Грибники

– Да. Я ведь сначала…

– Что?

– Да нет. Ничего. Несколько лет я здесь. Не считал.

Данка раздраженно вздохнула. Рэнни в ее теорию во-первых не укладывался, а во-вторых явно о чем-то умалчивал.

*

В среду, возвращаясь домой, Кристина услышала за спиной шаги а потом – шепот:

– Крис…

Обернулась.

Дима, с букетом полевых цветов, радостно улыбался.

– Ну, привет, – мрачно сказала Кристина, – верный друг.

Чекава состроил жалобное лицо.

– Прости меня, – сказал он. – Я испугался.

– Меня?

Дима вздохнул.

– Понимаешь, – начал он, – я хреновый в отношениях… но надо как-то бороться с собой, вот я и начал. Просто, для галочки как бы… ну, а ты оказалась… не для галочки. Я понял, что проваливаюсь в отношения с тобой и сейчас умру. И никогда не выберусь. Стало страшно, конечно. Я же все хотел… ну, как и многие, наверно… свободы, свободы, кричало во мне все.

– Вот и гуляй, – сказала Кристина и, развернувшись, пошла дальше. – Надо осознавать свои желания, а не напрягать людей импульсами. Мне говно в проруби не нужно.

– Крис, подожди, – Чекава довольно быстро обогнал ее и оказался спереди. – Возьми букет. И я уйду.

– В жопу себе засунь.

– Не влезет, – Дима критическим взглядом осмотрел букет. – Он достоин только вазы. Пожалуйста.

– Да ну тебя…

Кристина снова двинулась вперед, однако Чекава сдаваться не собирался.

– Крис подожди…

Он снова стоял перед ней.

– Ну хочешь, ударь меня, – голос его вдруг сорвался. – Я знаю, что заслужил. Я больше не приду. Просто ударь один раз. А цветы я у себя дома поставлю, буду любоваться на них и вспоминать, что ты меня отвергла.

– Дим, ты вообще нормальный? – грубо спросила Кристина. Она почувствовала, что сама сейчас то ли расплачется, то ли рассмеется.

– Нет, – с готовностью ответил Дима, всем своим видом выражая решимость следовать за девушкой, куда бы она не пошла.

Кристина вздохнула.

За поворотом улицы стоял их дом, а приводить на их улицу Диму с букетом и тем самым давать Марине повод для сплетен очень не хотелось.

Пришлось выбрать длинный путь – свернуть на улицу, что начиналась раньше, дойти до ее конца, а потом и вовсе начать обходить поселок.

Дима покорно топал следом.

Когда они вступили на аллею, ведущую к вертолетной площадке, Кристине уже без всяких шуток хотелось плакать. Потому что Дима, игнорировавший ее так тщательно, всю неделю стоял у нее перед глазами и вызывал нечеловеческую тоску.

*

Кто-то, стоящий под большим деревом, помахал ей рукой.

– А? – вскинулась Кристина. – Ну да, привет.

Рэнни. Стоял под деревом и что-то строгал из ветки.

– Дай цветы, – обернулась Кристина к Диме.

Настороженно глянув на нее, Дима протянул букет.

Вручив букет Рэнни, Кристина решительно пошла дальше. Рэнни приподнял бровь, недоумевающе поморгал, а потом улыбнулся и начал рассматривать зеленую бронзовку, сидящую на стебле луговой герани.

Дима догнал Кристину у гаража.

Осмотревшись и убедившись, что они одни, Кристина решила все-таки поговорить.

– Ну что? – обернулась она. – Честно говоря, мне эти «дружеские» отношения, в которые ты якобы провалился, ни с какой стороны не уперлись. Я в такие игры давно не играю. Хочешь общаться – веди себя нормально, предупреждай о своих исчезновениях и объясняй их, не хочешь – катись.

Дима сложил руки в молитвенном жесте.

– Прости еще раз… не важно, нужен я тебе или нет, но хотя бы прости. И – я уйду.

– Прощаю, – выдохнула Кристина. – Иди.

Дима исполнил глубокий поклон, попятился и исчез за поворотом аллеи.

Кристина замерла, задумавшись, потом улыбнулась. Какой-то детский маразм, говорила она себе. Дима этот.

На севере ночи в этот период года были почти белыми, а южнее, где они сейчас работали, уже в десять часов опускались сумерки. И темнело довольно быстро. Правда, в отличие от севера, вечерами никто не мерз, и можно было до двух ночи бегать в джинсах и футболке. Значит, подумала Кристина, если завтра Дима появится вновь… надо будет как-то обновить прическу. Челку, что ли постричь?

Схватив упомянутую, она проверила, дотягивается ли та до кончика носа. Дотягивалась. Стричь еще рано, но можно…

– Кристина?

Голос, сильно ниже Диминого, прозвучал сзади.