Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле

А неприятный запах, между прочим, все еще присутствовал.

Блин, они что, весь торговый центр проссали?

Вроде бы в прошлый визит он так не пах.

Еще неприятнее ситуация случилась в «Шоко-Моко», куда она завернула, чтобы выпить чашечку кофе и насладиться пирожным. Спустя несколько минут официант тактично попросил Лайзу пересесть к окну – мол, там удобнее. Уединеннее.

УЕДИНЕННЕЕ?

Вокруг шушукались люди.

Она что, дряхлая бабка, которой требуется поразмыслить над жизнью в одиночестве? Или несчастная, зареванная от неудавшейся любви морда, на которую неприятно смотреть посетителям? Нет, она красивая молодая женщина, с которой любому приятно находиться рядом.

Было приятно.

Раньше.

А мочой, блин, все еще пахло.

И тогда, именно после просьбы официанта, Лайза впервые допустила мысль о том, что так противно пахло… от нее.

Нет, быть не может. Не может такого быть и все. ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ.

Она мылась, терлась мочалкой, втирала в кожу миндальный лосьон, пользовалась кокосовой маской для волос, деодорантом, духами, наконец!

Тьфу!

Из кафе она вылетела еще быстрее, чем до того из «Монтини».

Блин… не может быть… от нее?

А люди продолжали озираться вслед, и озираться не с привычным восторгом в глазах, а с удивлением, немедленно сменявшимся на отвращение. О, Боги-Боги, чем же она таким пахнет? И, значит, зря грешила на кудрявую кассиршу и бутик, значит, зря ругалась с официантом… ох!

Да быть этого всего не может…

Когда Лайза выбежала на парковку для такси, она в который раз за день пожалела, что решила в этот день прогуляться на своих двоих.

«Блин, лучше бы взяла Мираж… Даже если бы он после провонял, оттерла бы. А как теперь в такси?»

Таксист ей попался бронебойный. Когда она сообщила, что наступила в отходы и оттого неприятно пахнет (из-за чего согласна платить тройную цену), он просто кивнул.

Однако – противная-усатая-наглая-гадкая-рожа – он тоже всю дорогу до дома Элли морщился от отвращения. Тьфу!

* * *

– Элли, понюхай меня! Я не понимаю в чем дело, везде понюхай!

– Ты… совсем уже?

Эллион выпучилась так, что сделалась похожа на рыбу.

– Ну, понюхай!

Подруга осторожно наклонилась вперед, затем застыла, затем еще ближе – к самой шее, – а потом отклонилась назад с таким лицом, будто только что нюхнула переквашенной на сорок раз капусты.

– Лайза, фу-у-у… Ты чего, обмочилась по дороге?

– Я?! Так это все-таки от меня так несет?

– От тебя. Ужасно, между прочим. Как от старой бабки, которая давно забыла, что туалет находится не у нее между ногами.

– Вот спасибо! И что, я так пахла везде? В бутике, потом в кафе… И каждый, кто шел мимо, видел меня, а вдыхал ссаную бабку?[1 - О подобных «бабках» ребятам из спецотряда однажды рассказывала Бернарда – здесь и далее примечание автора.]

У Лайзы дрожал подбородок, а грудь теснили противоречивые чувства – обида, злость, горечь, расстройство.

– Я ведь… ведь духами с утра. Любимыми. И они даже нормально пахли… А потом…

– Потом начали вонять?

– Да! Блин, кто такое мог сделать, а-а-а?

Элли улыбалась – мудро, прохладно и довольно едко.

– Мак.

– Что-о-о-о?

– День Дурака, забыла? Неделю назад они обсуждали вещество, которое можно добавить в любые духи, и которое через некоторое время съедает «хороший» запах, а оставляет после себя вонь. Еще хотели Эльконто втихаря этим набрызгать, помнишь?

– Не-е-ет… Ну, не-е-ет! НУ, НЕ-Е-Е-Е-Т!

С каждой секундой Лайза зверела, как получивший перца под зад вепрь.

– Ма-а-ак?! Это он меня так подставил? Вот… скотина! Вот я ему задам! Налить в мои – МОИ – духи эту гадость? Чтобы я с утра позорилась перед сотней людей?

Элли, между прочим, морщилась тоже.

– Воняешь ты и правда знатно. Но он, наверное, не знал, что ты пойдешь по магазинам? Думал, сразу ко мне?

– Это не спасет его от расплаты, – весело и зло улыбнулась Лайза. – Ох, не спасет!

И бросила в коридоре пакет с платьем.

– Слушай, у тебя можно помыться?

Элли рассмеялась.

– У меня НУЖНО помыться. Потому что, если ты сейчас не помоешься, я упаду от твоей красы в обморок.