Deus Ex… Книга 1

Замолчав, он сглотнул в ожидании ее ответа, а Кайлин ощутила, как целая буря поднялась в ее душе. Он мечтал ее поцеловать! Он заступился за нее перед отцом, когда тот замахнулся на причале! И он остался один сегодня ночью, когда любая девушка была бы рада отдаться ему. Как она могла ненавидеть Шиона? Он так очевидно страдал из-за своего поступка, так мучился виной! Ей стало горько от того, как язвительно усмехался дей, вспоминая ее наказание: «Если бы Шион отказался…». В тот момент ему удалось заронить в ней зерно сомнений, но теперь в Кайлин вместо колебаний родилась злость. Шион – такая же жертва бессердечия дея, как и она сама. Шион хотел спасти ее, уберечь от более жестокого наказания и сделал это так, как сумел, не догадываясь, что угодил в расставленную ловушку. Дей искусно разрушил то светлое и теплое, что только-только между ними зарождалось, лишил их возможности узнать друг друга получше, упрочить свое чувство, и теперь они оба не знают, как жить с этим дальше.

– Молчишь? – Шион опустил голову, тяжело вздохнул и тут же вскинулся снова. – Ударь меня. Это будет честно. Отомсти мне за то, что я сделал!

Ошеломленная, стиснутая его сильными руками, она только покачала головой.

– Я не хочу.

– Давай, Кайлин, бей! Может, это мне самому надо! Может, станет легче…

На несколько мгновений Кайлин задумалась, затем встала на цыпочки, обхватила его гладкое лицо, которое рождало в ней столько мыслей и эмоций, потянулась – и поцеловала. Ее губы еще горели после поцелуев дея, и она с облегчением почувствовала, как этот жар сходит, словно рот Шиона был Благословением, способным залечить ее раны. Прохладный ветерок подул на них обоих от воды, но Кайлин казалось, что эта желанная прохлада проникает внутрь нее именно с поцелуем. Все происходило совершенно по-другому, и потому нравилось ей. Шион не кусал ее губы, не впивался пальцами в ее волосы, не заставлял все тело сокращаться в болезненной судороге. Его язык аккуратно лизнул краешек ее зубов, проник глубже, руки тоже обхватили ее лицо. Некоторое время они вдвоем просто стояли так: почти не двигаясь, осторожно трогая друг друга языками, совсем не дыша.

Наконец Кайлин отстранилась. Ей стало немного стыдно за то, что первая поцеловала, но в то же время отчего-то легко и очень радостно. Если бы она не получила этот поцелуй от Шиона, то так и продолжала бы думать, что все мужчины целуются так же, как дей: за гранью того, что ее сознание могло выдержать. Но оказалось, что поцелуй может быть легким, как ночной бриз, ароматным, как океанские волны, и легким, очень легким, как облачко. А еще он приносил прохладу, как редкий дождь на Нершиже. Все существо Кайлин пело, но тут же ее глаза вновь наполнились слезами от мысли, что так будет не всегда, ее счастье мимолетно или даже вовсе уже закончилось вместе с этим единственным, сладким поцелуем. Что с ней происходит? Почему она то хочет умереть, то решает жить, во что бы то ни стало? Почему то смеется, то плачет? Это дей сломал в ней что-то, навсегда испортил. После его прикосновений она до сих пор сама не своя.

Шион склонился, нежно собирая губами слезинки, катившиеся по щекам Кайлин. На его правой руке она ощутила повязку и вспомнила, как он, не задумываясь, подставил раскрытую ладонь, чтобы остановить разящий меч. И как потом видела ручку плети, перемазанную его кровью. Ее собственной крови там не было. Да, он бил ее, но старался не поранить, как бы странно это ни звучало…

– Я простила тебя, – прошептала она, улыбаясь сквозь слезы, – если мне вообще есть за что тебя прощать.

Кайлин ожидала, что Шион обрадуется, услышав желанные слова, но он только нахмурился, поймав ее запястье и разглядывая ее порезанные пальцы.

– Это сделал он?.. Дей… мучил тебя?

Она не успела ответить, как он усадил ее на камни, разорвал рукав своей рубашки, накинутой ей на плечи, и принялся перевязывать ее ладошку длинным лоскутом.

– Ну вот, – Шион ловко завязал узелок и пригладил ткань, чтобы лежала ровно, – теперь мы с тобой оба калеки. У меня правая рука, а у тебя – левая.

«И нам обоим нанес эти раны дей». Недосказанная фраза так и повисла в воздухе между ними. Теперь слабый отблеск луны падал Шиону на лицо, и Кайлин увидела, как он снова сглатывает, отводя взгляд от ее тела, облепленного его мокрой рубашкой с распахнутым воротом, в котором виднелась острая от воды и ветра грудь. А может, от прикосновений дея? Кайлин еще ощущала, как болезненно ноют соски, какие они темно-красные после того, как жестокие пальцы оттягивали и пощипывали их, рождая в ней страх перед реакцией собственного тела. Казалось, эта боль не пройдет никогда, если не заглушить ее каким-нибудь лекарством. Прохладой желанного прикосновения, к примеру.

– Ты этого хочешь? – тихонько спросила она, когда Шион отвернулся и принялся чересчур пристально смотреть на берег. – Ты хочешь меня? Поэтому ходил тут один и никого не выбрал?

Она не понимала, почему так жаждет, чтобы Шион произнес это вслух, но почему-то очень хотела услышать о том желании, которое волнами от него исходило. Ей было важно убедиться, разделяет ли он те же чувства, что и она, или это опять разыгравшаяся фантазия ее подводит? Может, он сейчас скажет, что просто решил подышать воздухом перед сном? Или что лишь пытался унять разыгравшуюся совесть? Что ж, Кайлин сняла с него этот груз, даровала ему прощение, он не обязан ей ничем. Если Шион не готов на что-то большее, она сделает все, чтобы пережить это достойно.

– Я никого и не собирался выбирать! – стиснул кулаки Шион, вряд ли подозревая, что эти слова – самая сладкая музыка, которую Кайлин могла слушать бесконечно. – С первого момента на причале… как я увидел тебя… больше не мог ни о ком другом думать. А когда ты посмотрела на меня… показалось, я будто в зеркало гляжусь. Будто в твоих глазах вижу то же самое, что внутри себя испытываю… странное ощущение.

– Странное, – согласилась Кайлин, – ты поэтому сейчас на меня не смотришь?

Шион как-то зло и горько усмехнулся, сел рядом с ней на камни и тяжело оперся о колени. Дыхание тяжело вырывалось из его груди, пока он долгим взглядом изучал темный океан.

– Я думал, ты с деем. Ходил тут и представлял, как ты с ним. Как он тебя, – он нервно дернул горлом.

– Я была, – опустила голову Кайлин. Ну вот они и дошли до самого трудного. – Но дей меня прогнал.

– Прогнал? – тут же повернулся к ней Шион всем телом. – За что? Он сделал тебе больно?

Кайлин пожала плечами. Больно ли сделал ей дей? Если то, что она до сих пор, несмотря на купание, на ночной ветер, ощущает его прикосновения на своей коже – это боль, то да, она буквально сгорает в муках. Если то, как он стонал, кончая в нее, причинило ей страдание – то ей не скоро получится излечиться. Но физически… боль между ее ног, такая резкая и острая поначалу, теперь совсем прошла, как и неприятные ощущения в спине после ударов плети. Поведя лопатками, Кайлин вспомнила мазь, которую нанес ей на кожу дей, и тут же передернулась, вспомнив, как он дышал, когда это делал. Тяжело и неровно, пока его пальцы обводили узоры ее ссадин. Его возбуждало прикосновение к ней, вид ее ран, которые он мог трогать. И как потом эти же пальцы, скользкие от мази, раздвигали ей ноги, вторгались между ее нижних губ…

Может ли получиться так, что остатки той волшебной мази, попавшие внутрь ее тела, убрали всю боль, которую Кайлин испытала, пронзив себя рукоятью громоздкого меча так же, как залечили спину? Она сразу не подумала об этом, потому что переживала слишком много других эмоций, а теперь поймала себя на мысли, что, скорее всего, ее раны затянулись именно так.

Как жаль, что столь же легко не убрать воспоминания о его огромном, нечеловечном теле, нависшем над ней, и низких, горловых стонах, до сих пор звучащих в ушах. И можно ли продолжать думать об этом, когда все давно закончилось, и она сидит далеко-далеко, на краю земли, наедине с Шионом? С Шионом, который даже не подозревает о ее мыслях, держа за руку и ожидая ответа?

Вздохнув, Кайлин кратко рассказала о событиях в шатре, умолчав о том, как разгневался бог и наказал ее за выбор, который сам же и предоставил. Это казалось слишком ужасным, чтобы проговаривать вслух, у нее бы просто язык не повернулся. Мачехе она бы еще могла пожаловаться и рассказать о подобном, но не Шиону, конечно же, только не ему.

– Сама? – воскликнул он, выслушав ее сбивчивый рассказ. – Это правда? Мне кажется, ни одна женщина на такое не способна!

Кайлин поежилась и втянула голову в плечи. Ну вот, теперь и Шион заметил, как она ущербна. Зачем она забылась, вообразила себя с ним едва ли не царицей, только лишь потому, что он смотрел темным страстным взглядом, когда она выходила к нему из океана? Зачем представляла, будто он хочет ее, сама целовала его? Зачем хвасталась, как избежала ночи с деем, она, глупая плоскогрудая девчонка с Нершижа?! Наверняка Шион прав, и ни одна здравомыслящая женщина так бы не поступила, ни одна сестра-через-одну-кость Кайлин – точно, и это лишний раз показывает, какая она ненормальная?!

Некоторое время Шион молчал, обдумывая что-то, и Кайлин приготовилась к худшему. Поэтому ее глаза буквально полезли из орбит от изумления, когда она услышала:

– Я хочу жениться на тебе. Да-да, – он засмеялся, увидев ее реакцию, и легонько дернул за прядь мокрых волос, вьющуюся по руке. – Ты выйдешь за меня, моя маленькая островитянка? Я только сейчас понял, что хотел этого с того момента, как увидел тебя с ножом. Одна девушка на целого моллара… Хотя нет! Я хотел этого, когда поднял с земли бусы и увидел твои глаза. Я никогда не хотел ничего подобного. Пока не встретил тебя.

Последние слова Шион прошептал уже в губы Кайлин, резко к ней наклонившись. Она оторопела и не сразу смогла ответить на поцелуй. Он… собирается жениться… на ней?! Да возможно ли такое?!

– Ты останешься со мной на Нершиже? – прошептала она, не веря своим ушам.

– Ну нет, – качнул головой Шион и снова рассмеялся. Было что-то чарующее в том, как звучал его смех и как блестели непослушные волосы под лунным светом, – на этом острове никто в здравом уме и двух дней не протянет. Я увезу тебя отсюда. Ты поедешь со мной, моя маленькая Кайлин.

Ее сердце тут же затрепыхалось от того, как Шион назвал ее по имени. Нежно и очень ласково, не то что дей, упомянувший для нее какое-то дурацкое прозвище, которое теперь Кайлин не могла да и не желала вспомнить. Неужели все происходит с ней наяву, а не во сне? Мужчина ее мечты желает жениться на ней! Чем она такое счастье заслужила?!

– Отец не отпустит меня, – покачала она головой, недоверчиво сопротивляясь горячей радостной волне, поднимающейся к горлу. – Женщины покидают Нершиж только с камнем на шее, это все знают.

– Тогда мы убежим. Я украду тебя, моя маленькая Кайлин, если ты, конечно, позволишь, – Шион с чувством пожал ей пальцы, сам все больше распаляясь от идеи. – Ты сможешь сделать так, чтобы тебя какое-то время никто не искал?

Она кивнула.

– Сундук дея достаточно вместительный, чтобы ты спряталась там. Никто не станет заглядывать в личные вещи бога. Тебя доставят на барг, а там я перепрячу тебя. Буду скрывать от команды, пока не достигнем большой земли. Не волнуйся, я знаю, как это сделать. А потом уже никто нас не остановит.

Кайлин задумалась. Разве не об этом как раз и мачеха ей твердила? Убежать с острова, принадлежать лишь одному, быть свободной в своем праве любить и рожать детей от любимого? С деем подобная перспектива казалась нереальной, с Шионом она обрела все радужные краски заветной мечты. Кайлин не сомневалась, что мачеха поможет ей бежать, поддержит. Дея она предлагала от безысходности, потому что не догадывалась, что найдется еще один, даже более подходящий мужчина. Нет, она обязательно согласится, что главное – бежать! Кайлин станет женой Шиона, проживет с ним всю долгую жизнь на большой земле, среди красоты и свободы, родит ему желанных детей. Ох, где бы взять сил, чтобы поверить, что она действительно столько счастья заслужила!

И в подтверждение этих сомнений на Кайлин тут же холодной волной нахлынула другая мысль.

– Но… на барге будет дей! Я не хочу, чтобы он меня снова увидел!

– Я же сказал, что тщательно тебя спрячу, – успокоил ее Шион, и в его голосе не слышалось никакого страха. – К тому же, я уже решил, что уйду со службы у дея, как только моя нога коснется материковой земли. Я больше не стану служить этому безумцу. И в Меарр больше не вернусь. После свадьбы мы можем устроиться в Паррине, или где угодно, лишь бы подальше от цитадели. – Его зубы едва слышно скрипнули. – Это было последней каплей, то, что, он заставил меня сделать с тобой…

«А если бы Шион отказался…» – тут же захохотал в голове Кайлин ненавистный голос, и она вздрогнула, тоже скрипнув зубами. Хорошо рассуждать, коварно подставив другого! Плыть на одном барге с деем, пусть даже втайне от того, не казалось ей хорошей идеей, но можно и потерпеть, лишь бы достигнуть большой земли. Все равно у нее нет других вариантов. Если не уплыть с Шионом завтра же, ее могут уже послезавтра насильно отдать замуж. И что тогда? Нет, надо рискнуть. А потом… она сделает все, чтобы забыть все едкие слова, которые слышала от бога из цитадели. Как он кричал в своей шатре, как смотрел на нее своим жутким светящимся глазом, как прикасался к ее телу…

– Он и правда безумен? – вопрос сорвался с губ Кайлин против ее воли, и она с опаской покосилась на Шиона. Тот вздохнул и пожал плечами.

– Я служил у него много лет, еще с тех пор, как сам был мальчишкой. Знаешь, во мне ведь тоже есть немного божественной крови. Меня даже назвали в честь деда, который был одним из богов, погибших в Меарре.

Кайлин тихонько ахнула. «А что до красоты… – и нечеловечного вида палец ведет по рваному рубцу на мощной шее, – …то вот это мне оставил самый красивый из богов. А потом он умер». Немудрено, что она с первого взгляда приняла Шиона за дея. Оказалось, что он на самом деле потомок богов! Не так уж и глупа девчонка с Нершижа, раз не сильно ошиблась, воображая любимого богом.

– Дей убил твоего предка? – с сочувствием сказала она вслух, разглядывая точеный профиль мужчины, чувственный изгиб его губ.

– Да, только в детстве я об этом не знал. Моя бабка жила в Меарре, когда туда пришли семь богов, и она влюбилась в одного из них. Когда его убили, она обнаружила, что беременна, но из страха скрыла, кто настоящий отец. Так появилась на свет моя мать. Она рассказала мне все буквально несколько лет назад, на смертном одре, заодно пересказала то, что слышала от бабки. Один из семи богов всегда отличался от прочих. Он уже тогда вел себя странно. Похоже, он уже был таким, когда прорвался сюда. А потом, после убийства… с каждым годом безумие все больше накрывает его.

Может, поэтому кричит не своим голосом, как довелось слышать Кайлин?

– Знаешь, что слышал старый пастух, которому удалось когда-то заглянуть в разлом, когда тот открылся? – продолжал размышлять Шион. – Он рассказывал ужасные вещи. Что его оглушили голоса, умоляющие пустить и их тоже. Что там было много женщин и детей, плачущих от страха и боли и просивших Эру принять их. Говорят, Подэра гибнет, она до сих пор разрушается, и боги лишь искали спасения у нас. Они до сих пор кричат, ты бы сама услышала их, если бы оказалась у радужной стены, а дей ночами хохочет, когда их слышит. Иногда он танцует у сторожевого костра под их жалобные вопли. Он наслаждается их муками… называет их нашими врагами… но ведь это только его враги. Они ненавидят только его, а не нас. Я многого не понимал, когда ребенком пришел в цитадель. Мне просто хотелось походить на него, стать таким же непобедимым и сильным, а его хохот и крики по ночам казались лишь проверкой на храбрость и стойкость. Испугаюсь или нет? Теперь, когда я смотрю на дея, каждый раз думаю о том, что и сам на какую-то четверть такой же, как он.

– Но ты совсем не такой! Твои глаза не светятся. И его меч тебя поранил… – она прикрыла глаза, стараясь избавиться от навязчивой картинки: огромная рука с силой сдавливает лезвие, отбрасывает его, на ладони ни кровинки, когда эти пальцы хватают Кайлин за волосы и тянут вниз, на колени, к ногам бога.

– Да. Видимо, моя кровь слишком жидкая, – опустил голову Шион, и ей тут же стало стыдно за то, что она неосторожно его огорчила. Положив ладонь на его щеку, Кайлин заставила посмотреть на себя.

– Но с деем бы я не убежала отсюда. Клянусь, это правда. Только с тобой.

Он зажмурился, криво улыбаясь.

– Что со мной происходит? Я увидел тебя и будто только теперь понял, чего мне в жизни так не хватало.

– И я, – в ответ улыбнулась Кайлин, – я тоже этого раньше не понимала…

Их новый поцелуй казался естественным продолжением первого, как прохладная роса, падавшая на ее измученные губы. И движение ее плеч тоже было естественным, когда Кайлин сбросила с себя мокрую ткань. Шион медленно прошел по желанному телу взглядом и на этот раз не отвел глаза, только нерешительно коснулся ее подбородка.

– Ты точно этого хочешь, малышка Кайлин? Я могу подождать. Подождать, пока ты забудешь свои страхи из-за дея…

– А ты? Ты примешь меня… несмотря на то, что я ходила к дею в шатер? Ты готов помочь мне… забыть эти страхи?

Вместо ответа он со стоном приник к ее губам. Руки жадно исследовали ее тело, и Кайлин выгнулась, подставляя под мужские ладони свою грудь. Она не лукавила, когда просила помочь забыть. К чему ждать, к чему тянуть время, которое и так кажется украденным у судьбы? Она не хочет с содроганием вспоминать ненавистные прикосновения, она хочет парить на крыльях счастья, перебирая в памяти сладкие моменты!

Она откинула голову, волосы влажными прядями повисли за спиной, шея осталась беззащитно открытой для ласкового и чувственного рта Шиона. Кайлин словно тонула в его прикосновениях, дрейфовала в своих ощущениях, как в теплых волнах. Как ярко светит луна и как шелковисты на ощупь его кудри, в которые она зарывается пальцами. Как отзываются соски на касания мужского языка – не болезненной волной, но уже щемяще-сладкой. Как приятно скользить ладонями по гладкой спине, ощущать, как перекатываются под кожей мышцы.

– Я хочу поцеловать тебя, как целуют только любимых женщин, – прошептал ей в губы Шион, и Кайлин безвольно откинулась на спину, на ровное место между камнями, подставляя ему все свое тело. Он мог делать с ней все, что угодно, она подарила ему это право. Его язык вновь проложил влажную дорожку по ее шее вниз, задержался в ямочке у горла, двинулся по груди вокруг одного соска, другого, пощекотал живот, заставляя ее хихикать, затем горячие губы сомкнулись между ее ног вокруг напряженного комочка пульсирующей плоти. С хлюпающим звуком потянули в себя, язык затанцевал в ошеломительном темпе по самому кончику, и Кайлин ахнула, хватаясь за землю, потому что ей показалось, что сейчас она взлетит. Рванется ввысь, в самое небо, так резко стиснулась в животе пружина. Та самая пружина, которую уже взвел там дей…

Она вскрикнула, ощущая, как тепло заливает весь низ живота, каким глубоким поцелуем приник к ней Шион, как его пальцы раздвигают ее мокрые складки, чтобы вылизывать ее яростно и страстно, снизу вверх, вырывая из груди еще более громкие крики. И плевать, что кто-то может услышать их, весь Нершиж этой ночью – один сплошной вопль оргазменного удовольствия, все свободные женщины заняты только этим, но Кайлин чувствует себя особенной, избранной, потому что наконец лежит в объятиях мужчины, которого выбрала сама…

Она раздвинула ноги еще шире и приподняла бедра навстречу его поцелуям. Ее ласкает настоящий бог, так, как целуют только любимых женщин, и неважно, сколько в нем на самом деле этой божественной крови. Они созданы друг для друга в этих ласках и этой любви. Луна вдруг стала казаться такой яркой, полыхающей между приоткрытых век, а шелест волн стал тише, и соленый запах собственного разгоряченного тела будоражил обоняние. Кайлин закричала, распадаясь на куски, каждый из которых превратился в чистое удовольствие, и Шион поднялся на руках, чтобы обнять ее, прижать к груди и утешить.

– Ш-ш-ш, моя девочка, тише. Ты такая громкая и сладкая, когда кончаешь. Я запомню, что надо с тобой делать, чтобы ты снова порадовала меня так же.

– Нет! – она судорожно вцепилась в его руку, с трудом собираясь с мыслями. – Не останавливайся! Я хочу еще! Еще больше!

– Я сделаю так еще, но не сегодня. Не хочу измучить тебя.

Измучить ее? Да она впервые за вечер провела какое-то время, не вспоминая о дее!

– Ты должен лечь на меня, – прошептала Кайлин, чувствуя, что ей просто необходимо продержать свое чудесное забвение как можно дольше. – Я знаю. Я видела, как это делают другие. Я хочу, чтобы ты тоже кричал от счастья, как я.

Шион застонал, прикрыв глаза и упираясь лбом в ее лоб.

– Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь?

– Да, да, я понимаю, – она неловко облизнула пересохшие губы и с тайным торжеством отметила, как от этого он дернулся, одной рукой стягивая с бедер шоссы, другой бережно опуская ее обратно на землю. – Еще, Шион, еще. Люби меня еще!

Он с силой подтянулся на руках, пронзая ее тело, но Кайлин не почувствовала боли. Только поймала губами стон, вырвавшийся из его груди.

– Какая ты узкая… я забыл, что ты почти девственница…

Кайлин и сама об этом забыла. Какая же она девственница после того, что сделал с ней дей? Она подавила желание стиснуть виски ладонями, чтобы выдавить вернувшиеся непрошенные мысли, и постаралась вновь погрузиться в происходящее. Как плавно двигается в ней Шион, как приятно ощущать внутри себя твердый член мужчины, полный горячего желания, слышать над ухом ласковый шепот. «Моя девочка, моя Кайлин, моя единственная на всей Эре…»

Миг – и он вздрогнул, ударив в нее изнутри тугой струей. Мучительно застонал, резко двигая бедрами между ее распахнутых ног, словно стараясь излиться как можно обильнее в ее тело, содрогаясь от спазмов, скручивающих мышцы. Кайлин расслабленно откинула голову, охотно принимая то, что он ей давал, и представляя, как в этот момент его семя укореняется в ней в виде будущего ребенка. Это было бы прекрасно. Это то, чего она бы очень сильно хотела. Ребенок от того, кого она выбрала сама.

Небо над горизонтом понемногу светлело, пока они лежали в тесных объятиях, то вновь занимаясь любовью, то отдыхая от ласк. В предрассветных сумерках тело Шиона, его лицо казались вылепленными из мрамора рукой самого искусного мастера, Кайлин смотрела и не могла наглядеться. Она никогда не забудет эту ночь, свою первую ночь с любимым, и даже если бы ей грозило наказание в виде камня на шее, она бы все равно сделала это. Интересно, как бы отреагировал отец, если бы узнал, что Кайлин все-таки исполнила свой долг перед Нершижем, но не с тем, кто ее выбрал? Предал бы ее смерти? Вряд ли. Женщины слишком ценны, особенно, если могут уже носить ребенка в животе. Ей бы все сошло с рук. Она чувствовала себя преступницей, но при этом очень счастливой, и это было восхитительное ощущение.

– Расскажи мне больше о себе, – попросил Шион, целуя ее пальцы и заглядывая в глаза, – я ведь так мало о тебе знаю. И о привычках твоего народа. Тебя на самом деле собираются отдать замуж за родного брата?

– Не за брата-одной-кости, – испуганно подскочила Кайлин и принялась объяснять, помогая себе жестами, – за брата-через-одну-кость.

– А, двоюродного. За кузена, – сообразил он.

Она лишь кивнула, потому что на Нершиже не было «кузенов», но они с Шионом вроде бы поняли друг друга.

– Раньше вообще-то выдавали только за братьев-через-две-кости.

– Троюродных, да?

– Угу. А когда-то давным-давно были даже через-три-кости или совсем не одних костей, как мы с тобой. Но теперь это прошлое. На Нершиже все друг другу уже только через-одну-кость, и от этого болеют дети. – Кайлин села и печально вздохнула, глядя, как темное ночью океан теперь, на рассвете, стал пепельно-серым с розовыми искрами на гребнях волн. Странно, но ее сердце слегка щемило от мысли, что вскоре она лишится возможности наблюдать эту картину, и будет вместо этого смотреть лишь на бесконечные леса и поля большой земли. – Нершиж умирает, и его люди медленно умирают вместе с ним.

И тут же почувствовала, как мужчина обнял ее сзади и прижал к своей груди.

– Тогда я тем более увезу тебя отсюда.

Никогда еще Кайлин не чувствовала себя такой обласканной и защищенной, как в этих объятиях. Впрочем, раньше ее никто из мужчин так и не обнимал. Она уютнее устроилась в гнезде рук Шиона, мечтая, чтобы солнце вовсе не поднималось выше, время остановило свой бег, и они вдвоем вечно сидели так на берегу и под убаюкивающий шелест волн переговаривались тихими голосами.