Грибники

*

Саша Эстерхази собирался на пляж основательно. В комплект необходимых вещей входила подстилка, надувной матрас, пара холодных коктейлей, пакет чипсов и шноркель. Еще полотенце и что-нибудь на голову, чтобы не напекло.

На берегу озера он долго выбирал место, стелился и некоторое время нырял, чтобы вернувшись, обнаружить на своей подстилке Джафара, расположившегося, словно пантера на краю обрыва.

Джафар никогда ничего лишнего с собой на пляж не брал. Пользовался чужим.

– Опять здесь эта наглая задница, – ворчал Эстерхази, взывая к небесам. – Почему римляне, а затем и галлы не уничтожили вас, проклятых потомков царя Рамзеса?

– Не клевещи на мою задницу, – сонно отвечал Джафар. – Она такая же наглая, как и твоя. И царя Рамзеса не упоминай всуе. Нам только ходячих мумий здесь не хватало.

Надо сказать, что именно предвидя появление нахлебника, Эстерхази и прихватывал с собой два коктейля. Потому что если взять один, то Джафар выпьет его раньше.

– Вчера за рекой видели сторна, – сказал Джафар.

– Но ведь еще не сентябрь?

– Тем не менее.

– Вот черт.

*

Эстерхази снова ушел купаться, а Джафар думал. Барометр его настроения склонялся к тревожному.

Вчера на поляне получилось неожиданно. Джафар даже на пару секунд потерял над собой контроль, а это очень, очень плохо. Девица этого не заметила, ей было не до того. А вот Егерь заметил. И от того испугался.

Егерь догадывался, что для того, чтобы превратить троих-четверых из них в мясную нарезку, Джафару потребуется минут пять. Раньше, когда он больше нагружал себя тренировками, потребовалось бы две. Но принципиальная разница небольшая.

Егерь многое умел читать по лицу. Это когда-то помогло ему выжить. Он не знал, что Джафар служил на Севере, не знал той истории, после которой Джафара, утомленного судами, оправданного, но совершенно психически разбитого, Эстерхази приволок в поселок. Мол, тут спокойно. Еще полгода психотерапии, и ты будешь как новенький. Джафар тогда боялся прикасаться к холодным предметам и вздрагивал от любого стука в дверь. Несмотря на огромные дозы таблеток, ему снились кошмары, от которых спасала только бессонница.

Теперь, конечно, он восстановился. Он сильный и живучий. Но иногда, напоровшись на триггер, он терял себя. Например, как вчера.

Самое обидное, что девица эта, Кристина, значила для Джафара куда меньше, чем тот же Егерь, например, или Весло. Если б она пропала сама по себе, он получил бы взыскание, но не переживал бы. А тут… так совпало, будь оно неладно.

Он убил бы их. А если бы он это сделал, у него сорвало бы все щиты, наросшие за эти годы. И это совершенно не то зрелище, которое стоит показывать наемным рабочим.

Обведя взглядом пляж, Джафар заметил Регину, Альберта, Дану с парнями и неподалеку от них Кристину. Она была бледна и вяла после вчерашнего, однако улыбалась так, словно в ее жизни случилось нечто очень хорошее, и она еще это не пережила.

И это было странно, потому что ее возлюбленный, Чекава, валялся на самой дальней подстилке в компании складских и старательно ее игнорировал.

А она радовалась.

Хотя, объяснил себе Джафар, если бы меня спасли от смерти, я б тоже был немного счастлив. Может быть не так сильно, конечно, ибо ощущениям свойственно приедаться.

Глава 7. Кости в лесу

Субботним утром Кристина долго не могла пробудиться. Невежливо было покидать снившегося ей графа, который стоял на своей шахматной доске и смеялся, указывая на Димочку.

– Я бы удивился, – говорил он, – если бы этого человека не было там, где много сторнов! Он же рыжий!

– Вовсе нет, – попыталась возразить Кристина, – у него русые волосы.

Однако посмотрев на Димочку, она заметила, что на самом деле на его голове торчит рыжая щетина, которую он тщетно старается пригладить и закрасить кисточкой, макая ее в закрытую бутылку с водой.

Проснувшись, она услышала за окном голос Андрея, спорившего с Алевтиной:

– На мой взгляд, – говорил Андрей, – либерализма не существует. Есть только отдельные, спонтанные симулякры, быстро вырождающиеся в сектантскую нетерпимость.

– Я смотрю, вы любите человечество, – иронично заметила Алевтина.

Кристина перевернулась на другой бок.

После завтрака, выгрузив себя на пляжную подстилку, она некоторое время пыталась принимать участие в разговоре Даны и Марины о еде в местной столовой, но слушать о том, что в горло не лезет, оказалось нелегко.

Оставив их, она сошла в воду.

Озеро в Эйзенвилле, если смотреть с воздуха, походило на восьмерку. Точнее, это были два озера, сообщавшиеся между собой коротким перешейком. Правая сторона, являвшаяся большей частью, почти по всему периметру обрамлялась пляжем и имела удобное и пологое песчаное дно. Меньшая же часть, наполовину уходившая в рощу, заросла по берегам камышом и имела всего три удобных подхода к воде, которые использовали, в основном, рыбаки. Например, Единоверыч очень любил укреплять там донки, а председатель дядя Боря – закидывать вершу. Поговаривали и о ловле сетями, но дядя Боря не верил в такую вероятность, только смеялся, словно знал нечто об участи браконьеров, неизвестное прочим.

*

Кристина радовалась, что успела написать родителям еще вчера, и что они не знают о ее ночных приключениях. Даже память о встрече со сторном при свете дня уже не казалась такой пугающей. За завтраком они с Данкой и Мариной решили, что здесь странная фауна, и сторны могут быть вполне обычным ее представителем, только очень диким. Правда, оставалось неясным, где у них голова, и чем они смотрят. Но ведь у некоторых пород собак тоже не сильно ясно, где голова, а абрис тела вычисляется только в движении.

Еще сторн может быть атмосферным явлением, например, сгустком тумана.

Правда, заметила Дана, все эти объяснения валидны лишь в том случае, если Джафар не врет насчет нечеткости знаний администрации о природе сторнов. Эти чудовища и впрямь упоминались в методичках, розданных Региной, в качестве редкого, но опасного явления, которое нельзя убить. Там же было написано, что некоторые и вовсе считают их легендой.

– Хватит во всем подозревать администрацию! – возмутилась Марина. – Они тоже люди и живут здесь наравне с нами. И тоже опасаются. И если вдруг горы сомкнутся над нами, чтобы нас прожевать, то они точно так же прожуют и их!

– Не факт, – упрямо возразила Дана. – У начальства может быть убежище. Кроме того, не обязательно, что горы прожуют всех.

В этот момент Кристина вспомнила про пыльные бури. На инструктаже Регина говорила, что мол, все дома оборудованы ставнями, потому что если вдруг пыльная буря или ураган, жителей оповещают, и ставни с дверями следует задраивать. А если речь идет не о пыльной буре?

– Но если бы, – заметила она тогда, – на протяжении десяти лет полторы сотни человек ежегодно исчезали, то это быстро заметили бы журналисты, разве нет?

Дана скептически поджала губы.

– Не уверена. Они и так исчезают.

– Но не из одного поселка, нанятые туда на сезон!

– Это да. Но в чем тогда странность поселка?

Марина почесала кончик носа.

– Может, ни в чем?

– А сторны? – уныло ухватилась Дана за последнюю мистическую составляющую.