Ночи Калабрии

«Отлично! Можно пойти поплавать в бассейне. Вот только купальника у меня с собой нет», – огорчаюсь я.

Катерина, наверняка, возит с собой несколько комплектов бикини. Она сто процентов органично бы смотрелась в окружающей обстановке. Блин, какого чёрта я вспомнила об этой красотке? Ладно. Покопавшись в чемодане, достаю чёрный комплект белья из плотного хлопка. Это вполне сгодится в качестве купальника. В приподнятом настроении направляюсь к дальнему бассейну. Через два часа водных процедур, отдыхая на лежаке, слышу голос Леонида:

– А без одежды ты смотришься гораздо лучше.

Мужчина стоит, нависнув надо мной, и дышит в лицо перегаром. Я тянусь за полотенцем, чтобы прикрыться, но он перехватывает его.

– Чё? Стесняешься? – мерзко хихикает Поросёнок. – Обычно переводчицы не такие скромные.

– Не знаю, уж с кем Вы привыкли общаться, но я явно не из их числа, – раздраженно парирую.

– Ага, как же. Хорош уже из себя целку строить. Все вы одинаковые.

Встаю с шезлонга и ухожу в номер. Господи, насколько же отвратительный гад. Бррр.

К восьми часам спускаюсь в ресторан. На мне строгая юбка-карандаш до середины колена и шёлковая блузка графитного цвета. Волосы гладко зачёсаны назад и собраны в пучок. Никаких украшений. Только жемчужные серьги в ушах, которые я всегда ношу. Подарок бабушки на восемнадцатилетие.

Волна нежности накатывает при воспоминании о старушке, заменившей мне мать и отца. Интересно, она выпила лекарства? Думаю о том, чтобы позвонить бабушке, но вспоминаю, что между Россией и Италией два часа разницы. Бабуля уже, наверняка, спит. Взглянув ещё раз на себя в зеркало в фойе гостиницы,  остаюсь довольной. Ничего в моём облике не должно провоцировать мужчин. Почему-то думаю, что за ужином буду единственной женщиной. Но я ошибаюсь. К моему облегчению зал полон неземных фей разных национальностей. Преобладают, правда, славянки. Глядя на их поведение и наряды, сомнений не остаётся: они – проститутки, хоть и элитные.

На закуску подают мясное ассорти, на первое – ризотто с белыми грибами, а на второе -отбивную по-милански. Но всё это гастрономическое великолепие проходит мимо меня. Я едва ли успеваю ковырнуть вилкой в еде. Такая уж доля переводчика: когда говорит одна сторона, другая ест, а ты переводишь. Потом наоборот.

Диалог проходит в непринуждённой манере, никто не касается никаких серьёзных тем. В основном обсуждают прошлый приезд Карло в Москву и его приключения. Леонид, как всегда, налегает на спиртное. Интересно, куда в него столько помещается? Я бы от таких доз уже валялась мёртвая. Когда все начинают расходиться, изрядно набравшийся Поросёнок хватает меня за руку и говорит:

– Жду тебя в своём номере.

– Извините, но я не приду.

– Чего это? Поломалась чутка и харэ вы*бываться.

– Леонид, – набираю побольше воздуха в лёгкие и, улыбаясь одними губами, продолжаю, – я переводчик. Нам ещё работать вместе несколько дней, поэтому давайте уважительно относиться друг к другу.

– Да ты не ссы! Я накину тебе за сверхурочные, – хрюкает он.

– Мне не нужны сверхурочные или другими словами: я этим не занимаюсь.

– Ммм, понятно. Не такая, значит.

– Представьте себе.

Вижу, как в водянистых глазах мужчины, загорается недобрый огонёк.

– Что ж. Меня заводят игры в недотрогу. Люблю, когда девочки брыкаются, – ухмыляется он и отпускает мою руку.

Ночь проходит спокойно.

***

После завтрака на территорию отеля начинает подтягиваться основная тусовка бандюганов, так я их называю про себя, а официально – важных бизнесменов. У нас же здесь встреча на высшем уровне и всё такое.

Из окна своего номера наблюдаю, как массивные кованые автоматические ворота поднимаются, и ко входу гостиницы то и дело подъезжают шикарные машины, все как одна  – чёрные. Интересно, это какой-то автомобильный дресс-код?

До назначенной встречи остаётся пятнадцать минут, когда с заднего сидения наглухо тонированного «МаZератти» выходит Он. Как только я его вижу, то мгновенно понимаю, что это и есть синьор Спада. Не знаю почему. Не спрашивайте. Итальянец похож на дитя Преисподней. Около сорока лет, ростом выше, чем метр восемьдесят, с накачанным телом настолько, что кажется, рукава его угольной рубашки вот-вот лопнут от выпирающих мышц. Антрацитовые  джинсы, очевидно очень дорогой марки, сидят на нём, как влитые, обтягивая мускулистые бёдра. Худощавое лицо, на котором выделяется орлиный нос и волевой подбородок, сосредоточенное, серьёзное, немного хищное. Щеки покрыты тёмной щетиной. Жёсткие смоляные волосы зачёсаны назад и модно подстрижены. Даже представить себе сложно, кого этот мужчина может подпустить к себе с ножницами. Движения самца плавные, неторопливые. Походка уверенная и пружинистая, как у ягуара. Даже на расстоянии через стекло от этого человека пахнет животной опасностью. Злом. Обречённостью. Могуществом. Всё его существо кричит, нет, не кричит, а демонстрирует: не приведи Господь кому-то встать на моём пути. И в этом сдержанном молчаливом ультиматуме заключено столько силы, что мои колени непроизвольно начинают дрожать, а по коже бегут мурашки размером с крупного таракана. Притормозив на долю секунды, Зверь скользит взглядом по окнам гостиницы.

Я отпрыгиваю в сторону и спрячусь за занавеской. Ничего себе чуйка! Господи, надеюсь, он меня не заметил. Провожу рукой по собранным в пучок волосам, зачем-то брызгаюсь духами и вылетаю из комнаты, как пробка из шампанского. М-да, такая фигура по сравнению вечно пьяным Лёней и даже суровым Иваном кажется офигительно пугающей. Синьор Спада одним движением пальца может разорвать их, как Тузик тряпку.

Глава 2

В конференц-зале всё проходит  в атмосфере наивысшей серьёзности. Никаких посторонних людей, проституток, алкогольных напитков. Леонид жутко мучается с похмелья и заглатывает воду как пожарный насос. Разговор в основном ведёт Иван.

Если бы меня под пытками спросили, о чём конкретно шла речь, я бы не смогла ответить. Предмет сделки называют «товаром», «продуктом», но ни разу своим названием. Места отгрузки и выгрузки – «локациями один и два». Внутренне я даже радуюсь, что, переводя архиважную информацию, ничего по сути не знаю. Мне остаётся только догадываться.

В течение двух часов переговоров Ягуар молчит, много курит и прожигает всех присутствующих своим взглядом. Забавно наблюдать (если в этой ситуации хоть что-то можно найти забавным), как итальянец жестом или мимикой отдаёт приказы своему доверенному спикеру задать тот или иной вопрос. Когда разговор подходит к концу, и стороны пожимают друг другу руки, синьор Спада вдруг произносит:

– Господа, спасибо за предложение, – его глубокий грудной голос с едва заметной хрипотцой обволакивает как густой туман. – Лия, задержитесь на секунду.

Что это было? Он назвал меня по имени? Да ну нафиг, показалось! Откуда он вообще знает, как меня зовут? Иван и Лёня зыркают на меня затравленным взглядом, как зайцы, и выходят из переговорной.

– Подойдите, – спокойно говорит синьор Спада.

Отмечаю, что итальянец обращается ко мне на «Вы». Молча подхожу, чувствуя себя двоечницей у доски перед учителем.

– Как Вам отель? – неожиданно спрашивает Ягуар.

– Хорошо, – лепечу в ответ. – Очень красивый.

– У Вас всё нормально? – подозрительно глядя на меня, интересуется мужчина.

– Да, – выдыхаю я.

– Ладно. Вы свободны.

На ватных ногах иду к двери. Только бы не споткнуться о ковровое покрытие. В коридоре меня сразу же атакуют заказчики:

– Что он хотел? Что спрашивал?

На удивление даже Леонид забывает о своих домогательствах. Я пересказываю разговор, состоящий из двух фраз. Мужчин это почему-то напрягает ещё больше. Они уходят в комнату Ивана что-то обсуждать, слава Богу, без меня.

Вечером вместо классического ужина накрывают фуршет. Кажется, присутствие хозяина (как выяснилось, именно синьору Спада принадлежит этот гостиничный комплекс) моментально всех дисциплинирует. Официанты быстро подносят закуски и напитки, зорко следя за тем, чтобы ни один гость не остался с пустым бокалом. Проституток становится гораздо больше. Разговоры тише.

Ягуара сопровождает высокая славянка со светло-русыми волосами до пояса, осиной талией и кукольными чертами лица. На девушке лёгкая прозрачная туника, не оставляющая простора для воображения. По сравнению с юной нимфой, я кажусь себе Синим Чулком. Ноги ноют от узких туфель на шпильке, бретельки топа врезаются в плечи.

«Зачем я надела эти дурацкие штаны? У меня же красивые ноги, хоть и не особенно длинные. Надо было надеть платье или юбку. Что за мысли? Ты же на работе!» – одёргиваю себя.

Неужели на меня так действует присутствие Ягуара? Какая глупость! Я маленький винтик по сравнению с этой убийственной машиной в человечьем обличии. Он, такими как я, завтракает. Хотя нет. Даже не так. Завтракает он дорогими шлюхами с модельной внешностью.

– Скучаешь? – раздаётся над ухом голос Леонида. – Пойдём наверх, я найду, чем тебя занять.

Несмотря на обилие разномастных жриц любви, дядя Лёня не собирается сдаваться.