Будущий Новый год

– Как это – вечно? – удивилась она.

Белокуриха ждала ответа, но Гор молчал. Она приподняла голову с его плеча и заглянула ему в лицо. Он крепко и спокойно спал, но даже от него уснувшего шло тепло к ней, тепло взаимного познания.

И в это мгновение она поняла, что не было у нее до него никакого другого возлюбленного. Только при встрече с Гором ожили, завибрировали ее женские поля, и такая нежность, такое тепло, такая нега разливалась в душе, что Белокуриха взяла да положила свою ладонь на его грудь. Обняла Гора, прижалась к нему белокурой головой, вдохнула его запах и ещё долго молча лежала, слушая своё и его сердца, бьющиеся в унисон, и думала над словами, которые очень искренне сказал ей Гор. Белокуриха была счастлива, что он рядом, что есть теперь у нее такая опора и поддержка, которую она принимала с благодарностью.

С присутствием Гора, который ласкал, грел, оберегал ее, заполнилась пустота, образовавшаяся внутри, и было ей в объятьях этого разумного, мудрого, сильного мужчины так спокойно, тепло и хорошо, что рябиновая весна распустилась в душе Белокурихи, заблагоухала, переполнила грудь, расцвела пышными гроздьями маленьких соцветий, согревая изнутри и вырываясь наружу россыпью поцелуев.

Вот и встретились два одиноких сердца, обогрели друг друга, чтобы отныне и на века всегда быть вместе, и Белокуриха, сама ещё толком не понимая происходящего, свято верила, слышала своим женским чутьем, как ветер жизненных перемен поменял направление и едва ощутимым тёплым дуновением веет в ее сторону. И это веянье наполняет её жизненной силой, даёт новый, яркий блеск глазам, наливает губы рябиновым цветом, возвращает нежность и шёлковый лоск волос.

Белокуриха лежала в объятиях Гора, и от этого соприкосновения с его сильнейшей энергией ей передавались огромные знания и мощь, втекающие в нее сильнейшими энергетическими потоками. И эти минуты энергетического проникновения были таким неземным счастьем, что в далёкие звёздные дали улетали их души и парили там в ментально-астральных объятиях.

Белокуриха словно наполнялась духовной мудростью и увидела мир не своими глазами, а сквозь внутреннее зрение Гора, которое повело её разум в интереснейшее путешествие прошлых воплощений. Там её Душа заходила в другие миры, парила там, наслаждалась, была как дома и, пронизанная насквозь вновь обретёнными знаниями, гармонизировалась и сумела понять, простить и отпустить всех, кто когда-либо причинил ей боль.

Сонным движением руки Гор еще сильнее прижал к себе Белокуриху.

– А ты любишь меня? – не открывая глаз, спросил он.

– Я тебя ЧУЮ! – тихо-тихо сказала она ему в ответ.

– Как это? – удивился Гор.

– Это когда любовь длиною в жизнь и за её пределы, это до и после, это когда я любить тебя буду бесконечно.

На улице снег стоял плотной стеной, большими крупными хлопьями осыпая землю, а внутри гранитных стен, спрятанная горным лабиринтом Синюхи, рождалась весна, и невозможно было надышаться этими распускающимися в Душах влюблённых маленькими, быстро растущими, тянущимися к солнцу побегами любви.

И прикипел сердцем Гор к своей возлюбленной Белокурихе, и от этой большой любви, от соприкосновения двух миров, мира простой женщины и мира божественного духа Гора, окружающая среда вокруг ожила, очнулась от долгой спячки.

Затрепетала вся природа, и пошла по земле такая вибрация, такие горячие волны, что снег начал таять, и даже холодная, бессердечная Зима, наблюдая эту неземную любовь и сильную страсть, уступила место их весне, и умиляясь ими, сама тоже начала оттаивать в своем холодном сердце.

Пришло на землю долгожданное время дождей и радуг, пора пения птиц и щебета птенцов, время проснувшихся мошек и летающих по лугам бабочек, таких же ярких, как штрихи акварельных красок, пестреющих в долинах колышущимися на ветру цветами.

Эта наступившая весна зародившейся любви Гора и Белокурихи была такой нежной, тёплой, цветущей, волнующей, что даже люди в низине, почувствовав эти волны, тоже стали наполняться какой-то внутренней нежностью, которая ранее в их сердцах отсутствовала.

И от чувств, что с избытком наполнили грудь, на жену муж смотреть стал ласковей, сердцем слышал ее, сердцем чувствовал, и жена с ненаглядным учтивей была да приветливей к милому ластилась. И такими в быту стали дружными, напитавшись любовью вселенскою, что со взгляда и жеста друг друга понять научились, стали созвучными, и познали они любовь вечную, коей ранее в свете не было.

А Белокуриха, окрыленная любовью Гора, набравшись от него солнечной энергии, словно заново народилась, ожила, загорелась, засияла. И с каждым восходом солнца её песня стала набирать другой, более яркий, насыщенный окрас, новую силу. В песню добавились ноты любви, радости, женского счастья, полноты жизни. Радостно разливался голос Белокурихи среди птичьего щебета, и она в этом новом звучании среди них была самой яркой и заливистой птицей. Росла песня Белокурихи, наполняясь словесным смыслом, до той поры, пока в один прекрасный миг достигла такого совершенства магического словосочетания и силы эмоционального накала, что в самой высокой кульминационной точке сумела своим напевом выйти на новый обертон звучания.

Песня Белокурихи, устремившись в своем диапазоне к самым высоким нотам, воспроизвела наисильнейшую звуковую вибрацию, вызывающую духов плодородия. И, окутанная испаряющимися клубами ароматного рябинового дыма, обогретая теплыми утренними лучами весеннего солнца, окруженная неземной любовью Гора, под покровом снизошедших к ней духов плодородия Белокуриха понесла дитя.

И улыбнулось ей, засияло над светлой головой великое счастье материнства, ставшее безграничным. Жизнь Белокурихи обрела новые радостные тона, наполнила её изнутри новым смыслом, ведь все огорчения и невзгоды, которые ей суждено было пройти, остались за порогом вчерашнего дня. А в наступившем дне Белокуриха была очень счастлива и готовилась стать матерью, матерью прекрасной, такой же красивой, как и она сама, дочери-Вьюги. Ее дочери и дочери духа Гор!

Много счастливых зим и лет провели Гор и Белокуриха вместе, они радовались счастью снизошедшему к ним, и в нежности и любви взращивали свою единственную дочь. А Вьюга и впрямь, такая красавица уродилась, что Гор и Белохуриха Души в ней не чаяли.

Когда земная жизнь Белокурихи подошла к концу, так как она была простым земным человеком, она, послала Вьюгу в лес, чтобы призвать к своему смертному ложу Белогора и просить взять ее дочь – Вьюгу к себе на воспитание, так как знала, что Гор сильно будет скорбеть о ней, и в этом горе, рассудок его может помутиться, и он забудет про дочь.

Гор же, поклялся сам себе, оплакивая Белокуриху, нести их любовь сквозь века, дал зарок любить её вечной любовью.

Ведь вечная любовь – это чувство намного больше, чем просто любовь, оно позволяет проникнуть сознанием внутрь человека и раствориться в нём, побежать по его венам, просочиться в каждую клеточку, частицу его и стать созвучным с ним, стать единым. Это чувство – оно длиною в жизнь и за ее пределами, это до и после, чувство, уходящее в вечность. Эту любовь надо суметь распознать, услышать в своём сердце, ведь когда любишь вечно, совсем неважно, рядом ли источник этих чувств, потому что вечная любовь пронизывает время, она летит сквозь расстояния, она всегда созвучна с тобой, созвучна с твоим сердцем, потому что она живет в нем.

Скорбит Гор о потере любимой, плачет, катятся слезы по его давно не бритым щекам и капают-капают-капают, пополняя реку Белокурихи обильными водами. И в тоске, тяжело вздыхая, шевелит Гор своими губами, облизывает их языком, словно пытается слизнуть вкус вечного поцелуя, и потом, вкусив его, погружается в мечты… И долго-долго раскуривает свою деревянную трубку, пуская клубами душистый дымок.

И летит, извивается сизая дымка над живительными водами Белокурихи.

Щурится Гор, восседая на огромном валуне, вглядывается в клубящийся фимиам, и видится ему в этом мареве самая милая, нежная, прекрасная светловолосая женщина. Распустились, сбегая с хрупких плеч Белокурихи, роскошные шелковистые локоны, всплеснула она радостно руками, засветилась вся в солнечных лучах и лёгкой, почти летящей поступью, такой же воздушной и невесомой, как шлейф рябиновой дымки, тянущийся из чубука, идет к нему.

И бежит сквозь века река Белокуриха, имеющая у своего слезного истока двойное начало мужской и женской энергий, слияние которых всегда порождает новую жизнь.

Бурлят, бегут воды, растекаясь по каменистым склонам, разливаются на множество водопадов по горным уступкам, и никогда, ни в какой, даже в самый лютый холод не замерзает волшебный источник, состоящий из миллиардов капель слез, таких же горячих, жарких, верных, как вечная любовь Гора к своей единственной женщине.

С той поры, как соприкоснулись и остались навсегда вместе энергии Великого Духа – Гора и Белокурихи, духи любви и плодородия парят над Синюхой, плещутся в ее источнике, делая его чудотворным, божественным. И витает над этими водами клубящимся паром струящийся из деревянной трубки Гора рябиновый дым, и щебетом птиц звучит, несется по всей округе песнь Белокурихи, и передаются из уст в уста ее волшебные слова, как заветный, открывающий тайные врата вербальный ключ плодородия. Ключ, позволяющий войти в открывшийся над этим водоемом потоком энергий любви Гора и Белокурихи фрактал, через который стали приходить с высоких небесных сфер, и искрящимися монадами витать над рекой звездные души.

И присоединяются звёздные души к купающимся в чудодейственных водах и призывающим к себе счастье материнства женщинам, чтобы получить возможность воплотиться в человеческое тело, обретая новую благословлённую жизнь на этой прекрасной земле.

И только та женщина, которая, воспользовавшись ключом Белокурихи, придёт к реке на самой ранней заре, отведает терпкого вина рябины из кубка Гора, которого много раз касались губы Белокурихи, взмолится духам плодородия и обронит в реку свою женскую выстраданную слезу, пополняя благословенную воду, то, она может, омывшись этой волшебной, чудодейственной влагой, отвоевать у судьбы свое право на женское счастье, оплодотвориться и успешно продолжить свой род.

КЛЮЧ

О Дух Плодородия, воззри свои очи ко мне,

Я – та, чьими глазами плакало небо,

Оно показало мне всю боль человеческую

И научило быть смиренной.

О Дух Плодородия, ты смысл всея жизни,

Снизойди на меня, оживи моё страдающее тело,

Я – та, чьими устами небу смеяться,

Я – женщина, я – почва, родящая жизнь, я – мать!

Белогор

Три белых коня, запряжённых в резные сани, распустили на ветру морозные снежные гривы и, весело цокая стальными подковами да звонко позвякивая медными колокольчиками, понесли вдаль за приключениями Деда Мороза и его внучку Снегурочку.

Впереди их ждут очень интересные события, с которыми они столкнутся в зимнем новогоднем путешествии.

О них я обязательно расскажу, но сейчас мне очень хочется повернуть время вспять, отправившись в далёкое прошлое Деда Мороза, потому что я такую тайну разнюхала, такое узнала, о чём пока никто ничего не ведает, а мне не терпится – рассказать.

Только ты, пожалуйста, никому не говори, что эту удивительную историю узнал от меня, пусть это будет нашим секретом, а если уж кто сильно станет дознаваться, откуда, мол, ты это знаешь, просто ответь: «Сорока настрекотала!»

Договорились?

Тогда слушай меня, земля полнится слухом, есть гора на Алтае, названьем – Белуха.

Эти сказы давно мной увидены в снах глубоких ночами зимними, и теперь поведать мне хочется сны, которые стали вещими.