Непрощённый

– Так ты мне их на электронку скидывал, – иронично улыбаюсь.

– Ну… В распечатанном варианте всяко удобнее читать, – выкручивается Михаил.

– Пожалуй, – подыгрываю ему, а в душе смеюсь. Мы оба понимаем, что в двенадцать ночи мне эти мануалы нужны как зайцу стоп-сигнал.

– Не хочешь выйти покурить? – Соболев делает ещё одну попытку продлить общение.

– Нет. Я спать.

Он подаётся всем корпусом вперёд. Пронзительно смотрит в глаза. Перестаю дышать, потому что на долю секунды кажется, что Михаил собирается меня поцеловать. Моё тело рефректорно тянеся к нему. Оно как выдрессированное животное, которое несмотря на годы не забыло хозяина. НЕТ! Отклоняюсь назад.

– Спокойно ночи, Даш, – тихо произносит он.

– Спокойной.

Захлопнув дверь, прислоняюсь к ней спиной и медленно сползаю на пол. Сердце бьётся, как у загнанного зверька. Соболев…*ля… Неужели я что-то к тебе ещё чувствую? Быть такого не может! Это всё текила виновата. Надо осторожнее с алкоголем.

Но осторожнее не получается. Несмотря на весь мой опыт, в первый рабочий день я впадаю в состояние близкое к шоковому. На площадке под палящим солнцем стоит такой ор, что хоть уши затыкай. Я курю третью сигарету за утро, а ведь обычно часов до четырёх дня даже не вспоминаю про вредную привычку.

– Ты как? – Соболев видит, что я в стрессе.

– Мне попадались разные клиенты, но это какой-то запредел. Разве можно так с иностранцами разговаривать? Это же тянет на международный скандал!

– Даш, успокойся, – расслабленно улыбается Михаил. – Здесь это нормально.

– Да какое нормально! Как бы ты ни относился к местным, нельзя их обзывать! Этот Борис что? Из дикого леса сбежал?

– Ну прости его. Он старенький уже. Нервишки шалят, – Соболев с меланхоличным видом затягивается сигаретой.

– Старенький – пусть дома сидит, и лечит свои нервишки, – отрезаю жёстко. – Ты же понимаешь, что он подставляет всю группу. Ну какое мнение сложится о нас у местных? Они же и без перевода «выкупают», что их оскорбляют.

Михаил пожимает плечами. Он знает, что я права.

За первым скандалом следует второй. Из контекста разговора, понимаю, что мы ищем вчерашний день. Какие-то ящики с запчастями трёхлетней давности. Те, кто сейчас работает на объекте с местной стороны, о них и не слышали даже. А наши требуют: «Вынь да положь».

– Соболев, мне надо выпить после работы или я чокнусь, – отрешённо произношу, наблюдая перепалку между шефом и одним из инженеров. Слава богу, от местных отстали и теперь наши на забористом русском ругаются между собой.

– Даша, всё организуем. Сегодня пятница – вечер релакса, – подмигивает Михаил.

В середине дня на нас обрушиваетcя тропический ливень. Вода с неба хлещет стеной. Ни зги не видно на два шага перед собой. Пока я добегаю до навеса, успеваю вымокнуть до трусов. Тонкая белая блузка прилипает к телу, не оставляя простора для воображения. Благо большинство мужиков находятся в ангаре и не видят меня.

– Офигенно эротично! – Михаил перекрикивает шум дождя.

– Дурак! – отжимаю волосы.

– На совещание к начальству ты пойдёшь переводить, – ржёт он.

– Да не вопрос!

Ливень заканчивается также внезапно, как и начался. Тучи расходятся, словно по команде. Яркое солнце жарит пуще прежнего. На улице парит, что в бане. Адище, где плюс сорок в тени. В какой-то момент меня накрывает удушье. Перед глазами всё плывёт. Голова кружится.

– Соболев, мне плохо, – успеваю подойти к нему, до того, как совсем потеряюсь.

– Даш, Даш! – он подхватывает меня за талию. – Идём, – тащит с солнцепёка под дерево. Даёт бутылку с водой.

– Мне дышать больно. Не могу. Воздуха не хватает.

– Это с непривычки так. Через несколько дней пройдёт. Здесь же высокая влажность плюс высота. Процент кислорода другой. Хочешь, в гостиницу поезжай. Я всё объясню шефу.

– Нет, – решительно встаю с бордюра, на котором сидела. В присутствии Соболева я не пасану. Не дождётся он от меня слабости.

– Тогда давай прогуляемся, – предлагает Михаил.

– А переводить кто будет?

– Обойдутся полчаса без нас, – отмахивается он.

Мы уходим в манговую аллею. Здесь не то что бы прохладнее, но хоть небольшой ветерок обдувает.

– Я так рад, что ты приехала, – признаётся Соболев.

– Ну ты же сам этому поспособствовал. Дал мой номер руководству компании.

– Да, но я не был уверен, что ты согласишься. Им требовался ещё один переводчик, и они спросили у меня, кого я могу посоветовать.

– И ты вспомнил про меня. Как мило! – ёрничаю.

– Я про тебя никогда и не забывал, Даш, – в голосе Михаила звучат нотки то ли сожаления, то ли раскаяния. В общем, что-то такое, что мне определённо не нравится. Потому что в контексте текущей ситуации это неуместно.

– Спасибо, что, наконец-то, признал меня как коллегу, – отвечаю сухо.

– А я разве когда-то не признавал? – удивляется он.

– Да, было дело.

– Брось! Никогда такого не было. Ты же – один из лучших переводчиков, которых я знаю.

О, как! Короткая же у тебя память Михаил Юрьевич. А когда-то в припадке ярости ты орал, что я хреново говорю по-испански и вообще ни на что не гожусь.

Глава 7

– Даш, да ну его! Пей, давай! – прерывает мою возмущённую тираду Соболев.

Я в очередной раз завелась на тему «Нельзя грубить местным» и надо это объяснить нашим подопечным, иначе рано или поздно мы получим крупные неприятности.

Слизываю соль с руки, опрокидываю рюмку текилы и заедаю её лаймом. Из всех крепких напитков я предпочитаю именно текилу. Особенно, если к ней прилагается хорошая компания. А по этой части Михаилу нет равных.

«Мужчина-праздник» – так охарактеризовала Соболева одна моя подружка. Несмотря на то, что мы были ровесницами, Машкиному опыту общения с противоположным полом я могла смело позавидовать. Она, как рентген, определяла, какой мужик на что способен. Познакомившись с Михаилом, Маша вынесла вердикт: «Только не влюбляйся. Трахайся с ним, куражься, отрывайся по полной, но не рассчитывай ни на что серьёзное. Никакой любви. Иначе он растопчет тебя». Как в воду глядела.