момента на грядке, Малакиния больше не смогла ее вызвать ни разу. Если раньше лисенке было стыдно и мерзко принимать себя зеленой лисой и она отделилась от своего духа, то теперь ее от него продолжало отделять странное чувство потерянности, неопределенности. Малакиния не знала, кто она, почему зеленая, что с ней сделал яд вовкулака, и не знала, к чему стремится и кем хочет быть. Она подумывала о карьере при дворе, рядом с Левсаном. Но понимала, что такую насмешку Натуры никто не допустит к посту у Стола Правления.

По учебнику лиска начала тренировать новые навыки. Как в любой части Магических действий териантропа, теория начиналась с единения с Духом. И Малакиния с треском провалилась на старте.

К тому же Учитель заметил, что даже одно ее присутствие благотворно влияет на растущее, и ее обязанности ухода за посадками лапуря и трутовых грибов возросли вдвое.

– Тебе полезно для укрепления связи с растущим, – наставлял Кот.

Но Малакиния и так не жаловалась.

– Кот тебя совсем загоняет со своими огородами, – сказал ей как-то вечером Левсан.

– Работа на огороде меня радует, – пожала плечами Малакиния. – Отвлекает от мыслей о неподвластном мне, самом изначальном и основном истоке Магии любого териантропа – Духе моего живного. И еще от мыслей о том, что прошла уже половина срока обучения у Кота. – Дракош и лисенка медленно прогуливались по знакомым лесным тропкам. Сумеречное время и компания парня как-то особо располагали Малакинию к откровенности. – И еще отвлекает от стыда за то, что мысль о поиске ликантропов и мести за смерть отца больше не занимает меня с прежней силой. Нет больше той лютой ненависти… А ведь факт того, что меня лишили отца, а его лишили жизни, он же никак не изменился. Так почему же я больше не пылаю тем огнем жажды справедливости? Меня теперь беспокоит мое будущее. Просто найти ликантропов и убить их – вовсе не привлекательное предназначение. Это и не предназначение вовсе. Вот ты, к примеру… Ты закончишь учебу и явишь себя при дворе. Обозначишь свое существование и востребуешь право наследования Стола Правления. И потом будешь новым королем Долины териантропов. Ты, однозначно, станешь хорошим, мудрым и справедливым правителем. А спустя какое-то время встретишь свою Вознеженную, обретешь Большое Чувство… И вступишь в Союз Нежности… – Малакиния закусила губу, старательно пряча тоску и ревность. Левсан хотел было возразить, но она остановила его. – Я, может быть, впервые начала задумываться о своем будущем по-настоящему. А что после учебы у Лесного Кота буду делать я? Хранительницей лисоборотней я точно быть не хочу, я с легким сердцем передала этот пост сестре… Тогда, полтора хита назад, будучи маленькой обозленной девочкой, я думала, что пойду в глубь Чащного леса с луком и стрелами наперевес, чтобы свершить кровную месть. И не успокоюсь, пока не удостоверюсь, что перебила всех ликантропов, которые в Лесу скрываются… Но что, если он только один? И даже найдя и убив его, я потрачу не больше пяти-десяти хит. А что я буду делать потом? А смогу ли я действительно убить большого злобного вовкулака? Хватит ли у меня силы? А хватит ли у меня Духа лишить другого живного его жизни? Если у меня не хватает смелости даже принять свою необычную окраску и гордо явить ее миру…

Левсан молча слушал Малакинию. Было понятно, что лисенке надо выговориться. Он не хотел думать про окончание учебы. Время еще есть, и пока оно есть, ему надо радоваться, а не тратить его на тревоги о том, что будет когда настанет момент разлуки.

Малакиния замолчала и снова вернулась к мыслям о будущем Левсана. Его судьба понятна… А как же будет она дальше жить без него? Он такой добрый и чуткий. Мысль о том, что однажды он обретет Большое Чувство к кому-то другому, остро полоснула лисенку ревностью.

******

Накануне летнего солнцестояния, когда ночь должна была пойти на удлинение, а день на убыль и Натура начинала свое движение к зимней спячке, Лесной Кот по традиции устроил празднование. Снова зажарили целый корень лапуря на вертеле, как в тот день, когда Малакиния пришла в себя после страшной кипучки.

– Вот что, лисица. Завтра не простой день. Магии Натуры тяготеют к териантропам в дни Летнего и Зимнего солнцестояний. Ты уже достаточно потратила времени на поиски покоя и гармонии внутри себя. Мы с Левсаном помогали тебе, как могли. Но некоторые вещи териантроп может сделать только сам, только в одиночку. На рассвете ты должна пойти на Место Трех Сосен. В Золотую Рощу. Пойдешь сама.

– И что я буду должна там сделать?

– Что хочешь, то и делай. – Кот выпустил пару колечек дыма и отпил мятного чая из большой кружки. Через мяту до лисы доносились отчетливые нотки валерианы, но она промолчала. – Послушай птиц, поговори с паучками. Помоги засохшей травушке… Крот подери! – Кот резко хлопнул по столу ладонью и обратил на Малакинию неведомый ей ранее взгляд. Узкие зрачки стали не толще волосинки, а радужку полностью заполнил горящий в глазах Лесного Кота огонь. Это отражался костер. Малакиния испугалась, но успела подумать, что не знает, какого цвета глаза у ее Учителя. – Крот тебя подери! – спокойнее повторил Кот. – Ты сама-то понимаешь, о каких способностях мы тут говорим? Ты понимаешь язык живных, можешь перемещать предметы и влиять силой воли на растущее! Ты обладаешь абсолютно уникальным набором Магических способностей из всех териантропов, живущих ныне в Долине. Исключая меня… – Кот отхлебнул и поморщился

Малакиния и Левсан молчали. Левсан внимательно слушая, Малакиния – страшно стыдясь своей слабости и неумения подчинить себе такие огромные и значимые таланты.

– И о чем ты думаешь, обладая таким потенциалом? О цвете своей шкуры! Что за нелепица! – в сердцах воскликнул Кот, встал и ушел в дом, оставив чай на столе. Спустя несколько минут он вернулся за кружкой. – На рассвете иди в Рощу. И ищи… Ищи гордость!

********

Серое небо и редкое пение птиц сопровождали Малакинию на пути через Лес. Она грустила. Всю ночь лисенка не сомкнула глаз. Вчера ей показалось, что все слова Кота только и были о том, как сильно она его разочаровывает. Как ему досадно, что такие дары Магии достались такой неумехе и трусихе. «Наверняка он жалеет, что этой магией владею я, а не Левсан. У Драго получается все, за что он ни возьмется. Он сильный и ловкий. Он легко запоминает любые уроки. Магии были бы прекрасным дополнением будущему правителю. А на меня Натура только зря потратила свои дары…»

Малакиния пришла в Золотую Рощу. Она была тут лишь однажды. Сейчас, не смотря на летнее время, листья деревьев были окрашены в тот же золотой цвет. Посреди Рощи величественно возвышались Три Сосны. Малакиния подошла к ним. Положила руку на один из могучих стволов. Закрыла глаза. Медленно и глубоко дыша, она позвала: «Где же ты, моя лисичка?»

Но ничего не произошло.

Малакиния долго стояла так, ощущая пульсирующее движение Магии рядом с громадными деревьями. Но ничего не менялось. Лисенка устроилась в самом центре меж Трех Сосен, где воздух от магии менялся и густел. Она легла на землю и смотрела в небо, ощущая магические потоки Натуры, буквально пронизывающие ее насквозь.

«Кто я такая? Ошибка Натуры? Зачем я живу? Какая от меня польза? Какой от меня вред? Кем я хочу быть?» Она снова и снова задавала себе эти вопросы и, незаметно для себя, заснула.

– Ну знаешь! Лесной Кот немного расстроится, что такой прекрасный день в такой чудесном месте ты потратила на то, чтобы попускать слюни на прошлогоднюю листву, – недовольное ворчание вырвало Малакинию из глубокой дремы.

Девушка нехотя открыла глаза. На ветке, деловито покачивая лапкой, закинутой на другую, сидел Мавский Жук.

– Здрасте, – Малакиния даже не шелохнулась. Жук курил трубочку и ухмылялся, показывая свои белые острые клычки.

– И тебе не болеть. Что ты тут разлеглась?

– Я искала.

– Что искала?

– Гордость.

– Нашла?

– Нет. – Малакиния отвела взгляд от Жука. Пробивающееся через верхушки деревьев солнце резало глаза. Она очень хотела, чтобы ее оставили в покое.

– Хмммм… – Жук затянулся ароматным травяным дымом из своей трубки и выпустил его кольцами, совсем как Лесной Кот. – Я однажды попал в Мир Технологий. Слыхала про такой?

Жук точно знал, как захватить внимание девушки с первой фразы.

– Мой отец, Мудрый Лис, много рассказывал мне про Мир Технологий… – Теперь она с нетерпением ждала, что же расскажет ей Мавский Жук.

– Ну вот. Летал я там, значит, узнавал всякое новое… И попал как-то на производство а-э-ро-пла-нов! Всяких таких летательных аппаратов, понимаешь ли… Там было множество людей, которые строили машины, способные летать. Я решил найти того, кто это придумал. Всегда интересно познакомиться с кем-то, чьи идеи настолько величественны. Летающие машины, созданные руками человека! Это настоящий вызов Натуре. Это вели́ко! – Жук сделал паузу, то ли припоминая подробности, то ли накаляя любопытство лисы. – И вот, прилетел я к этому их главному, к ин-же-не-ру. А он меня когда увидел, даже охнул. Долго измерял, взвешивал, рассматривал. И давай смеяться. Хохочет, до слез, остановиться не может. «Нет, – говорит. – Это какая-то ошибка! Такое невозможно!» Мне даже стыдно за него стало, вроде ученый, серьезный человек. «Что невозможно?» – спрашиваю. – «Ты! Невозможен ты!» Я даже обиделся. «Ну посмотри! – И тыкает мне бумажки со своими каракулями. – Посмотри! Согласно всем известным законам аэродинамики, – говорит, – ты не можешь, не должен летать!» Здрасьте, приехали! Я ему и отвечаю: «Ну, слава опоссумам, я с этой вашей Аэродимамикой не знаком. Передавайте ей наше ручкой!» И улетел оттуда. Зачем мне жить в мире с законами, которые запретят мне летать? Я не знаю таких законов и летаю себе преспокойненько. Пфф. – Жук сердито пыхтел своей трубкой, погрузившись в воспоминания о путешествии. Малакиния не выдержала и громко расхохоталась.

– Вот это история!

– А я о чем! Такие все умные, такие большие и сложные машины строят. А такие глупости говорят.

Малакинии вдруг стало так легко и тепло в районе солнечного сплетения. Под ребрами наконец растворился гнетущий и давящий груз.

Она закрыла глаза.

– Спасибо тебе, Мавский Жук.

Ответа не последовало. Жук улетел.

Малакиния увидела легкое зеленое сияние. Девушка мысленно потянулась к этому свету, касаясь его своей нежностью.

– Прости меня, Лиса. Прости, что считала нас ошибкой. Что позволила чужому мнению и реакции толпы разлучить нас так надолго. Своей злобе позволила и своему страху. Прости меня и прими обратно. Я готова и хочу принять тебя. Даже если царапины вовкулака сделают нас монстром. Я больше не стыжусь и не боюсь. Мы переживем это вместе. Ты это я. И я теперь готова, я люблю и принимаю себя. В своей силе и своих слабостях, в своей заурядности и в своей необычности.

Гордая Зеленая Лиса явилась внутреннему взору Малакинии, и теплая волна накрыла девушку с головы до пят. Было не так, как в Прыжке. Не было ни боли, ни страха. Во рту появился вкус маминого малинового варенья. Разум наполнил покой, а тело налилось неиспытанной ранее силой.

Из вспыхнувшего посреди Золотой Рощи зеленого с графитом пламени, миру явилась Гордая Зеленая Лиса. Она стояла, удивленно и радостно озираясь. Щебетали птицы, и солнце светило в полную мощь.

– День только начался! – радостно тявкнула Малакиния и помчалась по Чащному Лесу в обличии Зеленой Лисы. Она неслась, с упоением ощущая себя целостной и счастливой. У реки, остановившись напиться, Малакиния долго любовалась на свое отражение. Над левым глазом красовалась полоска из белых шерстинок, точно повторяющих форму ее шрама. Такие же три полоски украшали левое бедро.

Набегавшись вдоволь, не меняя облика, лисица пришла домой.

Кот и Левсан во дворе собирали ужин, когда из-за кустов цветущей бузины вышла Зеленая Лиса. Кот сел на пень и медленно, с оттяжкой, захлопал в ладоши, улыбаясь во весь рот. Но не выпуская трубки. Левсан тоже улыбался. Он подошел к Лисе и крепко обнял ее, запуская руки в переливающуюся зеленью мягкую шерсть.

– Какая же ты красивая! – выдохнул дракош, с трудом подбирая слова от заполняющих его восторга и нежности. – Ты невероятно красивая и очень сильная! Телом и Духом.

–Так-так. А что же, от вовкулака нам ничего не досталось? – Не скрывая досады, к Малакинии поближе подошел и Кот, внимательно ее осматривая.

– Ну как не досталось… – недовольно ответила ему лиска, кивнув в сторону задней лапы. – Есть наглядные метки.

– Это что-то как-то…. – Кот провел рукой по шее к подбородку, подбирая слово. – Ма-ло-ва-то, – заключил он.

– Ну и слава опоссумам! – буркнула Зеленая Лиса и обернулась девушкой. Левсан подхватил ее на руки и закружил.

– Урррааа! Ты справилась, Малакиния! Ты смогла!

Радостный вечер закончили сытным пиром. На ужин были остатки зажаренного вчера лапуря. Еще пирожки с вишней, которые лисица пекла накануне. Тесто получилось таким же пышным, как когда-то у Мудрого Лиса.

– Все дело в добавлении овсяной муки. – отвечала раскрасневшаяся Малакиния на бесконечные комплименты ей и пирожками от Кота и Левсана.

*******

Следующий хит прошел для лисенки как один сладкий и радостный сон. Кот обучал ее Магиям Левитации и Растущего. Наконец приняв свой Дух, Малакиния развивала свои Магические способности с непередаваемой скоростью. Она перемещала предметы, постепенно все более тяжелые и, наконец, по нескольку одновременно. Она могла заставить двигаться предмет, только вспомнив, как он выглядит, а не видя его перед собой. Она научилась замедлять и ускорять рост травеньев, кустов или цветов, даже дерев. Она могла оживить умирающее растущее, если оно еще не высохло совсем. Могла обмениваться мыслями с живными, которых знала, на расстоянии. Так она узнала, что Себас нашел свое Большое Чувство и уже даже растит потомство.

Пришло новое лето. Малакиния и Левсан гуляли по Чащному Лесу, после долгого дня окуривания трутовых грибов противопаразитной смесью.

– С такими способностями к Магии… Ты уже думала, что будешь делать после выпуска, Малакиния? – робко спросил Левсан. Он очень нервничал. День его восемнадцатихития и выпуска приближался. Кот собирался отправиться с Левсаном в Цкенод в честь окончания курса. А парень мог думать только про лисенку.

– Ну, теперь, раз уж у меня получилось овладеть своими талантами… Я планировала искать в Чащном Лесу вовкулаков. Я должна отомстить за отца, узнать кто и почему на нас напал. – Малакиния посмотрела дракошу в глаза. Голос ее странно срывался, то в хрипоту, то на тонкое повизгивание. «Наверное, от волнения», – подумала девушка. – А потом я не знаю… Может, я отправилась бы в университет… Изучила больше Магий, обучала других детенышей.

– Ты могла бы?..Ты хотела бы? – Левсан старался побороть страх и произнести волнующий его вопрос. – Ты хотела бы быть со мной?

Он смотрел на нее просто и преданно. Малакиния замерла.

– В смысле, ну… может, все же стать Придворной Магичкой? – Левсан замялся. – Ну… Знаешь… – Он взял лисицу за руку, и слова сами начали срываться с его губ. – Я же давно и сильно к тебе привязан, Малакиния. Мое Большое Чувство – это не секрет ни для кого, допоследнего муравья в этом лесу. Я так дорожу тобой и так боюсь тебя потерять, что иногда даже дыхание спирает от одной мысли. По происхождению мне суждено править Долиной. И я не хочу ничего в этом мире сильнее, чем быть всегда рядом с тобой. Для того чтобы поддерживать, оберегать и осчастливить тебя. Чтобы радоваться и горевать вместе. Ты – моя Вознеженная, Малакиния. За эти три хита рядом с тобой мое Большое Чувство зародилось, выросло и окрепло. Нет в нем сомнения, нет фальши, нет робости. Только желание быть с тобой.

Девушка не отвечала дракошу, но только потому, что от волнения не могла совладать с дыханием и найти слова. И голос совсем перестал ее слушаться. Лисицу проняло холодом, но тут же обдало жаркой волной. Она испытывала радость, это Левсан разрешил себе почувствовать. Он приподнял свой эмпатический щит и понял, что его слова вызвали в Малакинии тепло и ответную нежность. Он ощутил, как ее Большое Чувство тянется к нему. И большего счастья дракону было не представить. Крепко прижимая Малакинию к груди, он целовал ее в макушку, вдыхая аромат ее волос, пропитанных солнцем. Макушка пахла фиалками и сладкими пряностями. «Так пахнет радость»,– подумал Левсан.

*****************

Малакиния проснулась резко, от удара по бедру. Она стояла во дворе, в одной только ночной сорочке. Над домом висела круглая луна, освещая все вокруг ровным холодным светом. Лисенка шла по двору и вре́залась в стол. Удар и разбудил Малакинию. Это было не первое ее путешествие во сне за последние пару недель, но из дома раньше она не выходила. Лисица стояла босиком на траве, и земля под ногами излучала тепло. Малакинию тянуло в лес. Она ощущала зов или притяжение, неведомое ей ранее и необъяснимое. Тепло земли было приятным. Но на фоне холодной, мокрой от росы травы – очень странным. Сила, манящая Малакинию куда-то в лес, была мощной, но девушка очень испугалась ее и противилась ей.

Не во вне, но где-то внутри Малакинии раздавался громкий и требовательный волчий вой.