Маэстро. Опера

Делила пьяно форте то тише, то сильней,
Классический носок туфлей стремился по дороге нотной вдаль,
Петляла музыкальная скрижаль на новых обертонных виражах,
Звучала музыка в открытый портал,
Клюкою лакированной подпёртый,
Свободной птицей вылететь могла,
Раскрыв свои крыла, виртуозная рука аккомпаниатора,
Мелькала, так изящна и легка,
Что извлекала из простого клавиш ряда
Плеяды музыки, подобные блеску звёзд,
Мерцающий из нот тянулся хвост, аккордами оброс,
Он был длиною в млечный мост.

Причудливо волнуясь, плавал звук,
Звенело чудным звоном всё вокруг,
Зал театральный замер, не дышал,
И даже стены обратились в слух.
Движением одним рука сбирала в гроздья ноты,
Так виноградник жнёт лозу в разгар работы,
Сезоном давит ягод сок…
Вкус вызревшей лозы изысканно высок!

На сцену вышла, и, окинув взором зал,
Который появления певицы ожидал,
Приветствуя её, рукоплескал.
Актриса подошла к роялю, и он сильнее заиграл,
Словно на партию вокала солистку эту приглашал сам Иоганн!
И будто на плечо мужское кокетливо рукою повела,
Играли пальцы женские по лакированной резьбе
На складках у крыла…
Приласкала рояль, приручила,
Сонастроиться с ним смогла,
И голос свой на текст, что заучила,
Как микрофон, к динамикам включила!

– Поднялся голос мой, как забродивших ягод сок,
Пьянящему вину фужер высок…
Звенит особый вид стекла,
Дисперсия лучей ломает винный цвет,
Играют ноты хрусталя, высокий виден света спектр,
Меццо-сопрано мой, в напитке плещет звук,
Хмельной удар, пульсирует, тук-тук…
Волнуя кровь, озорничает в пьесе роль моя,
Игриво оживился танец,
И песню динамично пела я:
«Шель Иоганн, шерше ля фам!
Ложитесь женщине к ногам,
Как фриволитный ковричек,
Как миллиардный чек!»

Певица не стояла на месте,
А соответствуя динамике и разноплановому ритму песни,