Кешбек из поцелуев

Чаепитие явно удалось. После первой рюмашки щёки у моих собутыльников порозовел, глазёнки заблестели, а после повторных, второй и следом третьей языки быстренько развязались. Сергей сыпал анекдотами, время от времени заглядывая мне в глаза. Наташка глупо хихикала по поводу и без повода, отправляя в рот одну за другой шоколадные конфеты из блестящей коробки. Я же боялась расслабиться. Боялась, что брякну что-нибудь не то, брякну то, от чего они оба онемеют и даже пьяненькие поперхнутся закуской. Вот поэтому я молча пила и ела. Вдруг Сергей нежно опустил свою ладонь на мою покоящуюся на краю стола руку. Я автоматически отдёрнула руку. Он повторил попытку, и снова безуспешно. У мужика на лице явственно читалась лёгкая досада. Вероятно, Марийка была помягче и податливее.

– Выпьем за любовь! – Громко сказала Наташка, улыбнулась мне весело и подмигнула многозначительно. Сергей приободрился и когда в очередной раз опустошили тару, по-хозяйски приобнял меня за плечи. Я невольно отпрянула. Не поймите меня превратно, лично для меня Сергей был и остаётся чужим ничего незначащим мужчиной. Сергей посмотрел на меня озадаченно. Наташка быстренько откуда-то из-под стола выудила вторую бутылку и уже не красного вина, а водки. Видимо я изменилась в лице, потому что подруга озабоченно спросила:

– Тебе нехорошо?

– Да мне нехорошо. Пойду-ка я домой, прилягу, – надо пользоваться моментом и вовремя улизнуть от лихого гульбища. Я встала и вышла в коридор. Следом подтянулись собутыльники. Сергей, как воспитанный человек, порывался проводить, но я отговорила:

– Сама, всё сама.

Домой пришла вся разбитая, словно меня паровоз переехал, напилась сладкого чаю после неудавшегося чаепития и легла спать. Сразу перед глазами всплыло лицо моего Петечки. Как же я его любила! Правда работа и карьера поостудили мой любовный пыл. Мой Петюнечка отличался высоким ростом и хорошей фигурой, приятельницы всегда поглядывали на нашу пару с плохо скрываемой завистью. Мой блондин с орехового цвета глазами был ещё и не дурак, денежки умел зарабатывать. Как же Серёге с таким сравниться? А как Петюнечка целовался! Как умел нежно ворковать о любви и самозабвенно врать о моей небесной красоте! Охо-хоюшки сейчас бы очутиться в горячих Петюнечкиных объятиях, мы бы тряхнули стариной и устроили ночь прославления камасутры. Воистину, что имеем не бережём, потерявши плачем. Сейчас я реву о муже, с которым последнюю парочку лет, казалось напрямую ничего и не связывало. Каждый занимался своим делом и только иногда по привычке тянуло друг к другу, и мы укладывались в одну кровать и старательно занимались сексом. Что нас удерживало от развода? Девчонки, родители, общие друзья и семейное гнёздышко – дом. Да и стыдно как-то разводиться на пустом месте. Ну нет пылкой любви и что? Мы были прочно связаны годами совместной жизни.

Утро встретило туманом, туманом и рабочим днём. О пробежке даже не хотелось и вспоминать. Позавтракав, благо аппетит присутствовал в полной мере, я вовремя выскочила из дома. Подождала немного Наташку у её калитки, та выползла всклокоченная и угрюмая. Мы молча побрели на трудовые подвиги. Говорить не хотелось. Ворошить вчерашние разговоры тоже не хотелось. На работе ничего новенького – снова подметала, мыла, убирала пыль. Пришла машина с новым товаром, разгружали грузчики, грязи наделали. Походя во время работы разглядывала стеллажи и полки. Вдруг нос к носу столкнулась с Валентиной, той самой Валюшкой моей бывшей одноклассницей. Я машинально поздоровалась. Она подняла глаза, вздрогнула, а потом окатила меня с головы до пят холодным взглядом полного презрения. Сердце сжалось от тоски. В прошлом году мы вдвоём, сбежав от мужиков и отпрысков, сидели на даче у Валюшки и в летний вечерок пили шампанское на кухне у открытого окна. Я тогда после совещания на районе хотела душевного уюта. Подруга же отдыхала на даче в свой выходной по графику. Вот и выпили за встречу. Забавно лопались пузырьки в бокалах. Мы смаковали благородный напиток и заедали его сладким спелым виноградом. За окном щебетали птицы. Солнце готовилось укатиться в кусты. Тёплый уже не знойный ветерок колыхал импортную занавеску. Первый тост – за нас и за встречу. Второй тост – за здоровье, третий по традиции – за любовь, а четвёртый, как всегда – за денежки, что б они водились. Жизнь была бы скучной, куда же без денег? И всё у нас было: и красота, и любовь, и денежки – всё было в одной бутылке шампанского. Мы распивали вино и становились несказанно счастливыми и богатыми. Петька заехал за мной уже за полночь. Я лезла к нему целоваться совершенно пьянущая, потому что мы выпили эту бутылку шампанского и потом ещё одну добавочную. Валентина умела шикарно расковыривать пробки у бутылок и великолепно разливала по фужерам. Мы пьяные смеялись, что станем дряхлыми бабками и, всё равно будем вместе встречаться и сплетничать. Наверное, так и будет, вернее мне бы хотелось, чтобы так и случилось.

Когда мы с Петей приехали домой и выгрузились у гаража, луна сияла круглым ярким апельсином над нашими головами и освещала сад, делая его загадочным и очень романтичным. Муженёк загнал свой «Жигулёнок» в гараж, а меня взял под руку и потащил в дом. Я довольная смеялась. Потом я обняла мужа и навесилась ему на шею, и принялась нацеловывать дорогого мне человека в шею, в щёки, в губы. Супружник довольно ловко уворачивался от моих ласк, а в конце коридора сгрёб меня в кучу и уволок в дамский будуар. Я очутилась на своей уютной постельке, и тут силы покинули меня, перед глазами потолок бешено завертелся, и вдруг кто-то выключил свет.

Я таращилась на уходящую Вальку. Вдруг та развернулась, подошла поближе и сверля ненавидящим взглядом, бросила сквозь зубы:

– Здесь тебе самое место, – Валентина гордо прошествовала между рядов бутылок с пивом прямо к холодильнику с морскими деликатесами. Я же спохватилась и потрусила за ведром и шваброй в подсобное помещение. Что такое произошло в этом мире, что моя Валюшка-хохотушка превратилась вдруг в злобную фурию? Чем же я ей так насолила? Денег я у неё явно не занимала, иначе она бы потребовала возврата. Мужика не уводила. Или уводила? Да нет, не может быть! Марийка такая скромная, такая закомплексованная, что на ум не идут никакие романы, тем более с женатым мужиком. В обоих мирах Валюшка является замужней дамой. У любопытной Варвары на базаре нос оторвали. А вдруг мне здесь надо Валю опасаться? Да вряд ли, она обеспеченная самодостаточная женщина, а я здесь кто? Вот-вот, я здесь никому не могу вреда принести, кроме как самой себе. Если верить дневнику Марианны, наши пути-дорожки разошлись после окончания школы. Марийка пишет, что были живы родители. На выпускной бал приходила мама и сидела в актовом зале на торжественной части праздника. Марийка очень волновалась. Её выпускной школьный вечер мало чем отличался от моего. Марийка декламировала стихотворение про матерей и пела в хоре. Мы обе не любили и не умели петь и танцевать. Моя двойница старательно готовилась, репетировала, даже разучивала вальс. Мальчики не приглашали её танцевать в тот вечер, а меня позвали на выпускном даже на два танца. Мне немного больше удачи досталось. Марийка, судя по записям в дневнике, была чуточку закомплексованнее, чем я и людей больше сторонилась. С выпускного меня проводил одноклассник до самого дома, где потом мы мило распрощались. Марийка же с девочками Наташей и Валентиной по утру добиралась немного грустная. Она грустила о том, что закончилось детство и была совершенно не готова к самостоятельной взрослой жизни. Я же смотрела вперёд в новую жизнь с энтузиазмом и надеялась горы свернуть, чуть ли не космос покорить и, конечно прославиться, и это была моя новая цель. Марийка уже тогда влюбилась в Игоря и страдала по нему, а он к ней относился по-дружески. Вот откуда письма из армии. Романа не случилось. Но парень погиб, не вернулся со службы в армии, и девчонка застряла утонула в своём горе. Она, как и все молоденькие глупенькие девушки мечтала о тихой семейной жизни, желала заботливого мужа и от него детей. Прошло немного времени, и у неё в автоаварии погибли родители. Бедная несчастная моя Марийка-Марианна, как она всё это пережила? Не нашлось мужчины, который бы её поддержал морально и, конечно материально. Любая поддержка бы пригодилась в данной ситуации. Сломленная под грузом несчастий и неудач, Марийка нашла утешение в сказках. Она принялась сочинять волшебные истории и таким способом отдыхала душой. Я тоже теперь отдыхаю, отдыхаю от умственного напряжения, от решения коммерческих задач и комбинаций, тихо и скромно протираю полки на стеллажах и намываю кладовые и подсобки в продуктовом магазине.

Вот и смена пролетела вся в мыльной пене и мусоре. Пошлёпали с верной моей Наташкой домой. Подруга была по-прежнему неразговорчивой. Я не выдержала и спросила:

– Случилось что? На тебе лица нет.

– Нет ничего не случилось, просто голова болит, – нехотя отозвалась подруженька закадычная, не поднимая глаз.

– Ты сегодня разговаривать не хочешь. Валька ведёт себя так, что с ней и здороваться-то страшно. И что я ей сделала плохого? Где дорогу перешла?

– Где ты Валю видела? – Промямлила Наташа негромко.

– Да сегодня в обед к нам в магазин забегала за креветками. Шикует плесень, – я попыталась шуткой разрядить обстановку.

– Она много что может себе позволить, и нам не ровня. Со мной она едва здоровается, сквозь зубы цедит, – не приняла шутки собеседница, ответила тусклым мрачным голосом.

– И с тобой тоже? Да что происходит такое? Куда подевалась наша Валюшка-хохотушка? – Не унималась я. Конечно, мир не справедлив, но не до такой же степени!

– Наша Валюшка теперь хохотушка только для своего круга общения. А как её Сашка в гору пошёл, так и вообще нос кверху задрала! – Голос Наташи крепчал и в нём уже были слышны сердитые нотки.

– Чем занимается её муж? – Я невольно заинтересовалась. Как здесь можно заработать приличные деньги, для меня оставалось загадкой.

– Кажется лесом. Или нет, торговлей? А может и лесом, и торговлей вместе. Врать не буду.

Наташа понемногу расшевелилась и стала прежней неунывающей подружкой. Когда совсем подошли к её дому, вдруг посуровела:

– Зайди на минутку. Разговор есть.

Что-то всё-таки произошло, и я не в курсе дела. Наташа повела меня сразу на кухню. Где же ещё можно решать важные вопросы, как не на кухне у горячего чайника? Там за столом сидел Сергей, лицо его было бледным, а глаза блестели, как в лихорадке:

– Привет, Марийка!

– Привет.

– Марийка, мы это хотели сказать…– и замолчал, не решаясь произнести что-то очень страшное. Потом мужик откашлялся и снова открыл рот:

– Э-э! Вот…

– У нас всё было, – Наташа пришла на помощь робкому мужичку. Она приблизилась к Сергею и положила руку на его плечо.

– Что было? – Не поняла я. Я смотрела на сладкую парочку во все глаза и совершенно не понимала, что они хотят от меня.

– Э-э! Секс! – Хрипло гаркнул Сергей. Повисла тишина. Плюх, одиноко капнула капелька воды из-под крана. Где-то прожужжала одинокая муха. Надо было что-то ответить:

– Я рада за вас.

– Ты не против? В смысле, ругаться не будешь? И не обидишься? – Наташка зачастила с испуганным видом.

Глава 3. Хождение на работу и обратно.

– Никаких претензий не имею, – я в конец растерялась. Вдруг прочувствовала всю комичность ситуации, и меня разразил смех. Обстановка разрядилась. Сергей и Наташа подхватили эстафету смешливости, и мы захохотали во всё горло. Хохотали долго, до слёз. Напряжения, как не бывало, и мы уселись поздно ужинать, чем бог послал. А бог послал с помощью Сергея молодой жареной картошечки с салатом из зелени. Уплетали за обе щёки. Потом немного поболтали, и я удалилась восвояси. Открыла дверь в свою-чужую однокомнатную холостяцкую берлогу. Ничего, жить можно. Уютненько, хоть и тесновато. На кухне в углу скромно маячила душевая кабинка, там же красовалась стиральная машинка-автомат, бойлер электрический, и поэтому места на кухонную утварь оставалось чуть. Мультиварка и однокомфорочная электроплитка – вот и все кухонная техника. Холодильник притулился в коридорчике. Туалет настолько маленький, что миниатюрней уже некуда, и так еле влезешь. Отопление печное. А в самой комнатке минимальный набор мебели, включая небольшой телевизор. Одним словом, небогато. Долго грустить было некогда, завалилась спать. Рано встала, потом заставила себя заняться зарядкой, потом была пробежка в компании с Наташей и привкус солнца на губах от зелёного чая. И снова монотонная низкооплачиваемая работа. Попутно разглядывала содержимое холодильников, яркие упаковки, манящие названия. Глаза разбегались, всего хотелось попробовать. Существовало только одно ограничение – зарплата недостаточная для пиршества. Да и продукты эти в большинстве своём вряд ли были полезны. Я привыкла питаться сезонными продуктами и довольно скромно без излишеств. О чём я мечтала? Да уж не о куске хлебушка. Мечтала о поездке в Америку, на Кубу, в Австралию, да просто хотела посмотреть мир. Успела побывать в Болгарии и Польше. А теперь я уже никуда не съезжу, так меня приземлило. Да и мир другой, уже не тот мир.

По винному отделу бродил мужчина средних лет и глазел на стройные ряды «беленькой» и наливочек с меньшим градусом крепости с тоской в глазах. Потом остановился, вздохнул:

– Эх, свою норму в жизни я уже выпил и больше ни-ни! – Развернулся и решительно зашагал к хлебному отделу. Я рассеянно смотрела на него вслед. В голове вдруг возник и закрутился сюжет фантастического боевика. Всю жизнь мечтала написать роман в космических тонах. Обожаю инопланетян, звездолёты и различные игры-стрелялки. Всегда стеснялась своего пристрастия, а теперь после стресса от перенесения моего сознания из одного мира в другой, открылись шлюзы подсознания и помогли приспособиться и не сойти с ума. Эх, меня заносит! Так я скоро и в Деда Мороза снова поверю и побегу в лес разыскивать избушку Бабы-Яги. Надо как-то остановиться на золотой середине. Напишу книгу и станет легче. Моя героиня попадает в будущее на сто лет вперёд и вовсю наслаждается космической эрой. Я бы тоже хотела летать на звездолётах, осваивать неизведанные людям планеты, а не сидеть на сборищах-собраниях говорунов-специалистов, как на родине и не драить кафельную плитку в модерновом продмаге, как сейчас. А ещё я страстно желаю влюбиться в инопланетянина, страдать рыдая в скафандре, по безутешной безответной любви. Он остался на своей милой планете, а я полетела дальше в глубинный космос. Скафандр растворился в воздухе, а боевой бластер уверенно превратился в ручку от швабры. Реальность рулит.

– Пол в овощном отделе ещё разочек протрите, не сочтите за труд, – голос у начальницы был негромкий, но настойчиво вливался в уши. Я молча киваю и иду в названный отдел со шваброй наперевес. В мире, где промышленность переживает перерождение, а сельское хозяйство стоит коленопреклонённое перед импортным производителем, царствует торговля и двигатель этой торговли – реклама. Я – махонький винтик в системе. А раньше в другой реальности я чувствовала себя кузнецом собственного счастья, ощущала полноправным гражданином великой страны, созидателем и творцом светлого будущего. На мне тогда лежала ответственность за следующие поколения. Теперь на мне лежит ответственность за чистоту данного объекта. Так я рассуждала, параллельно отчищая пол от раздавленных виноградин. Старалась, как могла.

– Валюсечка, ты как всегда права, – раздался совсем близко знакомый бархатный голос. Я завертела головой. Не поняла. Усердно тёрла пол, помыла до хлебного отдела. Качественные и отнюдь недешёвые мужские туфли преградили дорогу. Я их постаралась пропустить, соблюдая правило вежливости и непререкаемое «покупатель всегда прав». Обладатель шикарной обуви галантно отскочил в сторону и обаятельно зажурчал:

– Зайка моя, я взял твои любимые булочки. Не сиди постоянно на диете, это вредно.

Знакомый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза. Швабра замерла в рука, руки внезапно онемели от волнения и чуть не выронили рабочий инструмент. Рот у меня открылся, чтобы ответить на широкую милую такую родную улыбку моего Петюнечки. Да именно мой муженёк, мой Петечка смотрел на меня своими миндалевидными карими глазами и с незабываемой нежностью улыбался чувственным ртом.

– Спасибо тебе мой Пусечка. Я их скушаю за завтраком, – звонким голосом из-за моего плеча ответила женщина. Я быстро развернулась и уставилась на Зайку. Это же Валька! Валюшка – милая подружка мерно покачивая витиеватыми явно эксклюзивными золотыми серёжками, подхватила мужика под ручку, и они степенно покатили набитую доверху всяческими явствами тележку на кассу. Валечка демонстративно обернулась, победно вскинула голову и выразительно зыркнула глазами. Потом она повернулась к любимому и чмокнула его в щёчку. Ой, какие муси-пуси! Вполне счастливая семейная пара, и к тому же материально обеспеченные люди. У Вальки на шее лягалось яркое ожерелье из настоящего янтаря по цене половины моей сегодняшней месячной зарплаты. Я рекламу по телевизору видела. Дурной сон какой-то, и этот сон не торопился заканчиваться. Слёзы застили глаза, Ниагарский водопад хлынул по щекам на грудь. Ну-ка, цыц! Не реветь! Я шмыгнула носом и бочком-бочком отправилась в туалет, благо в этот поздний час покупателей всегда маловато. Умылась, глубоко подышала. Легче не стало. Ревность бензопилой «Штиль», изготовленной по немецкой технологии, терзала мне грудь. Снова полились слёзы, сопли и вода из крана. Уф! Надо зажать чувства в кулак и подумать головой. А вдруг это не мой Петюнечка? Вдруг этого модника зовут не Богатиков Пётр Анисимович? Утопающий хватается за соломинку, а я за малейшую неточность в этом мире. Нельзя же позволить собственной персоне сгореть в пламени глупой безпочвенной ревности. Здесь я ему никто, возможно мы даже не знакомы. Снова захотелось пореветь. Вместо этого я пошла в комнату отдыха и хлебнула горячего кофейку с карамелькой. Погляделась в зеркальце. На меня пялилось почерневшее от горя с запавшими от слёз глазами, лицо дамы Бальзаковского возраста. Так жить нельзя! Убиваться по чужому супружнику негоже. Что ж так сердце заныло? И некстати вспомнились девочки, мои девчонки. Да как вспомнились, они и не забывались, просто я старалась пореже думать о них, чтобы лишний раз не мучить себя. «Я сильная женщина», – шептала я, как заклинание. Постепенно отпустило дурное состояние, но почему в зеркале отразились полные тоски глаза? Явно двигаюсь не в том направлении. Ну, это потом, а пока время мыть пол в фойе.

Смена закончилась, вышла из магазина. Ещё было тепло, ещё было светло, и задушевно щёлкал соловей. У Наташи, не смотря на усталость, счастливые глаза сияли мягким внутренним светом. Сергей не терял времени даром, окружил Наташу теплом и заботой. Разгильдяй и выпивоха и сам преобразился. Откуда что взялось? Подстригся, побрился, приоделся в чистенькое и наглаженное и сегодня смотрелся приятным мужчиной, этаким отцом семейства. Ну, совет да любовь! Сергей поджидал подругу у магазина, подбежал живо и подхватил тяжёлые полные продуктов сумки. Они пошли домой. Я чуть поотстала, чтобы не мешать им.

Было моё счастье таким же ярким и безоблачным несколько лет назад. Со дня свадьбы в шкафу пылился шикарный альбом с цветными фотографиями. Многочисленные дорогие подарки также присутствовали на свадьбе, а как же иначе? Шумная свадьба являлась доказательством серьёзности нашей страсти. Весёлые гости пили, ели, плясали и даже песни пели под гармошку. Два дня гудело гульбище в колхозной кафешке. Еда была вкусная, вино лёгкое, а гости нарядные и беззаботные. Приезжую родню разместили в доме колхозника, разновидности гостиницы. Да по сути своей от гостиницы этот дом мало чем и отличался. Небольшие номера с душем и туалетом обычно планировались для расселения двоих постояльцев. Для удобства в номере имелся телевизор, а также небольшой на всякий случай холодильник. На какой такой всякий случай? Да на тот самый, когда по выходным дням у нас не работала столовая. Кушать люди как ни странно хотят постоянно и даже по вечерам, что особенно вредно для талии или её отсутствия. В общем комфортабельные такие номера и цены на них были вполне демократические. Помню мы забронировали тогда сразу несколько номеров, а потом и оплатили их, не обижать же родственников. Тем жарким солнечным днём состоялась настоящая русская свадьба с бойким тамадой, свадебными игрищами и красивыми свидетелями. Мы с Петюнечкой были наряжены в традиционные русские одежды. После шашлыка и гуся в яблоках, водили хороводы вокруг костра. Был август, и столики стояли прямо на улице под цветастыми зонтиками. Петюнечка не сводил с меня влюблённого взгляда и предвкушал каждое моё желание. Я таяла и растекалась под жаркими лучами пылкой любви. А лёгкая душа взмывала в небо к ангелам. Моя душа общалась с душою Петечки просто и легко:

– Люблю!

– Спасибо за любовь! И я тебя люблю.

– Буду любить тебя всегда.

– И я, я обязуюсь любить тебя до конца дней своих.

На голове у меня в первый день праздника была надета маленькая и совершенно невесомая совсем воздушная фата, украшенная заколкой из двух фарфоровых голубков, а во второй день венок из ярких атласных цветов. Льняное платье до пят с национальной вышивкой подходило к обоим головным уборам. Жених Петюнечка в алой рубахе-косоворотке с золотым орнаментом напоминал Добрыню Никитича. Частушки с матюгами довершали картину деревенского празднества.

Давно это было, да и не здесь. Под грузом воспоминаний незаметно причапала домой. Уже чужую хибару называю своим домом, дожила. Хотя пристанище в чуждом мире допустимо называть домом, так легче. Отупела от простой физической работы. Мысли не шевелятся и нет ни одной, как вернуться в собственную сытую и счастливую жизнь. Я всё осознала и оценила преимущества своего беззаботного мира, но видимо этого недостаточно, и я должна сделать что-то такое, чтобы и здесь бытиё Марийки изменилось в лучшую сторону. Надо взломать Марийкино тягостное болотное существование. Но как это сделать? Вот решением данного вопроса я и занялась в выходной день. Начала с самого утречка после пробежки и завтрака с просмотра записей унылой девушки. Здесь в шкафу уйма тетрадок, надо всё перелопатить и выделить основные идеи творчества «девы красной и прекрасной».