Побег из Атахэйла

– Летали. Садились в большие крылатые машины, похожие на птиц, и они переносили их в другое место.

– Вот это да! Жалко, что сейчас таких нет! Эйли, и людей было много?

– Очень много. Папа говорил, что в городе было не протолкнуться. Все спешили по своим делам. Было очень шумно.

– А чем занимались дети? Тоже ходили в школу?

– Да. Только им это меньше нравилось, чем вам. Их учили истории, разным наукам. Только далеко не всем это в жизни пригождалось. Плюс учителей было много, и постоянно ставили оценки и проводили проверки, хорошо ли выучен урок.

– А есть другие острова?

– Есть Шаковин, мы зовём его Большим островом. И есть другие. Вроде нашего. Но они не такие хорошие. На многих ничего не растёт.

– И они ничего не выращивают?

Я покачала головой.

– Чем же они занимаются?

– Ума не приложу. Может, рыбачат. Или охотятся на каких-нибудь птиц. Кажется, есть остров, на который отвозят шерсть и хлопок, и там делают ткани.

– А Большой остров на что похож?

– Никто из нас его не видел.

– Но ведь Эдж туда ездила!

Я скрипнула зубами.

– Вам не следует слушать то, о чём рассказывают Эджайда и Лия.

– Лия говорит, им не дают смотреть на остров. Их увозят с завязанными глазами, заводят в комнату без окон и только тогда разрешают снять повязку.

– Хватит об этом.

– Если бы туда поехала Эйли, она бы точно смогла что-нибудь рассмотреть.

Меня едва не перекосило.

– Очень сомнительный комплимент. Мне нечего там делать. Я никогда не поеду на Большой остров так, как это делают Лия и Эджайда.

– Почему?

– И как Имани терпит вас целыми днями?

– Почему ты всё время ссоришься с Эдж? – серьезно спросил Йен. – Тебе не нравится, что она ездит на Большой остров?

– Не нравится. Вы со временем поймёте, почему. Она унижает себя. И позволяет тем людям думать плохо обо всех нас. Они думают, нас можно купить. Я с этим не согласна.

– Не похоже, что она выглядит униженной. Она довольна тем, что её туда зовут.

– Она не понимает этого.

– Но ты ведь не ссоришься с Лией?

– Лия этим и не гордится. Она старается хоть как-то загладить то, что делает.

– А ты понимаешь, что для неё лучше? Для Эдж? – прервал меня Йен.

Этот вопрос меня хлестнул, словно тонким прутом. Чёртовы дети всегда умнее взрослых. Особенно Йен. Этот мальчишка постоянно заставал врасплох и заставлял почувствовать себя неловко под его серьезным взглядом. Я задумалась. Ведь меня так задевало, что родители решали за меня, якобы зная, что для меня лучше. Сама я, по сути, делала то же самое. Вспомнился мамин пример с пирамидкой.

К обеду дети меня так утомили, что хотелось сбежать как можно дальше. Когда Адна позвала их есть, я с облегчением выдохнула.

Имани спала, рядом стояла полупустая миска с уже остывшим бульоном. Я потрогала её лоб, и она тут же приоткрыла глаза.

– Прости, не хотела тебя разбудить, – шепнула я с улыбкой. – Как себя чувствуешь?

– Вроде немного лучше. – Она прикрыла глаза и облизала пересохшие губы. – Можешь дать воды?

– Конечно.

Я взяла глиняную кружку, сбегала до кухни и принесла воды. Аккуратно приподняла голову Имани и помогла ей попить. Она пила жадно, мелкими глотками. Затем опустилась на постель.

– Спасибо. Мэкои сказала, что ты сегодня занимаешься с детьми.

– А она не сказала, чья это идея?

Имани слабо улыбнулась.

– Эти варвары не слишком тебя замучили?

– Если бы не обед, пара детских задниц полетела бы в глубины океана, – усмехнулась я.

– Дай угадаю. Йен?

– Ага. Чувствую, мы тут все попляшем, когда он вырастет.

– Точно так же, как мы все тут пляшем с тобой с тех пор, как ты повзрослела.

Мы рассмеялись, но Имани закашлялась.

– Поправляйся скорее и приходи мне на помощь. Никто не справится с этой бандой лучше тебя.

– Эйли, спой мне. Люблю, когда вы с Имбрасом поёте ваши песни.

Я скромно улыбнулась. Подумала несколько секунд, прочистила горло и затянула одну из своих любимых песен.

Я родился в прерии, где свободный ветер,