Нас больше нет, предатель

– У меня нет выбора, – повторяю я тише, заглядывая в черные как смоль глаза.

Глаза, в которых я раньше по глупости видела слишком многое. Считала, что они смотрят на меня с любовью и восхищением. Оказывается, это была лишь моя фантазия. И его умение играть роль верного мужа.

– Ты прав, Альп, – продолжаю я. – Только скажи мне… Твоя первая любовь… она действительно любит тебя? Она ведь знала, что ты со мной в постель ложишься после нее? Знала, что я тебе не фиктивная жена, а и…

– Замолчи, – перебивает муж, останавливаясь настолько близко, что нос щекочет запах его парфюма, подаренного мной. – Да, она знала. И да, любит, если так не терпится узнать. Но это никакого отношения к нашему разговору не имеет. Завтра ты поедешь к моему адвокату и подпишешь все, что он тебе передаст. А я, в свою очередь, вытащу твоего братишку из тюрьмы и буду следить за его дальнейшими действиями, чтобы больше такого не повторилось. И эти проблемы твоей семьи не коснутся. Обещаю.

– Любит, значит. – Я выделяю из всех слов одно и задаю себе вопрос: а так ли выглядит любовь? Настоящая? Пробирающая до дрожи?

Отпускать любимого к другой… Это выше моих сил. Даже сейчас, когда я думаю, что Альп после меня ехал к ней, обнимал, целовал… Выворачивает наизнанку. Но свой выбор он сделал. Пусть останется с той самой «любящей». Когда-нибудь он поймет, какую огромную ошибку совершил. Да будет слишком поздно.

– Дарина! – негодующе рычит он и наклоняется ко мне еще ближе.

Я же гордо вздергиваю подбородок, поднимаю руку и касаюсь кончиками пальцев его шеи.

Альпа будто током прошибает. Он дергается, делая шаг назад, и трет ладонью подбородок. Ты неравнодушен ко мне, Альпарслан, судя по тому, как реагируешь на мои прикосновения. Все, что надо, я поняла.

– Ты бы отпустил любимую к чужому? Чтобы она легла под другого, а потом вернулась к тебе? – бью наотмашь словами. – Не отпустил бы, Альп, – отвечаю на свой же вопрос, когда в воздухе повисает напряженная пауза. – А теперь посуди сам… Ты знать не знаешь, что такое любовь. Вот это правда. А по поводу развода… Пусть твой адвокат выйдет со мной на связь. Я поеду к нему, подпишу нужные документы. И поставим точку во (https://ru.wiktionary.org/wiki/%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%82%D1%8C_%D1%82%D0%BE%D1%87%D0%BA%D0%B8_%D0%BD%D0%B0%D0%B4_%C2%ABi%C2%BB) всей этой истории. Надеюсь, что наш разрыв принесет тебе настоящее счастье. Только имей в виду, дорогой Альпарслан: назад дороги не будет. Я больше никогда не посмотрю в твою сторону. Да, ты выставляешь меня дрянью не только перед своими родителями, но и перед моими. Все будут ненавидеть меня и считать ненормальной, разрушающей идеальный (по их мнению) брак. Ты же прекрасно знаешь, что ни в вашей, ни в нашей семье развод не принимается. Ну что поделать? Одно дело, чтобы отец разочаровался во мне. А другое – чтобы он возненавидел брата и получил сердечный приступ, потеряв все свое имущество и компанию, которую заработал немалым трудом. Но я как-нибудь переживу. Смогу. Выстою.

Каждое слово проговариваю не моргая. И отчетливо вижу, как на лице Альпарслана играют желваки. Как его руки сжимаются в кулаки и он, скользнув по мне ледяным взглядом, кивает.

Он прекрасно знает, какой я удар получу, объявив новость о нашем разводе. Знает, что толкает меня в пропасть, из которой нет пути назад, но все равно не отступает. Идет до последнего. Разрывает все связующие нити между нами.

Около минуты мы молча смотрим друг на друга, погрузившись в свои мысли. Затем он разворачивается и выходит из спальни, оставляя меня гореть в аду, в котором больше не будет веры и любви. Однако выбор сделан, и назад дороги уже нет.

Я бегу в ванную и, прислонившись спиной к холодной кафельной плитке, сползаю по ней вниз. Нужно собирать вещи и уйти, пока отец сам не выгнал меня из дома. И найти работу… У меня скоро родится ребенок. Я обязана подняться на ноги хотя бы ради того, чтобы он ни в чем не нуждался.

Я опускаю на живот ладонь и клятвенно обещаю себе, что стану ему хорошей матерью. А если понадобится, даже заменю отца. Буду любить безвозмездно. И молиться, чтобы в его жизни никогда не появлялись предатели. Те, кому плевать на чувства близкого. Те, кто режут по живому, причиняя адскую боль.

Глава 7

Ночью, как назло, поблизости нет ни одного такси, поэтому я решаю выехать из дома ранним утром, пока все еще будут спать.

Голова после вчерашних событий раскалывается. Виски давит со страшной силой. Неверие и растерянность лишают покоя. Теперь все годы с Альпом кажутся мне зря потраченным временем и бесполезными усилиями, и проигравшая сторона – я. От этого осознания хочется завыть в голос.

Вчера, после разговора с мужем, я не могла прийти в себя, пока не начала наконец собирать вещи. В родительском доме их не так много. Они одна за другой летели в чемодан. Когда шкаф был опустошен, я села на кровать и окинула взглядом комнату, где жила больше двадцати лет… Я мысленно с ней прощалась и вспоминала самые приятные моменты детства, от которых на душе становилось все тягостнее.

Я будто обрывала связи с семьей и прошлой жизнью. Той жизнью, в которой, как оказалось, мне никто не рад. Той, в которой все мои проблемы уже никого не волнуют. Я осталась одна, и единственное мое убежище и опора – это подруга. К ней я и собиралась поехать вчера ночью. Впрочем, эта мысль автоматически переносится и на утро.

Когда я сажусь в такси, первые лучи рассвета постепенно проникают сквозь стекла, озаряя все вокруг. Однако сегодня меня даже солнце обходит стороной. Тень никак не хочет уходить, отражая мое настроение и вводя в какой-то транс за гранью рассудка.

Голос таксиста выводит меня из этого состояния, и я выбираюсь из салона. Собираю волю в кулак и стучусь к подруге, совсем не задумываясь о том, что она сейчас спит или находится где-то в другом месте.

Тем не менее оставаться в доме родителей не имеет смысла, а Рената единственная, кому я могу высказать все, что тяжким бременем лежит на душе, и к кому могу приехать в столь раннее время.

Она как никто другой поймет меня и поддержит. По крайней мере, я хочу на это надеяться. Потому что других близких людей в моей жизни не осталось. Если отвернется и она, еще одного такого удара я просто не выдержу. Сломаюсь окончательно, даже несмотря на того, кто растет у меня под сердцем. Разочарование накатит лавиной, и мелкие осколки, оставшиеся от сердца, не удержат меня на плаву, а утопят и разобьют о скалы безразличия и нелюбви.

– Дари? – первое, что говорит подруга, увидев меня. Она выгибает бровь, окидывая коротким взглядом меня и то, что я держу в руке. Чемодан. Рената явно удивлена моему приезду.

– Прости, что не предупредила и пришла, но… – Я удрученно качаю головой. – Мне больше не к кому идти. Да и жить тоже негде.

Она тяжело вздыхает, сканируя мои глаза, в которых наверняка слишком много чувств и эмоций. Застывшие слезы и боль.

Рената отходит в сторону, позволяя мне пройти.

– Давай, моя хорошая, не стой у порога, – сипло говорит она. – Чемодан можешь поставить в гостевую. Ванная сама знаешь где. Я пошла ставить чайник. Жду тебя на кухне.

Подруга выходит из коридора, оставляя шлейф своих духов, а я ставлю чемодан в самый угол зала и иду в ванную.

Закрыв дверь, упираюсь ладонями в раковину и впиваюсь взглядом в свое отражение. Начинаю рвано дышать, стараясь успокоить сердечный ритм, но не выходит…

Реакция подруги на мое появление стоит перед глазами и уносит в тот день, когда я узнала об измене Альпа. О тех фотографиях, перевернувших мой прежний мир с ног на голову.

Рената наверняка догадывается, почему я пришла к ней, но не решается ступить на тонкий лед и спросить прямо. Возможно, винит в моих проблемах себя, однако она не знает всей правды. И то, что измена Альпа – не единственная моя проблема и боль. Она скорее спусковой крючок, позволивший обличить сущность всех, кого я безмерно любила. Кого считала родными и близкими…

Она показала их суть. Да только как бы плохо мне от этого осознания ни было… Я – не они. Я – не зверь, и не могу просто вычеркнуть человека из своей жизни и потом не думать о том, что с ними будет дальше. Совесть не позволит так поступить. Тем более, как ни крути, родителей не выбирают. Как сестер и братьев. Пусть лучше я буду спокойно спать, зная, что с ними все хорошо, чем мучиться ночами и терзать себя мыслями, что оставила их одних в тяжелой ситуации.