Мечтательница

– Верняк! Отметить такое событие!

– Ноу проблем! Гуляем!

– А где?

– Завтра в семь у меня! – крикнул Шустов.

– А предки?

– В отъезде! Все схвачено!

Это сообщение вызвало новый взрыв радости: такая везуха не каждый день выпадает.

И вот теперь Варя сидит и решает для себя важный вопрос: идти ей на это празднование или нет? «Не пойду! – настраивала себя Варя. – Все равно мое присутствие там никто не заметит». В тот же миг перед глазами возник любимый образ: темные волосы, небрежно спускающиеся на воротник, карие глаза, беспечно сверкающие из-под длинной челки, легкая небрежная улыбка. Сердце сладостно заныло. За эти две недели она открыла в своем избраннике массу достоинств, которые почему-то прежде ускользали от ее внимания. В Боре непостижимым образом уживались легкомыслие и серьезность. Сам того не ведая, он придерживался восточной философии: к мелочам относился основательно, а к глобальным вещам – легко. Он состоял из поступков – поступков неоднозначных, поступков везде и во всем. Кроме того, он не боялся принимать решения и нести ответственность за них. Эта черта ей больше всего в нем нравилась. Наверное, потому, что ей не хватало уверенности в себе.

«Пойду! – подумала Варя, перебарывая свою нерешительность. – Он же непременно будет там!»

Ну действительно, какой же праздник без хозяина? Избавившись от последних сомнений, Варя отправилась чистить зубы, а затем прямехонько в постель. Ночью кошмары ее не беспокоили, она не металась по кровати, не убегала от чудовищ, не падала в пропасть, а спала, уютно свернувшись под пуховым одеялом, и даже улыбалась чему-то во сне, что, несомненно, подтверждало мысль, что она приняла верное решение.

3

На следующее утро, когда Варя еще нежилась в постели с книжкой в руках, к ней в комнату заглянула мама. Улыбаясь неизменно бодрой улыбкой, она прикрыла трубку рукой и заговорщицким шепотом сообщила:

– Варюш, тебе какая-то Даша Свиридова звонит.

Заложив странички закладкой, Варя поспешила взять трубку. Мама знала всех ее одноклассников, поскольку регулярно посещала родительские собрания и не раз помогала школе в проведении общественных мероприятий, вроде поездки в Исторический музей или классного «огонька», но имя Даши Свиридовой ей ничего не говорило. И Варе было вполне понятно это странное выражение, промелькнувшее на лице мамы: в нем было и удивление, и любопытство, и удовольствие, ведь ее любимую дочку сверстники нечасто баловали звонками.

– Да, я слушаю, Даш, – сказала Варя, наблюдая, как мама тактично прикрывает за собой дверь.

– Варь, я не очень рано? – Дашин голос звучал глухо, отрывисто, как будто она была чем-то взволнована.

Варя взглянула на электронный будильник: двадцать минут одиннадцатого.

– Да нет, я уже давно встала. Я вообще жаворонок. А что?

– Да я насчет вчерашнего. Хотела у тебя уточнить, ты к Борьке собираешься?

– Вообще-то собираюсь. – Варя откинула спутанные волосы с лица и, разумеется, вспомнила вчерашнее приключение, которое неожиданно сблизило ее и Дашу.

Во всяком случае, ей хотелось надеяться, что это так.

А случилось следующее. После уроков Варя зашла к своей двоюродной сестре Наташке, чтобы повидаться, рассказать о своих школьных новостях, а заодно и постричься. Наталья считалась мастером высокого класса, работала в салоне «не для всех», к ней была постоянная бесконечная очередь по записи, но для родственников у двадцатитрехлетней круглолицей хохотушки всегда находилось время. Так что стильная стрижка, способная привлечь внимание самых отъявленных модниц, Варе была обеспечена.

Укоротив темно-каштановые кудри и усилив акцент на асимметрию редкой челки, что, как ей казалось, придавало ее внешности более раскованный вид, Варя вышла из парикмахерской в приподнятом настроении.

«Верно мамочка говорит: когда у женщины все хорошо на голове, у нее и в голове больше правильных мыслей и меньше комплексов», – подумала Варя и тут впереди себя, примерно в двадцати шагах, увидела медленно бредущую в том же направлении Дашу. Плестись в хвосте показалось Варе глупым занятием, обгонять, делая вид, что не замечаешь одноклассницу, было не в ее правилах. Варя решилась окликнуть Дашу. Но если честно признаться, для этого была еще одна причина. Даша сегодня сбежала с уроков и, судя по намокшей куртке, все это время прогуляла под дождем. И Варя догадывалась, что виновником этих событий был Сережка Белов и его запутанные отношения с подружками – Дашей и Алисой Залетаевой, сидевшими за одной партой.

Странная это была дружба. Глядя на девчонок, складывалось впечатление, что Алиска вертела Дашей как хотела. Белый вроде как встречался с Алиской, красивой, самоуверенной и избалованной вниманием парней девчонкой, и в то же время между ним и Дашкой в последние дни шла неуправляемая химическая реакция. Тут Варя невольно улыбнулась случайно получившемуся каламбуру: Даша и в самом деле взялась подтянуть Белого по химии. Всем в классе было ясно, что Дондурей задалась целью выставить его из школы за неуспеваемость по своему предмету, хотя, несомненно, корни ее неприязни лежали гораздо глубже: Белый не раз вызывал гнев учителей своими выходками. Его характер считали сложным, от него можно было ждать любых неприятностей. Но пока все старания завуча были тщетны. Благодаря Даше Белый не только исправил двойку хорошим ответом у доски, но и получил четверку по самостоятельной. И Варя втайне радовалась, наблюдая, как Белый и Даша сближаются, потому что ей нравилась Даша и совершенно не нравилась заносчивая, самовлюбленная Алиска.

Видно, и Сергей стал понимать что к чему, потому что внезапно между ним и Алиской пробежала черная кошка. Они целую неделю не разговаривали, и всем оставалось только догадываться, что же произошло между ними. Домыслы были всякие: кто-то говорил, что это окончательный разрыв, кто-то утверждал, что случайная ссора. Алиска и Сергей отмалчивались.

И вдруг на английском, после того как Дондурей вывесила белый флаг, Алиска бросилась к Белому на шею и, восторженно вереща, повисла на нем, будто в этой победе была и ее заслуга. А ведь она единственная, кто отсиделся дома, благополучно «проболев», пока десятый «Б» боролся за справедливость. Вот Даша и сбежала, чтобы не видеть, как Алиска снова опутывает своими чарами Сережку. И ее можно понять и… посочувствовать. Так думала Варя, приближаясь к Даше, привычно теребившей кончик намокшей, тяжелой косы.

А примерно через полчаса непонятно как, но факт, Варя опять оказалась в том же салоне у Наташки. Правда, теперь уже в кресле с блестящими от возбуждения глазами и порозовевшими щеками сидела Даша, а Варя с ужасом взирала на то, как родственница взвешивает на ладони Дашкину толстую русую косу, приговаривая при этом:

– Хорошо девице в средней полосе, можно удавиться на своей косе! Да-а-а, Даш, шутки шутками, а коса-то у тебя и в самом деле шик-блеск-красота. – Наташа, как все профи, произнося эти слова, смотрела не на Дашу, а на ее отражение в зеркале. – Может, подождешь отрезать, подумаешь?

– Нет! – в отчаянии замотала головой Дашка. – Режьте! Я не передумаю. Мне нужно себя изменить! Прямо сегодня!

– Ну, смотри… – Наташа окинула Дашу придирчивым взглядом и, как бы между прочим, заметила: – А может, и верно. В наши дни с такими волосами одна морока. Кстати, родители при виде тебя обновленной в обморок не попадают?

Варя чуть не свалилась со стула. Ну откуда сестре было знать, что Даша живет с одним отцом, а мама у нее умерла?

Но Даша отнеслась к ее вопросу спокойно:

– Нет, обойдется. Папа сказал, что он меня всякую любить будет. И что я сама должна решать, как мне лучше.

– Правильный у тебя папик, а… – Тут Наташка заметила сердитый, предупреждающий взгляд Вари, интуитивно осознала, что ее куда-то не туда несет, и быстро свернула на профессиональную дорожку. – Значит, так, лицо у тебя вытянутое, кожа матовая, лоб высокий. Я, пожалуй, сделаю тебе послойную укладку. Мне она нравится. А за косу твою, тургеневская девушка, – деловито пощелкала ножницами в воздухе Наташа, – наш салон тебе тысяч восемь отвалит.

– Не нужно, – выдохнула Даша.

– С собой заберешь, на память?

– Нет.

– Тогда от денег не отказывайся. Тоже мне богачка! Купишь себе какую-нибудь фирменную шмотку, – практично отозвалась Наташка и, улыбаясь, сказала: – Ну-с, приступим.

На глазах у Вари начало происходить маленькое чудо. Она завороженно наблюдала, как ножницы в руках двоюродной сестры щелкают и щелкают, а мокрые темные локоны падают на пол. Прошло полчаса, сорок минут…

– Вот так! – Наталья отступила от зеркала, чтобы Даша смогла наконец увидеть себя.

– Ой! Неужели это я?! – Даша ошеломленно смотрела в зеркало, явно не узнавая себя.

Суперсовременная, безукоризненная свободная прическа обрамляла растерянное, но восхищенное личико Даши. Волосы лежали мягкими волнами, ничто нигде не торчало, виски с обеих сторон прикрывали крупные завитки, слегка касающиеся щек. Варя с удовольствием отметила, что черты Дашиного лица изменились, стали значительнее, ярче, избавившись от довлеющей массы волос.

– Аккуратненько получилось! – усмехнулась Наталья, любуясь результатами своего труда.

Она пожертвовала обедом ради Даши и, похоже, нисколько не жалела об этом.

– Аккуратненько! – Даша вскинула дрожащие руки и едва прикоснулась к волосам, боясь потревожить прическу. – Наташ, ты волшебница, правда-правда! У тебя золотые руки.

– Ну скажешь уж! – замахала Наташка этими золотыми руками, впрочем, перстни на них действительно были золотые, и обернулась к Варе: – Сестренка, а ты что молчишь?

– В себя прихожу, – честно призналась Варя. – Знаешь, Нат, со стороны за этим процессом наблюдать еще интереснее, чем когда точно такие же процедуры проделывают с тобой.

А потом Варя подумала, что Даша не случайно выбрала именно этот день для своего чудесного превращения.

– Вот увидишь, ему понравится, – не удержавшись, шепнула она Даше, когда девчонки оказались на улице.