Цитадель Люцифера. Том II

Но это создало дополнительную трудность для подделывателя. Теперь он должен был включать правительство в свою схему увеличения своего личного богатства. Жадный руководитель правительства, когда к нему подходит подделыватель с этой схемой, часто решает устранить владельца хранилища полностью («пошел прочь») и осуществлять план самостоятельно. В этом заключается последнее затруднение подделывателя. Ему необходимо заменить руководителя кем-либо, кому, по мнению подделывателя, он мог бы доверять и кто не стал бы использовать правительство для отстранения подделывателя от плана. Этот процесс был очень дорогостоящим и исключительно рискованным, но чудовищность долгосрочного богатства, которое могло быть скоплено подобным образом, стоила всех дополнительных рисков.

Классическим примером этой схемы в полном объеме являлись события во Франции в период с 1716 по 1721 гг. Эти события начались со смертью короля Луи XIV в 1715 г. Франция являлась несостоятельным должником с огромным государственным долгом, превышавшим 3 миллиарда ливров. Тёмная личность по имени Джон Ло, осужденный убийца, который бежал из Шотландии на континент, узнал о положении французского правительства и договорился с недавно коронованным Королем спасти страну. Его план был прост. Он хотел управлять центральным банком с исключительным правом печатания денег. (В то время Франция находилась под контролем частных банкиров, которые регулировали денежную массу. Тем не менее, во Франции существовал золотой стандарт, и частные банкиры не могли раздувать объем денежной массы, путем выдачи большего количества расписок на золото, чем его было в наличии.)

Отчаявшийся король удовлетворил желание Джона Ло. Ему было пожаловано исключительное право и король издал указ, что владеть золотом незаконно. Контроль людьми владельца хранилища, то есть их способность обеспечивать честность владельца хранилища благодаря постоянной возможности погасить их расписки на золото, действовала как ограничение инфляции золотого обеспечения. Это ограничивало алчность подделывателей и вынуждало их искать иные способы увеличения своего богатства. Поэтому следующим шагом подделывателей и было обращение к правительству сделать расписки на золото «законным платежным средством», а также запретить держателям расписок погашать расписки золотом. Это сделало бумажную расписку единственными деньгами, годными к обращению. Золото более не могло быть использовано в качестве денег. Но это также создало дополнительную трудность для подделывателя. Теперь он должен был включать правительство в свою схему увеличения своего личного богатства.

Для подделывателя, который находит подобные методы не самыми совершенными, самый верный путь приобретения большого богатства посредством инфляции, это – целиком отжать правительство от золотого стандарта. Согласно этому методу, золотой стандарт (требование, чтобы правительство выпускало только золотые монеты, или же бумаги, непосредственно выпускаемые на взаимооднозначном соотношении с золотом как деньги) устраняется, и деньги печатаются без всякого обеспечения с официального разрешения государства, которое это узаконивает.

По определению словаря эти деньги называются: Неразменные Бумажные Деньги: бумажные деньги государственной эмиссии, которые являются законным платежным средством по указу или закону, не представляют золота и не основаны на золоте и не содержат обязательств погашения.

Давайте проследим превращение Американского золотого стандарта в указный стандарт, прочитав напечатанное на однодолларовой банкноте.

Ранние американские деньги содержали простое обязательство, что правительство погасит каждый золотой сертификат золотом при простом вручении сертификата в казначействе. Это обязательство на лицевой стороне банкнота выпуска 1928 г. было изменено:

«Оплачиваемый золотом по требованию в Государственном казначействе США, или товаром или законными деньгами в любом Федеральном Резервном Банке».

Люди часто задают вопрос, что же такое доллар на самом деле, если его держатель может погасить его «законными деньгами» в Резервном Банке. Означает ли это, что то, что владелец доллара сдавал в банк, являлось «незаконными деньгами»? Во всяком случае, к 1934 г. на однодолларовой банкноте имелась надпись:

«Этот банковский билет является законным платежным средством для всех обязательств, частных и государственных, и погашается законными деньгами в Государственном казначействе или любом Федеральном Резервном Банке».

А в 1963 г. эта формулировка снова изменилась: «Этот банковский билет является законным платежным средством для всех обязательств, частных и государственных». Эта банкнота уже не была погашаема «законными деньгами» и вопрос о «законности» старых денег теперь является спорным. Но что более важно, банкнота теперь являлась «долговой распиской».Это означало, что этот доллар был позаимствован у тех, кто имел исключительное право печатать бумажные деньги и был способен ссужать их правительству США. Банкнот указывает источник заемных денег:

Федеральную Резервную Систему (верхняя строчка банкноты гласит: «Банкнот Федерального Резерва»).[14 - При написании этого раздела были использованы материалы: Мюррей Ротбарт: «История денежного обращения и банковские дела США. От колониального периода до Второй мировой войны». 2005 г.; Из лекций академика К. П. Петрова: «Управление в глобальном историческом процессе»; «Достачно общая теория управления». dvd, 2005 г.; Джон Перкинс: «Исповедь экономического убийцы»]

Золотой демарш де голя

В 1971 г. ФРС отказались от золотого обеспечения доллара, по-прежнему оставаясь мировой резервной валютой. А началось все вот с чего: весной 1965 года в нью-йоркском порту стало на якорь французское судно. Так началась война. Корабль не был боевым, но в его трюмах находилось оружие, при помощи которого Париж надеялся одержать победу в финансовой схватке с Америкой. Французы привезли в Штаты долларовых купюр на 750 миллионов с тем, что бы обменять их, как и положено, на золото. Американцы, было, приняли это за шутку, президент де Голь сказал, что шутить не собирается, и потребовал доллары обменять на золото, как это и требуют международные законы. Американцы долго упирались, но, в конце концов, были вынуждены уступить.

Президент Франции, вовсе не собирался покушаться на золотой стандарт, обеспечивавший устойчивость мировой финансовой системы. Как раз напротив – в его планы входило закрепить за золотом, а не долларом роль всеобщего эквивалента.

Все началось 4 февраля 1965 года.

«Трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота, – просвещал журналистов на своем традиционном брифинге в Елисейском дворце президент Французской Республики. – Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом».

Генерал в своей классической манере – медленно и важно – читал по бумажке, но по всему чувствовалось, что текст этот знаком и близок ему до каждой запятой. Де Голль обвел взглядом поверх очков полный зал Елисейского дворца и продолжил сухим, отработанным голосом:

«В международном обмене высший закон, золотое правило, здесь это уместно сказать, правило, которое следует восстановить, – это обязательство обеспечивать равновесие платежного баланса разных валютных зон путем действительных поступлений и затрат золота».

Едва создатель Пятой республики прекратил говорить, представители прессы ринулись прочь из зала к телефонным аппаратам, установленным рядом. Все понимали: только что официально объявлена война. Война доллару. Де Голль предлагал не признавать послевоенного передела финансового мира в пользу доллара в качестве главной валюты, практически приравненной к золоту, призывал вернуться в международных расчетах к системе, существовавшей до мировых войн. Иначе говоря, вернуть классический золотой стандарт, когда любая валюта только тогда имеет реальную стоимость, когда в буквальном смысле ценится на вес золота.

«Старик окончательно спятил», – ахнул в Белом доме президент США Линдон Джонсон, которому принесли присланную из посольства в Париже депешу с отчетом о пресс-конференции де Голля. Американцы, разрывавшиеся между войной во Вьетнаме и проблемами в Карибском бассейне, надеялись, что антидолларовая риторика французского лидера останется только словами. Разве не он сам говорил: «Политик до такой степени не принимает на веру свои слова, что всегда удивляется, когда другие понимают его буквально»? Но на этот раз все складывалось иначе. Генерал, откровенно тосковавший по имперскому прошлому Франции, готовился к «золотому Аустерлицу».

Само время подгоняло его. Шарлю де Голлю скоро должно было исполниться семьдесят пять. Он не сомневался, что в декабре 1965 года французы переизберут его на целых семь лет, впервые – прямым всеобщим голосованием. Ни один президент Франции никогда не имел таких широких полномочий, как он, подогнавший конституцию под свой немалый рост. Позднее генерал скажет: «Когда я хотел узнать, что думает Франция, я спрашивал самого себя». Но это будет потом, уже в отрыве от власти. А сейчас ему надо было решительно воспользоваться этой беспредельной властью, чтобы отвоевать Франции место под экономическим солнцем. Золотая лихорадка.

Жозеф Кайо, бывший министром финансов одного из кабинетов Жоржа Клемансо, как-то рассказал де Голлю анекдот:

На аукционе «Друо» в Париже была выставлена на продажу картина Рафаэля. Араб, чтобы приобрести шедевр, предложил нефть, русский – золото, а американец, набивая цену, выкладывает за Рафаэля кипу стодолларовых банкнот и приобретает шедевр за 10 тысяч долларов. «В чем же тут трюк?» – удивился де Голль. «А в том, – ответил экс-министр, прошедший за свою бурную жизнь и тюрьму, и славу, – что американец купил Рафаэля… за три доллара. Стоимость бумаги, на которой напечатана одна стодолларовая банкнота, – всего три цента».Три цента! — Лишь формально золотых…

Доля Вашингтона, желавшего единолично контролировать мировой валютный рынок, была продиктована всем странам в годы Второй мировой войны. Разработка схемы глобальной валютной системы была начата англо-американскими экспертами в апреле 1943 года. Мировая война была в разгаре. Между тем экономическая сторона всемирной бойни, по сути, сводилась к потоку золота, текущему по программам ленд-лиза в американские закрома. За поставки оружия, машин, металлов и продуктов питания Великобритании, СССР и другим участникам антигитлеровской коалиции приходилось платить Америке золотом, поскольку в условиях войны обычные купюры не стоили практически ничего.

Вот несколько цифр. В 1938 году золотой запас США составлял 13 000 тонн. В 1945-м – 17 700 тонн. А в 1949-м – 21 800 тонн. Абсолютный рекорд! 70 процентов всех мировых золотых резервов той поры. Соответственно именно доллар стал эквивалентом драгоценного металла, только в отношении этой валюты в полной мере действовал золотой стандарт. К 1944 году англичане и австралийцы полностью исчерпали свои золотые резервы. Лишь Сталин продолжал отсылать в сейфы Форт-Нокса золото, намытое на приисках Магадана и Колымы. И так продолжалось аж до семидесятых годов, когда СССР выплатил Вашингтону последние долги по ленд-лизу. Выплатил, повторим, исключительно золотом.

Де Голль с его «слоновьей памятью» – выражение самого генерала – владел этой информацией. Из секретного доклада известных экономистов Робера Триффена и Жака Рюэффа, подготовленного в 1959 году, генерал знал и о том, что вынужденное участие Франции в так называемом Золотом пуле разоряет ее. Эта международная структура, созданная под эгидой Федерального резервного банка Нью-Йорка из центральных банков семи западноевропейских стран, в том числе и Франции, действовала через Английский банк. Она не только поддерживала в интересах Вашингтона мировые цены на золото на уровне 35 долларов за унцию (в унции чуть больше 31 грамма), но и торговала золотом, отчитываясь каждый месяц перед американскими финансовыми властями о проделанной работе. Если приходилось увеличивать объем реализованного металла, участники пула возвращали американцам золото из своих запасов. Если же пул больше покупал, чем продавал, разница делилась в унизительном соотношении: половина отходила американцам, половина – всем остальным. Из нее французам доставалось только 9 процентов. Эксперты доложили де Голлю, что ущерб от деятельности Золотого пула, причиненный европейцам, превысил 3 миллиарда долларов.

Естественно, генерал не мог смириться с «золотым статус-кво», юридически оформленным на Бреттон-Вудской конференции ООН в 1944 году. Не устраивал его и устав Международного валютного фонда (МВФ), скроенный по американским лекалам. «Невозможно править при помощи «но», – приговаривал де Голль. Доллар в качестве навязанного эквивалента золота и был для него этим противным, раздражающим «но». Более так продолжаться не могло: «Пока западные страны Старого Света находятся в подчинении у Нового Света, Европа не может стать европейской…» И человек, лучше любого другого на свете умевший говорить «Нет!» нацистам и коммунистам, коллаборационистам и союзникам, начальникам и подчиненным, отправился в «крестовый поход» на Форт-Нокс.

В 1965 году де Голль официально предложил своему американскому коллеге Линдону Джонсону обменять на золото полтора миллиарда наличных долларов из французских госрезервов: «Неужто американская валюта обратима ровно до той поры, пока не потребуют ее обратимости?» Вашингтон напомнил, что подобная акция Франции может быть расценена Штатами как недружественная – со всеми вытекающими последствиями. «Политика слишком серьезное дело, чтобы доверять его политикам», – парировал генерал и объявил о выходе Франции из военной организации НАТО.

В дальнейшем с американцами общались в основном парижские финансовые специалисты. «Все формальности соблюдены. Представитель Банка Франции готов сейчас же предъявить ровно половину названной суммы казначейству США. Деньги доставлены», – гласила пришедшая в Вашингтон официальная депеша из Парижа. Обмен согласно правилам Золотого пула мог производиться только в одном месте – американском казначействе. В трюме первого французского «денежного» парохода ждали выгрузки 750 миллионов долларов. При обменном курсе в 1,1 грамма золота за доллар бегство от американской валюты получалось для Парижа весьма результативным. 825 тонн желтого металла – это не шутки. А на подходе был и второй пароход с такой же суммой на борту. И это было только начало. К концу 1965 года из 5,5 миллиарда долларов французских золотовалютных резервов в долларах оставалось не более 800 миллионов.

Конечно, де Голль в одиночку не «повалил» доллар. Но французская валютная интервенция создала опаснейший для Америки прецедент. Вслед за непредсказуемыми французами потянулись менять доллары на золотые бруски и рачительные немцы. Только они оказались хитроумнее прямолинейного генерала. Перед руководством Белого дома федеральный канцлер Людвиг Эрхард, профессор экономики и убежденный монетарист, демонстративно осуждал французов за «вероломство». А под сурдинку собрал доллары из казны бундесреспублики и положил их перед дядей Сэмом: «Мы же союзники, не правда ли? Обменяйте, коль обещали!» Причем сумма была в несколько раз больше, чем полтора миллиарда французских баксов. Американцы были поражены такой наглостью, но оказались вынуждены менять «зеленые» на золото. И тут к реальным ценностям потянулись центробанки других стран: Канады, Японии… Тогдашние сообщения о состоянии золотого запаса США похожи на фронтовые сводки о понесенных в боях потерях. В марте 1968 года американцы впервые ограничили свободный обмен долларов на золото. К исходу июля 1971 года золотой запас Америки снизился до предельно низкого, по мнению властей США, уровня – менее 10 миллиардов долларов. И тогда случилось то, что вошло в историю как «Никсон-шок». 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон, выступая по телевидению, объявил о полной отмене золотого обеспечения доллара. МВФ оставалось только сообщить, что с января 1978 года Бреттон-Вудские соглашения приказывают долго жить. Эмиссия мировых валют начала производиться по принципу финансовой пирамиды, без сдержек и противовесов.

Кстати, от того золотого шока Америка не оправилась до сих пор. По данным Всемирного золотого совета, США остаются крупнейшим в мире обладателем желтого металла – их запас на 2003 год превышал 8,2 тысячи тонн. Но до восстановления того запаса, которым Штаты располагали в период расцвета золотого стандарта, очень далеко.