Грязная Гарди

Гарди торжественно вошла в ворота, проследовала по потрескавшейся дорожке к массивному крыльцу и перешагнула порог. Дерек с не менее торжественным видом пожал ей руку и объявил, что теперь усадьба по закону принадлежит ей. Уже по дороге к дому Гарди поняла, что не все так радужно, как выглядело в описании наследства. Видно было, что тетка не занималась ни домом, ни садом как минимум года три, что Дерек и подтвердил.

– Да, здесь все запущено, – вздохнул он. – Алисия в последнее время жила затворницей, всех работников уволила и никого к себе ни пускала. Поговаривали, что у нее случилась серьезная болезнь головы, надо было ложиться в больницу, но ехать в город она отказалась. Так у себя дома и померла.

Гарди молча обвела взглядом огромный вестибюль, витую лестницу и открытую галерею второго этажа, во мраке которого виднелись силуэты закрытых дверей. Столько комнат она не видела даже в борделе, где работала мать, а он считался крупнейшим в городе. Стены внутри дома были выкрашены в практичный серый цвет, а пол покрыт чем-то похожим на бетон – и это была первая странность, которая бросалась в глаза. Внешний вид особняка предполагал панели из натурального дерева на стенах и, как минимум, паркет на полу. Гарди присела и поцарапала покрытие ногтем. Оно было твердым и следов на себе не оставляло.

– Одно из причуд Алисии, – Дерек присел рядом. – Пару лет назад она заказала дорогостоящий ремонт дома, я сам привозил ей рабочих из города. И был поражен, когда в результате увидел это, – он показал рукой на пол. – Какая-то смесь бетона и асфальта, говорят, везли контрабандой из Старого Города, так как у нас подобные вещи запрещены. И от мебели она тоже избавилась, продала за бесценок Асу Гойдону. На кухне остался только буфет, стол и плита. Весь последний год она прожила в комнате для слуг, которая примыкает к кухне. В ней и померла.

Дерек опасливо покосился на темные провалы второго этажа и засеменил к одному из коридоров, стараясь придерживаться светлых полос, падающих из окон. Только сейчас Гарди обратила внимание, что все створки были раскрыты, однако аромат леса и цветущих деревьев чувствовал себя внутри дома довольно робко. Его вытеснял какой-то другой запах, незнакомый, вызывающий странные чувства – тревогу, смешанную с ностальгией.

– Здесь кухня, – послышался голос адвоката в конце коридора. – Наверное, единственное место в этом доме, где еще немного уютно.

Гарди вошла в просторную комнату с огромным витражным окном и большим подоконником, заставленным горшками. Когда-то в них росли растения, о которых заботились, но смерть Алисии оборвала и их жизни тоже. Посередине стоял массивный деревянный стол с выщербленной поверхностью, у одной из стен притулился буфет с незакрывающимися дверцами, напротив входа расположился большой камин, при одном взгляде на который до Гарди дошло – он не только для обогрева, но и для приготовления еды. Котел на вертеле и прихватки в углу говорили сами за себя, а значит, нормальной печи, тем более микроволновки, у Алисии не было. Дошло до Гарди и другое. Мыть посуду и утварь нужно было в тазу, который стоял на приставке рядом. Тут же находились ведро и щетки.

Наверное, в ее взгляде промелькнуло что-то такое, отчего Дерек затараторил:

– Вам, конечно, не нужно здесь оставаться. После праздника я отвезу вас в гостиницу в город, а потом и квартирку вам подберем. У меня на душе, честное слово, будет спокойнее. Порог вы переступили, условие выполнили, больше вам здесь делать нечего. Признаться, у меня мурашки по коже идут от этого дома. Особенно от второго этажа. Алисия им много лет не пользовалась. А жила она вот здесь.

Дерек распахнул вторую дверь, которая находилась в кухне, и Гарди увидела весьма симпатичную комнату, обстановка которой, наконец, соответствовала духу старого дома. Одноместная кровать, ставшая смертным ложем тетки, стояла изголовьем к окну, выходящему в сад и на стеклянные строения, которые адвокат назвал теплицами. Дальше начинались виноградники. Обои в цветочек, полки с книгами, письменный стол и уютное кресло в углу создавали приятную атмосферу, которая разительно отличалась от той, что царила в вестибюле дома.

– А что тут со светом? – спохватилась Гарди, вспомнив, что электричества в поселке не было.

– Солнечный ракушечник, – Дерек указал на зеленоватую призму на письменном столе, которую Гарди приняла за украшение. – Это минерал, который здесь используют вместо ламп. Его надо заряжать на солнце часов десять, и вечер он вам просветит. Ну, и свечи, конечно. У Алисии их всегда было в достатке. Наверное, в буфете на кухне хранятся. Брр! Я как представлю себе ночевку в этом доме, у меня в животе от страха болеть начинает. Но самое удивительное то, что местные ни разу о нем никаких страшилок не рассказывали. Ни странных звуков отсюда не слышали, ни таинственных свечений не видели, да и саму Алисию они почему-то любили, может, за щедрые пожертвования, которые она на общие нужды деревни давала?

Дерек говорил что-то еще, Гарди же подошла к полкам и принялась читать названия книг на корешках. Ничего странного она не нашла – книги о цветах, по кулинарии и рукоделию. Пара любовных романов с затертыми страницами завершали вполне мирную коллекцию домашней библиотеки.

Оставив адвоката заполнять бумаги на письменном столе покойной тетушки, Гарди вышла в сад, воспользовавшись черновой дверью, которую отыскала на кухне. Эта дверь была чрезвычайно удобна, можно было сразу попасть в комнату, минуя весь остальной дом, который, странным образом, казался лишним.

Гарди не разбиралась в цветах, но интуитивно поняла, что когда-то у Алисии росли пышные цветники, от которых теперь остались лишь самые сильные многолетники, пережившие зимы без укрытия. Растения цвели хаотично, заползали на поросшую травой каменную тропинку, обвивались вокруг деревьев, вторгаясь повсюду, куда могли дотянуться. Странное дело, но подобный беспорядок Гарди понравился. Ухоженные клумбы с геометрически высаженными цветами в центре Старого Города всегда наводили на нее тоску.

Стараясь не наступить ни на чьи стебли, она осторожно пошла по тропинке, пребывая в странном для себя состоянии духа. Едва ли не впервые за долгие годы, Гарди чувствовала, что еще немного, и она сможет расслабиться, отпустить вечное состояние войны, в котором выросла и жила с детства. Пусть Дерек и испытывал страх перед странным домом с привидениями, оставленным ей теткой, но после пережитого в городе, Гарди, кажется, потеряла способность бояться. Это было не очень хорошей чертой, ведь страх – полезная эмоция, но пройдет еще много времени, прежде чем ее сможет что-то напугать.

Погруженная в свои мысли, Гарди дошла до ворот и недоуменно уставилась на молодого мужчину, который нетерпеливо постукивал тростью по решетке. Она так глубоко задумалась, что не слышала даже стука, он же, очевидно, решил, что над ним издеваются, потому что дурацкий ритмичный звук раздавался по всему саду и не услышать его было трудно. Черная шляпа, щеголеватый сюртук, вспененные кружева рубашки и воротника, а также золотые кольца на пальцах говорили не о самом последнем статусе нежданного гостя. Рядом с повозкой Дерека теперь стояла еще одна, на вид полностью соответствующая облику незнакомца – такая же наряженная и разукрашенная. В повозке сидела девица в красном жилете, юбке, бусах и ярком пестром платке на голове. Она молча пялилась на Гарди, которая, наверное, дико смотрелась посреди буйства лета в теплом шерстяном свитере и плотных брюках с начесом. Ей так давно уже было жарко, что она почти привыкла к этому состоянию. Ей крупно повезет, если в шкафах тетки найдется хоть какая-нибудь легкая одежда. Иначе придется топать в местную лавку, о которой рассказал Дерек. По словам адвоката, жители покупали там все – от удобрений до хлеба и носков.

– Эй, ты! – не совсем вежливо окликнул ее мужчина, но Гарди на его вежливость было плевать.

– Оглохла, что ли? Позови хозяина, скажи, что я хочу отвалить ему денег за эту рухлядь.

Гарди давно догадалась, что перед ней стоял никто иной как Ас Гойдон, местный землевладелец и заместитель старосты, чувствующий себя хозяином всего Голубого Ключа.

– Ты служанка Джексона, верно? – мужчина немного успокоился и снизил тон. Реакция была предсказуема. Когда Гарди смотрела в упор, успокаивались многие.

– Попроворнее можешь? – процедил он и сплюнул в ее сторону. Плевок долетел до решетки и повис на железном завитке, несколько смутив Аса.

– Твой кобель? – наконец, произнесла Гарди, обратившись к девушке на повозке, которая нелепо открыла рот и выпучила глаза, став похожей на стрекозу. – Передай ему, что сегодня приема нет.

Ас побагровел, надулся, собираясь выстрелить в Гарди убийственным монологом, но ситуацию спас запыхавшийся Дерек, прибежавший со стороны крыльца.

– Вы зачем оставили меня там одного? – обиженно бросил он девушке, а потом сняв шляпу подобострастно поклонился человеку за воротами. – Господин Гойдон, как же я рад вас видеть!

– Позовите, черт возьми, Джексона! – выпалил покрасневший Ас, оплевав теперь уже и Дерека, который слишком близко сунулся к решетке. – И чтобы он при мне язык этой стерве отрезал!

Гарди отвернулась и медленно пошла обратно к дому, не обращая внимания ни на гостя, ни на адвоката, который явно мечтал разорваться пополам.

– Куда вы, вернитесь, я вас познакомлю, – лепетал он, крича ей в след и в то же время лебезя перед Гойдоном. – Джексон – это она, вон та дама. Гарди Джексон – наследница и теперь уже законная владелица усадьбы. Я сейчас ее верну, подождите, пожалуйста. Что? Муж? Нет, она сама приехала, ничего про мужа не знаю.

Гарди хлопнула дверью, закрывшись от человеческих голосов, которые утомляли. Может, этот засранец Гойдон и был потенциальным покупателем поместья, но она лучше съест себе руку, чем продаст ему хоть клочок земли. Все с этим Асом было понятно, и даже не по его словам и виду, а по той забитой девице в повозке. Гарди таких понавидалась. Такой была ее мать и такой могла стать она сама.

Решив, что обыскивать тетушкин гардероб она будет вечером, Гарди прошла в спальную, пристроенную к кухне, заперла за собой дверь на ключ и завалилась в сапогах на кровать. Знакомств с местными на сегодня хватит. Встреча с Асом всколыхнула в груди неприятные чувства из прошлого, которые, как ей казалось, были давно забыты. Гарди ощущала себя шариком, который летел в небо, но наткнулся на колючую ветку.

В дверь робко постучали.

– Госпожа Джексон, я в деревню, а потом уезжаю, вы со мной? – послышался голос Дерека.

– Нет, – сказала Гарди и удивилась самой себе, так как решение было неожиданным. – Я переночую.

– Одна? В этом доме? – в голосе адвоката зазвенел неподдельный ужас.

– Одна, – коротко бросила Гарди и отвернулась к стенке. – Спасибо за помощь. Может, еще увидимся.

– Может… – с сомнением протянул Дерек. Очевидно, он уже вообразил, как в эту ночь ее будет убивать вся нечисть Голубого Ключа, обитающая в доме Алисии.

– А вы в город когда поедете?

– Когда-нибудь, – дипломатия не входила в число достоинств Гарди, а когда она теряла терпение, то становилась грубой.

Он все мялся у двери, и Гарди подумывала не изобразить ли подземные стоны вызванных теткой адских демонов, чтобы ускорить его уход.

– Я буду рад помочь вам с продажей имущества, – наконец, выдавил из себя Дерек, и девушка догадалась. Адвокат уже посчитал проценты, которые он получит за сделку, и сдаваться не собирался. – Господин Гойдон просил передать извинения, очень звал на праздник сегодня вечером. Приходите! Я тоже там буду. Недоразумения – они случаются, Ас же отличный парень. Сядем, выпьем, обсудим цену, а потом я отвезу вас в гостиницу. Договорились?

– Нет, – буркнула в ответ Гарди и накрыла голову подушкой, пахнувшую старостью и чьими-то волосами. Впрочем, это были не самые дурные запахи, которые ей приходилось нюхать. «Ты опять взялась за своего барана», – послышался голос матери, шелестящий и едва различимый за бормотанием Дерека, который еще надеялся ее уговорить. Когда на Гарди давили, она всегда превращалась в барана. Качество, которое помогло выжить на работе, но которое, похоже, придется закопать в общей могиле с прошлым.

– Хорошо, я приду! – крикнула она, чувствуя, как что-то ломается в старой Гарди. И хотя она старалась поверить, что ломать себя – это к лучшему, но, когда за дверью затихли шаги довольного Дерека, ощущения были сродни тем, какие бывали в худшие дни ее прежней жизни. А в последние года все дни были худшими.

Ничего страшного не случилось, все хорошо, солгала себе Гарди, пялясь в темноту, которую создала вокруг себя сама. И тишина была ей под стать – обволакивающая, пленяющая, чарующая. Я ведь не сплю днем, с удивлением подумала она, но сознание уже покидало, уплывая в мир снов, который лично ей всегда дарил лишь кошмары.

Глава 3. Праздник лета

Гарди разбудила птица. Пернатая сидела на подоконнике открытого окна и издавала пронзительные вопли, которые могли поднять мертвого из могилы. Девушка прищурилась, разглядывая нахохленный силуэт, резко выделяющийся на фоне лучей заходящего солнца. Ей снилось прошлое, но мягкий свет, заполняющий комнату, успокоил быстро – жизнь продолжалась.

Какое-то время она лежала и слушала легкое постукивание, раздающееся со второго этажа. Так могли звучать шаги осторожного человека, задумывающего недоброе, однако она была знакома с достаточным количеством воров, чтобы быть уверенной – ни один вор не позволит себя услышать.

Может, это Ас Гойдон подослал убийцу? Грязная Гарди так бы и подумала, но Гарди Новая решила, что пусть то будут расшалившиеся привидения. С ними как-то спокойнее, чем с отморозками из плоти и крови.

Незнакомый гость, похоже, нарезал круги, потому что топтание стало равномерным, затем усилилось, отчего с потолка посыпалась пыль, а потом также внезапно затихло.

Ну и черт с тобой, подумала Гарди и, напялив сапоги, выглянула в окно.

Смеркалось, но в деревне царило оживление. Нетрудно было догадаться, что праздник проводили рядом с главным административным зданием местных – квадратным домом на холме у Бурливой реки. Там все уже сияло огнями, слышалась музыка, состоящая из барабанов и каких-то свистулек, веселые голоса и возбужденные крики. По дороге ползли повозки, запоздавшие к празднику. На реке тоже царило оживление. Яркие точки оказались лодками с фонарями, в которых плавали местные.