Они вышли на середину танцпола. Кроме них решились на медленный танец всего три парочки, но это даже лучше, никто не будет толкаться. Свет в зале уменьшили, оставив лишь пару световых столбов сиять в темноте. Тёма положил руки Насе на талию и прижал её к себе.
Он чувствовал её упругую грудь, которая упиралась ему в торс. Ладонями он держал Насю за тонкую талию и ощущал её бархатную голую спину со свежим узором татуировки. Его руки сами медленно спускались всё ниже. По гладким бёдрам, покрытым тонкой тканью платья, к круглой попе, соблазнительно двигающейся в медленном танце. Тёмино дыхание участилось, Нася уткнулась в его плечо, и он почувствовал, как их сердца бьются вместе. Такая желанная, такая тёплая, так вкусно пахнет, так близко… Тёме уже становилось неудобно танцевать, в джинсах стало тесно, и он с трудом переставлял ноги.
Романтичная музыка медленного танца скоро закончилась, и вслед за ней поставили пронзительный радиохэдовский Creep. Тёма поцеловал Насю в шею и, подняв глаза, увидел, что на дискотеку пришла Оля. В длинном малиновом платье, как всегда перетянутая широким чёрным поясом, с убранными в две толстенные косы дредами. В таком виде она ужасно напоминала змею, набитую у неё на руке. Как же она его замучила. Повсюду. Постоянно. Каждый день она его атаковала. Оля посмотрела прямо в глаза Артёму, обнимающему в тот момент Насю, и, к его огромнейшему счастью, развернулась и ушла из Клуба. «Ну, вот, всё и разрешилось», – обрадовался он про себя.
Дорога до Насиного дома оказалась в три раза длиннее дороги от него. Влюблённая парочка останавливалась под каждым фонарём, чтобы пообниматься и поцеловаться. С Артёмом такое было впервые: голова шла кругом, дыхание перехватывало, губы дрожали от страсти. Пройдя буквально десять метров, он снова тянулся к Насиным губам, чтобы испытать это потрясающее чувство. Изгибающееся в его объятиях тело, влажный рот, упругая попа в его ладонях. А по коже – мурашки… Артём старался залезть ей под платье, но Нася отводила его руки, не давая пересечь известную границу. Это возбуждало ещё больше. Тёма был доведён уже практически до исступления, и решил, что сегодня же у них будет секс. Неважно, где. Хоть на скамейке, хоть в её комнате, хоть у ближайшего фонаря.
У подъезда они простояли ещё полчаса, не в силах оторваться друг от друга. Но, в конце концов, Нася вырвалась из его объятий со словами: «Завтра же в школу, пора баиньки!» и оставила Артёма у порога собирать мысли в голову.
4. «Калагия»
Поздно вечером, ближе к полуночи, Тёма пришёл домой. Вадик уже спал в их общей комнате, а на кухне горел уютный жёлтый свет, и там явно кто-то был, причём не один. Тёма быстро скинул с ног пыльные ботинки, запихнул их под пластиковый стул и заглянул на кухню. Там за столиком сидела мама со старым другом семьи, Андреем Николаевичем, который, к тому же вёл у Артёма в школе занятия по лабиринтам действительности.
– Ах, ты подлец! У тебя совесть есть? Ты знаешь, который час? – всплеснула мама руками и по-доброму стала журить Артёма.
– Здрасьте, дядь Андрей, – Тёма улыбнулся гостю и принялся успокаивать маму, – Мам, ну, я же говорил – на дискотеку ушёл, с девушкой… Я же теперь с Насей встречаюсь. Да и что со мной может случиться? Вот я, уже дома, живой, здоровый и счастливый!
Тёма обнял маму и добавил:
– А ужин остался? Я есть хочу страшно!
– Конечно, остался, бессовестный ты гуляка. – Мама поставила перед Артёмом тарелку с пирогом и чашку тёплого кваса, – Ешь быстрее, а то вон, гляди, тебя Андрей Николаевич уже заждался!
– Меня? – пробубнил Тёма с полным ртом, удивлённо подняв брови.
– Тебя-тебя, – подтвердил учитель, – нужно мне с тобой поговорить. Но ты покушай сначала, приди в себя…
Вот это странное дело. Напортачить в школе по лабиринтам Тёма никак не мог – он же иммунный, ему просто надо было на этих занятиях сидеть и плевать в потолок. О чём тогда с ним нужно было разговаривать в двенадцать часов ночи? Тёма старался как можно быстрее умять пирог.
– Ладно, мужчины. Вы общайтесь, а я спать пойду, – сказала мама, зевая, – Мне с утра на завод.
Мама ушла в свою комнатку, а Андрей Николаевич остался на кухне ждать, пока Артём закончит свою трапезу.
Десять лет назад, когда Тёме было семь, а мама была беременна Вадиком, погиб Тёмин отец. На одной из сталкерских вылазок его группа попала в опасную зону, так называемый «очаг другой реальности». Количество информации, образов и эмоций там было такое, что у людей из ушей шла кровь, многие сходили с ума, а некоторые умирали от высокого нервного напряжения и кровоизлияния в мозг. Андрей Николаевич был тогда единственным человеком, который смог справиться с демкой и выбраться из зоны. Тёмен отец погиб, и невозможно было даже устроить ему достойные похороны.
После этого случая Андрей Николаевич стал заботиться о семье друга: помогал его беременной жене по хозяйству и деньгами, присматривал за Артёмом, а позже и за Вадиком. Своей семьи у него не было, поэтому дядя Андрей постоянно приходил к ним в гости, приносил вкусной еды и болтал с мамой.
– Ты уже совсем взрослый стал, Артём, вон, восемнадцать лет скоро стукнет. А я-то тебя помню ещё совсем мальчишкой, бегал тут под столом, в кубики играл. Я долго ждал, перед тем, как тебе сказать… Хотел, чтобы ты подрос и начал уже соображать, что к чему. Ты же знаешь, что было, когда погиб твой отец?
«Блин, да старик пришёл просить руки мамы!» – осенило Артёма. Он хоть и уважал дядю Андрея и был ему за всё благодарен, но честь и память отца были превыше всего.
– Знаю, конечно, – зло ответил Тёма, отодвигая в сторону пустую тарелку и готовясь к обороне, – мой отец погиб как герой.
– Это бесспорно. Но я сейчас о другом. Ты знаешь, в какое место мы попали в тот день?
– Ну, да, в очаг другой реальности, – ответил Тёма, а про себя подумал: «Да куда ж он клонит?»
– Именно. Это место, где материальная информация не просто бесконтрольна. Она агрессивна. Она рвётся тебе в сознание, в нервы, в организм такими сигналами, что речь уже идёт о жизни и смерти. Как ты знаешь, считается, что другая реальность случайна в своём проявлении. Но после того случая я поверил в её избирательность. Видишь ли, в том месте, где образы били в сознание хлеще, чем пули, а люди истекали от них кровью, я кое-что увидел. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
Тёма всё ещё ничего не понимал. Всё это так внезапно обрушилось на него… Материальная информация, избирательность, смерть его отца. Как это всё связано? Что нужно учителю от него? И почему сейчас? Он же вообще меньше других понимает в демке! В детстве Тёма вообще не верил ни в какую другую реальность, ему казалось, что все над ним просто прикалываются. Он не видел сны, ни наяву, ни когда спал. И все эти разговоры о ярких картинках, деревьях и других мирах считал пустой болтовней и враньём. Потом, конечно, он понял, что всем вокруг незачем ему врать, но что такое демка, он так до сих пор и не понял.
– Когда мы попали в очаг, люди падали на землю, хватались за голову, кричали… Это было ужасно. Кошмарный сон слился с кошмарной действительностью. У меня было такое чувство, будто моя голова раздулась до невероятных размеров, границы сознания стёрлись, мозг больше не был ограничен черепной коробкой… И тут мне явилось видение.
Я увидел весь мир, всю нашу круглую и, некогда, голубую планету Земля. Как бы сверху, с неба. Как и предполагают наши учёные, прежних континентов больше нет. Но самое ужасное, самое поганое и отвратительное, что и надежды никакой нет. Надежды, что всё вернётся на круги своя, что Москва зазеленеет и по ней будут ходить тучные коровы с овечками… В общем, такой надежды не должно быть. Я увидел всю Землю, а затем фокус перенёсся на наш город. С высоты он кажется таким же серо-коричневым, кстати. Над нами – непробиваемое недвижимое облако гигантских размеров, вокруг нас – выжженная, бесплодная земля. Ничего живого. Никого живого. Деревьев нет и нет травы. Москва доживает свои последние годы. Прежняя жизнь никогда не вернётся. Мы тараканы в пустой квартире, и мы доедаем последние крошки.
После этого видения я не мог есть, спать, я даже не мог разговаривать с людьми. Я вернулся из зоны абсолютно седым. Внутри меня всё замерло, вымерзло, умерло… Не передать словами, что я чувствовал в те дни.
Артём хоть и не видел всего этого собственными глазами, но и у него внутри после этих слов учителя всё похолодело, а сердце будто упало.
– Как?! Нет, этого не может быть! Я не верю. Нам совсем недавно учитель по генетике сказал, что скоро всё возродится! Почему никто не говорит, что… мы обречены? – пробормотал он, уставившись на старика стеклянными глазами и еле шевеля губами.
– А поверить, Тёма, тебе в это придётся. Естественно, я никому ничего не сказал. Не хотел нести ответственность за массовый суицид последних людей. А больше никто и не догадывается о реальном положении вещей.
Артёму стало трудно дышать, он встал с табуретки и, делая глубокие вдохи, подошёл к окну и открыл его нараспашку.
– Подожди ты за сердце хвататься, молодой ещё. Я только начал свой рассказ.
– Да зачем вы мне вообще рассказываете всё это? Почему нельзя было мне дать дожить хотя бы эти последние годы спокойно? Или вам тяжело справляться с этим знанием в одиночку, и вы решили ещё и мне испортить молодость? И нашли время – только у меня всё в жизни наладилось…
– Во-первых, не кричи так, разбудишь весь дом. А во-вторых, попридержи коней, а то наговоришь сейчас лишнего. Я же сказал, я только начал рассказывать, – Андрей Николаевич встал, налил в железную кружку холодной воды и протянул Тёме. – Садись, выпей водички и позволь мне всё-таки продолжить.
Тёма взял кружку и посмотрел на своё отражение в окне – проверить, не поседел ли.
– После этого я думал только о том, как же так может быть, почему нас бросил Господь, неужели мы одни и зачем тогда всё это нужно. Ну, и всё в подобном ключе. Я искал ответы. Я иссушил мыслями свой мозг, испортил зрение, изучая религиозные книги, труды по биологии, географии, этнологии и философии. Нигде ответа не было, как бы судорожно я ни искал. И я сдался. Я отключил свои мысли, эмоции кончились, и я просто стал машинально, механически выполнять свои функции, доживая последние дни. Ходил на работу, вёл уроки, разговаривал, даже улыбался.
И однажды, сидя в учительской… Хотя начну не так. Был очень жаркий день, в школе все с ума сходили от духоты и обливались потом. Наталья Леонидовна открыла окно и сказала фразу, которая на всю жизнь вбилась мне в мозг. Она сказала: «Бог мой, кислорода совсем нет». Ты понимаешь?! Кислорода!!! Я почувствовал себя Ньютоном, на которого рухнуло яблоко и соединило ему в голове альфу с омегой! Кислород! Как бы ни изменялась наша структура ДНК, приспосабливаясь к новым условиям жизни, мы все, как и сто и тысячу лет назад, дышим кислородом! И даже дети в пятом классе знают, откуда берётся кислород!
–Из хлорофилла, – на автомате ответил Тёма, как будто отвечал урок учителю.
– Из растений! Из зелени и деревьев! Значит, где-то осталась жизнь! Иначе как бы мы прожили сорок лет после Катастрофы, если бы где-то на Земле не осталось живых лесов и травы?! Учёные до сих пор уверены, что это заслуга фито-планктона в океане. И я сам долго придерживался этого мнения. Но в тот момент у меня что-то щёлкнуло в голове. Я понял, что где-то ещё осталась старая жизнь.
– Но как же тогда ваше видение? Или вы хотите сказать, что я сейчас чуть не поседел от вашего рассказа просто так, а мы на самом деле окружены лесами и тучными коровами?
– Вот и я задумался, не было ли это видение ошибкой. Чьей-то шальной фантазией, которая проникла ко мне в голову. И я снова принялся думать, но теперь мысли мои были намного более радужные. Я снова стал дышать полными лёгкими. Теперь уже точно зная, что где-то осталась жизнь… не искоренённая, не выжженная и не извращённая человеком, – старик тяжело вздохнул и продолжил. – И, ты знаешь, кто ищет, тот всегда найдёт. Так всегда бывает. Когда тебя очень интересует какая-то тема, через некоторое время ты начинаешь видеть знаки, подсказки и повторы повсюду. Я называю это теорией кругов. «Круги сужаются»– такую фразу я частенько встречал в конце детективных романов, когда следователь приближался к разгадке цели. Отсюда, собственно, и круги. Ну, это неважно. С таким же успехом можно назвать это паззлом.
Артём сидел как на иголках, ему скорее хотелось узнать, к чему же клонит учитель и чем его поиски увенчались. Ему так и хотелось сказать: «Ну, давай же!! Не тяни, ради всего святого! Чёрт с ними с этими кругами! Где леса-то, в конце концов?!»
– Однажды во сне, – паузы в речи старика казались Тёме просто огромными, – я снова увидел Землю с высоты. Теперь она выглядела, как карта. На самом деле, карт никогда таких не было и, скорее всего, никогда не будет… Потому что человечество ещё тысячелетия не в силах будет отправить в космос спутник, чтобы сделать снимок новых континентов…. И я думаю, слава Богу, нечего человеку делать в космосе, он ведь и там всё замусорит….
– Ну, что же вы увидели там, а?!– взмолился Тёма, который аж приподнялся на стуле и весь подался вперёд, выпрашивая развязку истории у старика.
– А, ну потом, я увидел горящую золотую точку на востоке от нас, далеко на востоке. И к ней будто тянутся белые, молочные реки. И проснулся. А в голове у меня крутилось одно только слово, повторяющееся на разные лады – «Калагия».
Не буду тебе описывать, с каким рвением я искал любые упоминания об этом слове в книгах и как я эти книги искал. А как я злился на человечество, что оно уничтожило не только само себя, но и Интернет, в котором я бы то же самое нашёл за один день! Но тебе не понять, что люди потеряли благодаря своей гнилой природе. И радуйся, что тебе не с чем сравнивать свою жизнь! Ты уж прости меня, я понимаю, что старики замучили тебя этими причитаниями.
Так вот что я узнал за годы, проведённые в библиотеке. По одной из легенд, «Калагия» – это священный зов в Шамбалу, древнее царство мудрости, которое в определённый момент сделалось невидимым для человеческих глаз. Дорогу же к ней могут найти и осилить лишь только чистые сердцем. Шамбала – это земля, где мудрость победила невежество, духовность преодолела косность взглядов, а самоотверженность – эгоизм. Также Шамбала – это место нахождения Великих Учителей, продвигающих эволюцию человечества.
По поводу местоположения Шамбалы я не встретил ни одного общего мнения у учёных. Я остановился на концепции Рериха, потому что она была ближе всего к тому, что мне явилось в видении. В его учении сказано, что в разное время Шамбала проявляется под разными обликами, и что, изучая разнообразные азиатские легенды, можно дойти до древнейших Учений, связанных с Сибирью. А я ведь видел ту горящую точку на карте именно в районе бывшей Сибири.