Дрейк

И еще нужно научиться что-то с этим делать, как-то контролировать свои странные открывшиеся способности.

Я тяжело вздохнула и снова посмотрела на солнце.

А все-таки здесь красиво.

Больше всего я переживала за то, что исчезла прямо из офиса. Одно дело – раствориться из собственной постели, где никто тебя не будет искать в полночь, если только не какая-нибудь критическая ситуация.

А из офиса? Прямо на глазах у других людей? Плохо.

Я не тешила себя мыслью, что тело мое так и осталось сидеть на стуле, а остекленевшие глаза смотрят в экран. Отчего-то я знала, что это не так. Если я сейчас была здесь, то, значит, была здесь всей своей сущностью: разумом, клетками, мышцами и кожей.

Откуда пришло знание, я вопросом не задавалась.

А раздумывала лишь над тем, много ли переполоха случилось из-за моего внезапного исчезновения?

Оказалось, не много.

Представить себя сидящей в кабинете перед компьютером не составило труда: слишком хорошо я там знала каждую деталь. А посему вокруг меня вскоре послышалось настоящее жужжание системных блоков и голоса девчонок.

Стоило мне ощутить деревянную поверхность стола под пальцами, как я открыла глаза.

Сидевшая к тому моменту ко мне спиной Лена тут же повернулась.

– Динка! Где ты была? Я хотела на обед с тобой вместе в кафе сходить, а ты взяла и пропала.

Я медленно осмотрела остальных: никаких признаков паники или непонимания. Все сидели ко мне либо боком, либо спиной и никакого внимания не обращали.

Из груди вырвался облегченный вздох.

Лена продолжала возмущаться:

– Ни сумку ты с собой не взяла, ни плаща! Куда ты ходила-то? И как прошла мимо так, что я не заметила?

Рот разлепить было сложно. Тем не менее, чувствовала я себя спокойно. Сердце билось тяжело, но равномерно. Вот только лицо было бледным, так мне казалось.

– Я подышать выходила, Лен. Что-то не очень хорошо себя почувствовала.

– Так ты и выглядишь, как привидение, – кивнула та. – Нет, чтобы сказать! До аптеки бы дошли, чего сбежала-то без слов? Завтра вместе на обед сходим.

Я кивнула.

Уставилась на монитор, который теперь почему-то казался незнакомым. Каким-то чужим. Взгляд упал на картинку старинной площади. Медленно, стараясь унять дрожь в руках, я первым делом сменила заставку на рабочем столе. Обратно на зеленый листок, покрытый росой.

И собрав все внутренние резервы, молчаливая, словно статуя, каким-то образом продержалась в офисе до вечера.

* * *

Мама читала книгу, сидя на диване. В квартире было тихо, тикали часы, молчал телевизор. Я осторожно подошла и уселась рядом в кресло.

– Мам?

– М-м-м…

– А я когда-нибудь была странной?

Мать отложила книгу и посмотрела на меня серыми проницательными глазами. Лицо ее и в пятьдесят один год не потеряло привлекательности, а в русых волосах почти не просвечивала седина. Она была не полной, но и не худой, хорошо сложенной женщиной. И в кого только я уродилась такой пышной? Наверное, в отца, которого совсем не помнила. Он ушел рано – разбился на машине. Мне не было и двух.

– Не пойму тебя, Дин, ты о чем?

– Может быть, когда я была маленькой, за мной водились какие-нибудь странности, которых не было у других?

Мама на мгновенье задумалась. Потом улыбнулась: немного удивленно, немного растерянно.

– Ну-у-у-у… Икала ты по ночам часто. И если чихала, то много раз подряд, не как обычные дети. И разговаривать очень быстро начала, не в пример другим.

Я нахмурилась. Маловато отличий. Разговаривать многие начинали рано. И читать, и музыку сочинять. А про икоту вообще молчу. С миллионами, наверное, такая проблема случалась.

– И это все?

Она помолчала какое-то время, вспоминая.

– Ты прямая очень была, открытая. Любому могла сказать все, что на уме у тебя было. Мы смеялись часто над этим и удивлялись, конечно. Тебя было не унять.

Не то. Все мимо.

– А больше ничего?

– Нет, Дин. Вроде ничего. А почему спрашиваешь? Случилось что?

Я с каменным выражением лица рассматривала книжные полки. В стенке, что стояла напротив, книг было не меньше сотни. Мама любила читать.

– Мне просто кажется… – осторожно начала я, – что я чем-то отличаюсь от других. Знаешь, есть ощущение, что я… не как все.

– Нам всем иногда так кажется, поверь мне. И большим и маленьким. И причин вроде бы нет, а все равно кажется.

Она протянула рука и погладила меня по голове.

– А почему ты вдруг над этим задумалась?

– Да кто знает? – уклонилась я от прямого ответа – не время было посвящать в детали других, пока я сама не разобралась в происходящем. Потом я сделала еще один пробный выстрел. – А бабушка у нас тоже обычная?

– И бабушка обычная, – мать рассмеялась. – Ну, ты даешь! Какой же ей еще быть?

– Не знаю. Может, у нее есть какие-то способности?

– Способности? Ну, разве что деда из себя выводить!

Я хмыкнула. Да, бабуля у нас умела порой нудить так, что фашисты бы сами перевешались, лишь бы в одной комнате с ней лишней минуты не сидеть. Но это случалось только иногда, когда та была не в духе. И чем старее, тем спокойней и покладистей она становилась.