Город любви

Еще до окончания первого курса Адель Пристли получила этому наглядное подтверждение: несколько ее рассказов, написанных по свежим следам летнего путешествия, вошли в состав ежегодного литературного альманаха. Одна небольшая, но читаемая родителями Адель местная газета назвала мисс Пристли «литературной надеждой Техаса», а университетский журнал предложил ей постоянное место на своих страницах.

И это было только начало. Второй год обучения и ежедневной работы над оттачиванием писательского мастерства принес куда более существенные плоды. Крупный издательский дом Далласа выпустил повесть Адель Пристли «Родосские ночи» отдельной книгой, которая стала настоящей сенсацией в тесном литературном мирке промышленного мегаполиса. Об Арлингтоне заговорил весь Техас, имя Адель красовалось на первых полосах газет штата и интернет-изданий, интервью с ней звучали по радио и местным телеканалам. Критики хотя и обнаружили некоторые штампы в стиле и незначительную долю плагиата в содержании, в целом отнеслись довольно благосклонно к произведениям юной южанки и обещали поддержать ее последующие творения.

Теперь Адель не могла думать ни о чем другом. Шекспир, Моэм, Байрон, Уайльд, Шоу, Скотт, Диккенс, Уэллс, Хаксли, Голсуорси, Оруэлл – ее аппетиты не знали границ. Насытившись английскими классиками, она принялась за французских, итальянских, русских и, конечно, американских. Она разбирала по косточкам каждую удачную, меткую, точную фразу, пыталась запомнить наиболее яркие метафоры. Она набивала свой ум и память литературой так, как обжора набивает желудок разносолами – жадно и без особой щепетильности.

Всепоглощающий творческий порыв, подкрепленный жаждой славы и честолюбивым желанием доказать всему миру собственную исключительность, дал ожидаемые результаты. Новая книга мисс Пристли – на сей раз внушительных размеров роман – принесла ей ошеломляющий успех. Она сумела сыграть на таких тонких струнах читательских душ, о которых они сами, возможно, не подозревали. Искажение действительности в исполнении Адель Пристли оказалось настолько ярким, интересным и оригинальным, что читающая публика мгновенно определилась с новым кумиром. Издательства Форт-Уорта и Далласа завалили Адель предложениями; журналисты записывались в очередь на интервью с ней; несколько техасских компаний предлагали мисс Пристли рекламировать их товары. Она, говоря языком ее коллег по цеху, познала вкус успеха и сладость славы.

В течение трех лет после успешного дебюта волна известности вынесла имя мисс Пристли далеко за пределы провинциального города. Ее последний роман был признан лучшим в штате художественным произведением года, и крупнейшие издательства Далласа подумывали над тем, как заманчивее составить контракт, согласно которому они имели бы эксклюзивное право на все, что будет выходить из-под пера симпатичного техасского самородка.

И Адель с упоением купалась в лучах славы. Для университетских модниц она стала иконой стиля, для преподавателей – образчиком старательной и талантливой ученицы, для издателей и рекламодателей – источником дохода. Единственное, чего не хватало Адель для чувства полной удовлетворенности жизнью, – это наличие возлюбленного.

Разумеется, красивая, молодая и успешная мисс Пристли не страдала от недостатка мужского внимания, но за ней увивались такие же провинциалы, как она сама, парни без шика, без лоска, без определенной цели в жизни и сколько-нибудь привлекательных перспектив. До сих пор ей не доводилось встречать настоящего, по ее представлениям, мужчину: сильного и стильного, с твердым взглядом и надежным плечом. Воспитание чувств, основанное на классической литературе, делает девушку совершенно недоступной для простых парней с нефтяных вышек А если девушка только что купила себе дом в престижном районе Арлингтона и наняла группу самых дорогих дизайнеров для его оформления в стиле прованс, – шансы у простых парней отсутствуют напрочь. И вот тогда в жизни Адель появился Стэнли Норт.

Нью-йоркский журналист, известный своими победами не только и не столько на литературном поприще, завоевавший славу джентльмена удачи в среде газетчиков и опытного ловеласа – у завсегдатаев бродвейских баров, покорил Адель сразу, с первого взгляда, мгновенно и основательно. Широкая самодовольная улыбка чувственного рта, перерезающая смуглое скуластое лицо, иссиня-черные волосы с падающей на лоб непокорной прядью, небрежная грация движений… Они познакомились в бизнес-центре на презентации ее очередной книги и с тех пор стали видеться каждый день: в ресторанах, клубах, на официальных и неофициальных приемах, в редакциях радио и газет.

Его внешность, не столь красивая, сколь подчеркнуто мужественная, в сочетании с вальяжностью сытого хищника и неизменной элегантностью, действовала на Адель, как и на большинство женщин, подобно магниту. Однако она вполне отдавала себе отчет, что в ее отношении к Стэнли Норту симпатия и заинтересованность сплелись с большой долей женского тщеславия и упрямым желанием проверить на опытном мужчине силу своих чар. Кроме того, поведение мистера Норта в глазах Адель выглядело весьма интригующим: он ни разу не попытался ее поцеловать, хотя она сама не единожды создавала ситуации, когда, как казалось, было невозможно этого не сделать. Но в то же время взгляд, каким Стэнли на нее смотрел, не оставлял ни малейших сомнений в определении его желаний. Это была игра, сложная и ужасно интересная, и Адель больше всего на свете хотела, чтобы она продолжалась.

А мистер Норт, в отличие от мисс Пристли, предпочитал не слишком задумываться над чувствами. Виды и планы на Адель у него действительно были, и весьма определенные, сформировавшиеся задолго до того, как он ее увидел, и к чувствам они не имели никакого отношения. Поначалу.

Как падкий на сенсации журналист, Стэнли Норт сразу почуял, что от имени молодой техасской писательницы веет деньгами. Его карьера, казавшаяся такой блестящей жителям Арлингтона, на самом деле медленно, но неуклонно катилась вниз. Прежде ему принадлежала целая колонка на первой полосе в рубрике «Новости и скандалы»; теперь его репортажи занимали последние страницы и попадали не в каждый номер. Но, несмотря на все это, жил Стэнли Норт на широкую ногу, соря деньгами, улыбками и женщинами, и отказываться от этой привычки ему не хотелось.

Об успехе Адель Пристли он узнал от своего давнего друга, приятеля по университету Найджела Коллинза. Талантливый химик, полностью погруженный в науку, Найджел ко всему относился с типично провинциальной серьезностью. По окончании учебы он вернулся в родной штат, оборудовал у себя дома небольшую лабораторию и с головой ушел в исследовательскую работу. Но живя в таком городе, как Арлингтон, сложно пропустить какое-нибудь событие, тем более если оно прогремело на весь штат. Имя Адель Пристли, которую Найджел знал с детства, было у всех на устах, и в очередном электронном письме Стэнли Норту он между прочим упомянул о ней. Тот не заставил себя долго ждать: как бабочка на свет, прилетел красавец прохиндей на техасский Клондайк.

Когда же в далласском бизнес-центре он увидел стройную гибкую фигурку длинноволосой девушки, производящей впечатление воплощенной женственности, когда его заинтересованный горящий взгляд наткнулся на неприступный малахит ее глаз, когда он услышал чуть медлительный, глубокий голос, – мысли Стэнли Норта вдруг повернули в иную сторону. Он сразу заметил, что Адель привыкла смотреть на мужчин по-особенному, не так, как другие женщины, более или менее кокетливые: в ее глазах не было ни наивной прелести, ни игривого очарования. Она выглядела соблазнительным, но жестким дельцом с внимательным, пытливым взглядом. Из окружающих людей она выуживала то, что могло ей пригодиться; в событиях, происходящих вокруг, замечала лишь детали, завершающие картину ее впечатлений, – остальное скользило по ее чувствам, не задевая их.

В отношении женщин Стэнли Норт всегда отличался проницательностью, поэтому в Адель ни на секунду не ошибся. Выяснив, кто этот человек и какое положение занимает в обществе, она действительно решила во что бы то ни стало его покорить. Он неглуп и хорош собой – они будут отличной парой! Его ослепительная белозубая улыбка, чеканный профиль, черные глаза с притаившимся на дне лукавством словно созданы для того, чтобы оттенять изысканность тонких черт ее нежного, словно фарфорового, лица, когда портреты их пары появятся на страницах глянцевых журналов… К тому же роман, а тем более брак со знаменитым Стэнли Нортом обеспечит ей доступ к нью-йоркским издательствам, а значит, и совершенно новый уровень доходов и славы. Мисс Пристли не стала долго раздумывать и принялась за операцию под кодовым названием «Покорение».

В то же время и самого Стэнли Норта безотчетно, непреодолимо влекло к Адель. Этот странный жар в груди и постоянное желание заключить ее в объятия были совершенно новыми ощущениями и совсем не вписывались в привычную для него схему завоевания женщины. К тому же все его излюбленные и хорошо отработанные на десятках дам действия то и дело натыкались на подчеркнуто неприступный вид Адель – и прожженный циник отступал, не решаясь идти в атаку. Хотя на самом деле Стэнли Норт маячил перед Адель постоянным соблазном, и ей стоило немалых усилий не подпускать его слишком близко, умышленно создавая десятки возможностей для близости: она понимала, что только такая дразняще-неприступная тактика сможет разжечь огонь в его сердце до нужной ей интенсивности.

Сознательно и настойчиво завоевывая друг друга, они планомерно двигались к одной и той же цели – и неизбежно должны были ее достичь.

Так и случилось одним знойным июньским вечером. Несколько бокалов прекрасного бордо за легким ужином в сверкающем огнями ресторане, прогулка под звездным небом, сломанный каблук и сильные руки, заключившие в объятия горячее тело в тонком шелковом платье, под которым совсем не было белья. Затем – такси, «Хилтон», огромная кровать и самый лучший секс в жизни каждого из них.

После этой незабываемой ночи Адель надеялась испытать наконец то самое красивое чувство, которое с таким мастерством описывала в своих романах. И на роль ее первой большой любви Стэнли Норт подходил идеально: красивый, умный, влиятельный и потрясающе сексуальный. Теперь-то влюбиться по-настоящему будет проще простого!

А Стэнли, благодаря большому опыту любовных побед уверенный, что теперь Адель покорена окончательно, не торопился ни торжествовать, ни расслабляться. Профессиональное чутье подсказывало ему, что писательский талант девушки со временем принесет ей огромные дивиденды. Почему бы ему не извлечь две выгоды сразу? Он отвезет ее в Нью-Йорк и создаст необходимые условия для работы; она будет писать романы, а он, журналист, сделает им рекламу, используя свои многочисленные связи… Успех придет быстро и, пока мисс Пристли молода и полна творческих сил, надолго. А прибыль, как и радость любовных утех, они будут делить пополам.

Но предприимчивый мистер Норт не знал, как сообщить Адель о своем решении. В глубине души он чувствовал, что она не удивится, услышав его предложение, и точно не станет пускаться в дебри туманных рассуждений о высоких чувствах и необходимости узнать друг друга получше, но жизнь уже научила его тому, что женщины порой отличаются непредсказуемостью реакций.

Поэтому он начал издалека.

– Завтра я уезжаю, – с вполне искренним сожалением произнес Стэнли, сидя с Адель на террасе маленького кафе в центре Арлингтона. – Утром звонили из редакции. Соскучились.

Она сцепила пальцы и очаровательно улыбнулась. Рук, выдававших ее состояние, Стэнли не видел, а лицо должно было выглядеть совершенно безмятежным.

– Ты вернешься? Или навсегда?

Голос дрогнул совсем чуть-чуть, улыбка поблекла едва заметно, но Стэнли этого было достаточно. Женщины частенько лицемерят, однако совершенно не умеют блефовать. Хорошие актрисы, но плохие игроки. А мистер Норт был лучшим в своем покерном клубе.

– Тебе необходимо выходить на более широкую публику, Адель, – твердо произнес он, игнорируя ее вопрос. – В Техасе ты за последний год стала самой популярной писательницей, и если сегодня о тебе узнает Нью-Йорк, завтра твое имя прогремит на всю Америку!

– И что ты предлагаешь?

– Чувствуется южная кровь, – улыбнулся Стэнли. – Так и слышу в твоем голосе деловые нотки плантаторов-конфедератов.

– Отчего же? Предложения бывают не только деловыми.

– Верно, – усмехнулся он. – Но развитию твоей карьеры больше поспособствует выгодный контракт, чем клятва в вечной любви.

«Особенно если этот контракт – брачный», – мысленно добавила Адель, но промолчала, ожидая продолжения.

– Итак, что тебе нужно? Насколько я понял, слава и деньги.

– Думаешь, это всё?

– Нет, не всё. Еще ты, вероятно, мечтаешь о перспективном муже, который заботился бы о том, чтобы ты ежегодно получала больше славы и больше денег.

Адель бросила на него быстрый испуганный взгляд: как он прочел ее мысли?

– И что же?..

– Я хочу стать таким мужем.

Пальцы разжались, фальшивая улыбка растаяла окончательно.

– Мне нравится, Стэнли, что ты всегда следуешь голосу разума и подходишь к нашим отношениям именно так, без мишуры романтических признаний и болтовни о любви.

Адель произнесла это в расчете на то, что он хотя бы попытается возразить, щадя ее самолюбие. Неужели только она совсем потеряла голову? Неужели эти сумасшедшие ночи в «Хилтоне» – сколько их было? Шесть? Семь? – совершенно не растопили сердце двадцативосьмилетнего донжуана, который брал любую женщину, лишь сверкнув улыбкой?

Стэнли Норт перетасовал карты.

– Адель, ты очаровательна. Не скрою, я приехал в Арлингтон из-за тебя. Как журналист, разумеется. И задержался я здесь из-за тебя. Но уже как мужчина.

Она покачала головой и произнесла, словно не расслышав последнюю фразу:

– Нью-йоркские газеты не выпустили ни одной статьи обо мне.

– Я их не писал.

– Почему?

– Потому что я хочу представить Нью-Йорку не статьи, а тебя.

Адель едва сдерживалась, чтобы не спросить напрямик, какие чувства он к ней испытывает, делая столь судьбоносное предложение. Но мистер Норт так лукаво улыбался, глядя на нее чуть прищуренными черными глазами, так изящно поигрывал крошечной кофейной ложечкой, небрежно развалившись в плетеном ротанговом кресле, что Адель поняла: она не поверит ни одному его слову о любви.

– Я тебя слушаю.

И Стэнли выложил Адель свой план относительно их совместной деятельности, умолчав, однако, о своем намерении получать пятьдесят процентов от суммы всех ее гонораров – за книги, публичные мероприятия и участие в рекламных кампаниях, а также на правах мужа и, по совместительству, менеджера и продюсера управлять ее банковским счетом и контролировать все контракты. Адель сделала вид, что предложение стало для нее неожиданностью, и даже отпустила парочку жеманных «не знаю…», но спустя пять минут веских финансовых аргументов и четко обозначенных перспектив вселенской славы словно бы нехотя согласилась, в глубине души ликуя от восторга.