Оболганный император

Никита Иванович Панин

и после второй женитьбы Павла Петровичапользовался дружбой и доверием не только цесаревича, но и великой княгини. Павел сообщил своему бывшему воспитателю и о своем разговоре со шведским королем. Возможно лишь Панину

, Павел Петрович мог посетовать по поводу правления Екатерины.

В действительности, действия малого двора не были так невинны. Екатерина уже думала разорвать союз с Фридрихом IIи заключить новый – с Австрией. Граф Панин сообщал цесаревичу тайком обо всех депешах, а тот, в свою очередь, морально поддерживал прусского короля.

Шумигорский

считал, что было бы несправедливо утверждать, что главною целью братьев Паниных было только возбудить Великого Князя против матери. Они лишь были убежденными противниками правительственной системы Екатерины и стремились провести в жизнь государства иные политическая начала, положить в основание государственной машины новые правовые институты. Павел Петрович должен был, по их мнению, изменить основы государственности. Под их влиянием Павел Петровичпришел к убеждению о необходимости, придя к власти, издать, прежде всего, закон о престолонаследии. Цесаревичпонимал, что от матери его, занявшей престол через заговор, невозможно ожидать изменения порядка престолонаследия. Для начала он решил изучить положение дел в Российской армии, поскольку он считал, что Россия истощена беспрерывным рекрутингом, а государство беднеет от постоянных войн. Он не видел возможности изменений без военной реформы. Особенно Павел был возмущён уклонением дворян от службы, от их главнейшей обязанности – заниматься «обороной государственной». Этим основным началом управления и стал руководствоваться Павел17 лет спустя по вступлении на престол. Чувство законного равенства и дисциплины, стремление к законности и порядку, проявляется у Павла Петровича одновременно со строгим и просвещённым взглядом на „ свободу, какъ на первое сокровище всякаго человека», прямое понятие о которой «не инымъ приобретается, какъ воспитаниемъ». Целью его государственной деятельности, направленной исключительно на создание «фундаментальныхъ законовъ», без которых страна не может нормально развиваться. Этой программе Павел Петрович оставался верен до конца своей жизни. Однако всё оставалось мечтой. 44).

В преддверии рождения первенца, летом 1777 года Екатерина подарила невестке землю поблизости от Царского Села, на которой начал строиться Павловск. В связи с предстоящими родами великий князь с супругой вынуждены были переехать в город. Они выехали из Царского Села 9 сентября 1777 года. По неизвестной ей тогда причине, Марию Фёдоровну

беспокоило предстоящее событие, но не из-за здоровья или скверного настроения она умирала от страха. Едва цесаревич с великой княгиней успели прибыть в Зимний дворец, как вечером 9 сентября началось страшное наводнение 1777 года, которое на другой день, 10 сентября, угрожало гибелью населения столицы. 42).

Императрицавесьма ревниво относилась не только к сыну, но и к великой княгине. Кобеко

считал, что главной причиной было влияние фаворитов. Если в юные дни Павла Петровича это был Орлов

, тов описываемое время уже Потёмкин

держал её в постоянном страхе от великого князя. Он старался убедить её в том, что только он – Потёмкин – может вовремя открыть замысел со стороны сына. Кроме этой причины, Кобеко

объяснял охлаждение между матерью и сыном появлением внука, великого князя Александра Павловича

на которого Екатерина перенесла всю свою родительскую любовь. Ещё одной из причин Кобековидел в перемене во внешней политике Екатерины, которая нашла нужным сблизиться с Австрией и удалиться от Пруссии, а Павел Петрович, оставался приверженцем союза с Пруссией и не разделял её мнения относительно расширения пределов империи.

Кобеко приводил слова камер-юнкера (с сентября 1777 года) князя Голицына: “ Прискорбно было всемъ видеть сие неискреннее обхождение и ни малейшей горячности и любви между сими двумя августейшими особами. Великий же князь къ родительнице своей всегда былъ почтителенъ и послушенъ». 21).

Великое событие, с нетерпением ожидавшееся двором и населением столицы, совершилось 12 (23) декабря 1777 года, когда великая княгиня Мария Фёдоровна

разрешилась от бремени сыном в Зимнем дворце, которому императрица дала имя Александр

. Любящая бабушка немедленно заказала серебряную ванночку для младенца. Павел нетерпеливо ждал первенца, готовясь отдать себя безраздельно воспитанию сына. Однако, признавая сына и невестку неспособными воспитать будущего русского государя, Екатерина сочла своим правом и обязанностью взять на себя заботы о воспитании внука. Тотчас же после его рождения она взяла ребенка на руки и после того как его обмыли, понесла его в другую комнату и передала на попечение генеральши Бенкендорф

. Его поместили в назначенных ему покоях. Также она поступила 27 апреля 1779 года при рождении великого князя Константина Павловича

, который, как и Александр остался на попечении бабушки. 44).

Валишевский

писал, что Екатерина допустила ошибку, помешав сыну самому заниматься воспитанием своего сына. От того, что она сама пострадала когда-то, став жертвой злоупотребления властью со стороны Елизаветы

, она пожелала отнять теперь у Павла его ребенка под тем же предлогом. Она думала, что сумеет воспитать его лучше. Но это привело лишь к новому обострению отношений между ней и Павлом, поскольку бабушка хотела воспитывать их сына по системе Локка, а родители были против. Результатом стало то, что сын их, будущий император Александр I, стал совершенно глух на одно ухо и плохо слышал на другое, поскольку Екатеринахотела, чтобы он с самого раннего детства приучился к грохоту пушек! Взятый ею в учителя Александра и его младшего брата Константинашвейцарский якобинец, Цезарь Лагарп

, тоже не нравился родителям. Во главе воспитателей был поставлен Николай Салтыков

, к которому родители относились благосклонно. «В 1761 году он храбро сражался под Кольбергом; в 1812 г. он содержал на свой счет целый полк. Он был приверженцем сильной власти и самого неограниченного самодержавия и имел на своего воспитанника влияние, которое часто брало верх над совершенно противоположным влиянием Лагарпа, что и объясняет множество противоречий в жизни Александра. … Александр же с самых ранних лет был в нравственном отношении совершенно сбит с толку, очутившись в руках Салтыкова и Лагарпа. Впрочем, не это было худшим последствием воспитания, данного Екатериной двум старшим великим князьям, а то, что они стали столь же чужды своему отцу, как сам Павел был всегда чужд своей матери». 7). Зато Екатерина предоставила Павлу и его супруге воспитание их младших детей и ограничилась лишь тем, что назначила воспитательницей их дочерям – превосходную Шарлотту Ливен

, благородство ума и сердца которой обезоруживало Марию Федоровну.

Императрицав отличиеот Елизаветы не допустила полного отчуждения детей от родителей, но Шильдер

справедливо считал, что детям повредили противоречивые требования бабушки и родителей, и это невыгодно отразилось на характере детей, особенно вредно повлияло на великого князя Александра Павловича

. Семейный мир разрушился. 44).

Кобеко отметил, что именно Александра Самодержица видела своим преемником. Павел, скорее всего, понимал это, но, не столько из боязни подвергнуться опале или даже гибели, а в силу своих убеждений, «выдержки и железного характера не позволил спровоцировать себя» на какой-либо «мятеж» или «выпады против матери даже в своей тайной переписке с близкими» людьми, где обсуждал многие государственные вопросы. Тем не менее, писал Кобеко, «началось полное, но скрытое „отчуждение“ между Павлом и Марией, с одной стороны, и Екатериной – с другой», и с восьмидесятых годов «начинается целенаправленная кампания по шельмованию Цесаревича и его супруги». 21).

В первые годы супружества несмотря ни на что молодая семья довольно беззаботно и весело проводила свой досуг. В летнее время они жили на Каменном острове или в Павловске. Каменный остров – бывшая собственность канцлера (чин 1-го класса по Табели о рангах; присваивался руководителям Коллегии иностранных дел) графа А. П. Бестужева-Рюмина

и отошедшая в казну после его ссылки в счёт числившегося на нем казенного долга. Бестужевзатратилна его украшение большие суммы: осушил, проведя поперек острова рвы, выложенные камнем, и развёл сад. В 1765 году был подарен Цесаревичу.

Светская жизнь великокняжеской четы била ключом, когда они по понедельникам устраивали балы и ужины, а по субботам – великолепные праздники с очень оживлённым балом, разговорами после спектакля и с ужином в театре – в зале – за большим столом, а в ложах – за маленькими, на которых Мария Федоровнаревноваламужа к часто сменяющимся хорошеньким фрейлинам. После ужина бал продолжался и заканчивался очень поздно.

В этих двух местах группировался около Павла Петровича и Марии Фёдоровнынебольшой кружок преданных им лиц. То были граф Панин

, Салтыков, граф Н. П. Румянцев[139 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Румянцев,_Николай_Петрович Граф Николай Петрович Румя?нцев (Румянцов) (3 (14) апреля 1754, Санкт-Петербург – 3 (15) января 1826, там же) – русский государственный деятель, в годы Наполеоновских войн занимавший пост министра иностранных дел. (Подробнее в прим. в конце книги).], князь Куракин

, Лафермьер

, Николаи

и несколько позднее – Вадковский[140 - https://ru.wikipedia.org/wiki/Вадковский,_Фёдор_Фёдорович_(сенатор) Фёдор Фёдорович Вадковский (21 декабря 1756 – 27 августа 1806) – камергер, действительный тайный советник, сенатор. Отец декабристов Вадковских. (Подробнее в прим. в конце книги).] и Плещеев

.

Фёдор Фёдорович Вадковский, которого Павел Петровичзнал ещё с детства, пожалованный 28 июня 1778 года камер-юнкером, тогда же был определён к цесаревичу.

Сергей Иванович Плещеев поступил на службу мичманом в 1764 году, служил в английском флоте, совершил путешествие в Америку, по возвращению откуда отправился в 1770 году с русской эскадрой в Архипелаг. Там, в чине лейтенанта, служил на корабле «Ростиславъ» с главнокомандующим графом А. Г. Орловым

. Сопровождая посланца египетского владельца Алибея на родину, Плещеев совершил путешествие в Сирию и Иерусалим. Из этой поездки вернулся на флот в ноябре 1772 года. В 1773 году был отправлен на судне «Быстрый» в Любек, а в 1775—1776 годах состоял при константинопольском посольств князя Репнина

. Как опытный моряк, Плещеев был назначен состоять при Павле Петровиче в звании генерал-адмирала (флотский чин 1-го класса по Табели о рангах) в Павловск. (Очеркъ истории и описание. Составлено по поручению Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Константина Николаевича. Спб, 1877).

В этом кружке царила светлая личность Марии Фёдоровны

. При ней не было назначено особой гофмейстерины. Графиня Румянцева, сопровождавшая её в Петербурге, вскоре после её бракосочетания, оставила двор и удалилась в Москву. Фрейлинами молодой великой княгини были первоначально Алымова и Молчанова, а затем с августа 1777 года, Борщова и Нелидова

. Но самой близкой и доверенной ей особой была подруга детства, баронесса Шиллинг фон-Канштадт

, приехавшая вслед за ней в Россию и в 1780 году вступившая в брак с подполковнииком Христофором Ивановичем Бенкендорфом.

Приехав в Россию, Мария Фёдоровна изучала русский язык под руководством Пастухова, брала уроки музыки, повторяла с Эпинусом

математику и физику, читала «Обозрение Российской Империи» Плещеева.

«Великая княгиня, – писал Валишевский