Непрощённый

– Три месяца.

– И муж так надолго отпустил тебя одну? – он делает вывод, что я замужем, замечая тонкое золотое кольцо. Я ношу его на безымянном пальце правой руки вместе с тем, которое подарил дед. Со стороны два украшения смотрятся как логичный ансамбль. Помолвочное кольцо плюс обручальное. На самом деле ни одно, ни второе таковыми не являются. То, что издали похоже на обручальное я купила себе сама, чтобы отпугивать неугодных ухажёров.

– Как видишь, – не раскрываю правду.

– Ты не любишь говорить о себе, верно?

– Точно подметил. Поэтому, расскажи лучше что-нибудь ты.

– Давид. Сорок пять лет. Разведён. Из вредных привычек: курю, люблю красное вино.

– Впечатляет, – на самом деле нет. Ничто не мешает мужчине сочинить легенду про себя точно так же, как это сделала я. Ни один из нас никак не сможет проверить информацию о собеседнике. – У тебя красивое имя.

– Спасибо. Меня отец так назвал. Он был грузином. А своё имя не скажешь?

– А зачем оно тебе? – приступаю к закуске из баклажанов.

Давид внимательно смотрит на меня. Изучает взглядом, словно хочет проникнуть в мысли.

– Ну, хорошо. Не хочешь, не говори, – уступает.

Мне очень нравится, что он не давит и не пытается доковыряться до сути. В кои-то веки попался умный мужик. А это в наше время большая редкость. Ну, или, возможно, мне просто не везло.

– А ты летишь в Латинскую Америку по делам или в отпуск? – проявляю вежливость в награду за то, что Давид не лезет мне под кожу. Обычно я не склонна любопытствовать относительно жизни посторонних людей.

– По делам, – он лаконично сворачивает тему.

Однако я зачем-то её продолжаю:

– И чем занимаешься, если не секрет?

– В данный момент хочу построить отель на Кубе.

– Уверен, что это удачная идея? Строить на земле, которая не является твоей собственностью, не слишком надёжная инвестиция.

– Ого! Да ты в теме? – Давид отрывается от еды.

Чёрт меня дёрнул за язык! Сидела бы, молчала в тряпочку.

– Приходилось сталкиваться по работе. Я ж инженер, не забыл? – заметаю след, прикрываясь своей легендой.

– Ты что-то строила на Кубе?

– Нет, но мне попадался один проект. Наши инвесторы отказались вкладываться, потому что по кубинским законам собственности как таковой не существует. Коммунизм. Ты не можешь купить землю, только взять её в аренду.

– Да, но аренда долгосрочная. Можно хоть на восемьдесят лет подписать договор. Опыт европейских компаний тому подтверждение, – со знанием дела парирует Давид.

– Но если сменится власть, неизвестно, как повернётся дело. Есть реальный шанс остаться без того, что ты там настроишь.

– Иногда стоит рискнуть. «Мелия», «Иберостар» и прочие отельные гиганты получают с кубинских курортов отличную прибыль.

– Не проще заключить договор аренды уже с готовой гостиницей?

– Проще. Но у меня сеть отелей в разных странах. Они должны быть стандартизированы, чтобы не нарушать концепцию бренда.

Подавляю улыбку. Чутьё меня не подвело. Давид – непростой «мальчик».

Когда ужин подходит к концу, мой новый знакомый предлагает прогуляться прежде, чем мы вернёмся в гостиницу. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы подышать ночным воздухом Босфора.

Мы идём по набережной вдоль пролива. Прохладный ветер вынуждает плотнее закутаться в палантин. Стамбульская ночь благоухает ароматами восточных благовоний и спелого граната. Необычное сочетание вызывает подозрительную щекотку у меня внутри. Что-то на грани лёгкого мандража. Интуиция подсказывает: дальше будет интереснее. Именно так и происходит.

Примерно посередине нашего променада Давид берёт меня за руку. Давно забытое тепло затапливает грудь. Не помню, когда я в последний раз прогуливалась за ручку с мужчиной по ночному городу.

У Давида мощная самцовская энергетика. Она не агрессивная, а какая-то благородная. По необъяснимой причине чувствую себя рядом с ним в безопасности. И будь я моложе, то непременно уже предавалась бы романтическим иллюзиям. Но к тридцати пяти годам романтики во мне не осталось вообще. Совсем. Иногда я об этом жалею.

Мы останавливаемся, рассматривая огни на противоположном берегу Босфора. Приглушённые звуки мегаполиса растворяются в ночи. Стамбул готовится ко сну.

Чернильное небо заливает медовый свет луны. Она похожа на жёлтый пряник или на головку сыра, у которого отгрызли кусочек. Небесное светило висит так низко, что можно легко разглядеть шероховатости на его поверхности. Звёзды, будто понимая, что сегодня они не главные действующие персонажи, не пытаются конкурировать с ночной красавицей. Подрагивают себе в холодном космосе, не зажигаясь в полную силу.

Не знаю, что на меня подействовало. Нестандартная ситуация, в которой мы оказались, выпитое вино или длительное воздержание, но когда Давид наклоняется и накрывает мои губы своими, я не возмущаюсь. Смело отвечаю на поцелуй.

Давид целует нежно и потрясающе чувственно. От прикосновения его языка внутри у меня рассыпаются горячие искры. Они взмывают от низа живота вверх как от пламени костра. Тело наполняется приятной истомой. Я уже и думать забыла, что так бывает.

– А нас не арестуют? Всё-таки мы в мусульманской стране, – шепчу, когда приходится прервать поцелуй из-за нехватки кислорода в лёгких.

– Стамбул – светский город. К тому же, сейчас темно, – тихо отвечает Давид.

Он снова целует меня. И я понимаю, что это чертовски неправильно, но, блин… Как же офигенно! Давид лёгкими движениями гладит мою спину. Даже через одежду ощущаю, что его пальцы слегка дрожат. Я и сама наполняюсь трепетом желания. Безумие какое-то!

Запах мужского древесного одеколона окутывает меня с головой. Этот аромат очень подходит Давиду. Он глубокий, изысканный, с ноткой белого перца. Мягкие тёплые губы продолжают ласкать мои. Рассыпаюсь сахарным щербетом.

Я не похожа на себя в данный момент. Когда это я хотела едва знакомого мужика? Да никогда! У меня вообще с половой жизнью полный швах из-за гипертрофированной избирательности. Как шутит одна моя подружка: «То усы не те, то усы не там. Так девственницей и помрёшь!» Последнее, впрочем, мне не грозит с восемнадцати лет.

И сейчас, понимая, что я хочу этого мужчину, крамольные мыслишки бродят в моём мозгу. Завтра утром мы с Давидом разлетимся в разные страны и никогда в жизни больше не встретимся. Так чего сдерживаться? Хоть раз забыться на несколько часов. Позволить себе всё. Наступит новый день, и я вновь стану строгой леди, лишённой низменных инстинктов. Иначе в моей профессии нельзя. Тут либо надо держать марку недотроги, либо ты пойдёшь по рукам.

– Поехали в гостиницу, – тихо произносит Давид, прислонившись щекой к моей щеке. Его щетина покалывает кожу, провоцируя у меня совершенно ошалелые мурашки.

Соглашаюсь по умолчанию.

Глава 3

В фойе отеля полно народа. Похоже, что приехали пассажиры с других задержанных рейсов. Но, тем не менее, парень на стойке регистрации замечает меня и машет рукой, чтобы я подошла.

– Мисс, звонили из авиакомпании, вот новое время вылета, – служащий протягивает лист бумаги, на котором от руки написано моё имя, номер рейса и время.

– Спасибо.

Давид стоит рядом. Ему работник рецепшен ничего не отдаёт.