A&B. История двоих. Том 1

– Опять. Причём тут внешность? Цвет волос, кожи, глаз, черты лица – лишь характеристики. По ним можно опознать труп, но вряд ли они сближают людей.

– Ну чем мы тогда различаемся? Неужели вам нравится её неопрятность?

– Нет, конечно. Терпеть в ней это не могу.

– Чем она тогда лучше меня? – сказала она и тут же сама сконфузилась.

– Кто тебе сказал, что она лучше тебя? Вы просто разные, – сказал спокойно Себастьян, пожав плечами.

– И чем же мы различаемся кроме как внешностью и воспитанием? – гораздо тише обычного спросила она. Она не могла упустить шанс расспросить об этом, но и говорить об этом ей было тяжело – обида, ревность, зависть так и норовили выйти наружу. Она сдерживала их как могла и вместе с тем боролась с робостью, что изо всех сил старалась заставить замолчать. Нельзя сейчас молчать или кричать. Надо проявить терпение и смекалку. Всё, чтобы стать к нему ближе.

– Да всем. Вы абсолютно разные.

– Единственное отличие между нами, которое, на мой взгляд, вам могло понравиться, это внешность. Я просто не нахожу других отличий….

– Чего ты так пристала к внешности? Дело, как я тебе уже говорил, совсем не в ней.

– В чём тогда?

– Это сложно объяснить…. М-м-м…. Знаешь, что я вижу, когда смотрю на неё?

– Что?

– Я вижу ни цвет волос или глаз, ни фигуру или белоснежную улыбку. Я вижу её характер, повадки, привычки, жесты, эмоции…. Мне не важно, в какой обёртке подаётся душа. Смотря на неё, я вижу не просто неопрятную агрессивную дурёху, я словно вижу львёнка, которого заковали в цепи, и которого заставляют притворяться зайцем. И мне жутко интересно, узнает ли этот львёнок когда-нибудь, что он на самом деле не заяц. И, если узнает, что же она сделает с теми, кто пытался убедить её в правильности заячьего поведения. Она страдает, пытаясь жевать траву вместо мяса, но изо всех сил старается, ведь так правильно. Однако, я вижу, она догадывается для чего нужны клыки. Знаешь, что самое в этом приятное?

– Что?

– Что эти клыки осознанно она показывает только мне.

– А я? Кого вы тогда видите во мне?

– Лягушку. Тихую и смирную. Ты проживаешь жизнь в тёплом и уютном водоёме, что создала бабушка, и беспрекословно следуешь её указаниям. Ты даже желаешь именно то, что она сказала тебе желать.

– Это совсем не так!

– Так. Ты просто не хочешь это признавать.

– Что вы имеете ввиду?

– Я скажу тебе сейчас куда более жёсткую вещь, чем недавно сказал Хики. Ты уверена, что хочешь, чтобы я продолжил?

– Да, – ни секунды не колебавшись, твёрдо сказала она.

– Твоя любовь ко мне выдуманная. Когда ты раскраснелась передо мной, я всё понял. Сначала даже не поверил, но сейчас всё встало на свои места, словно детальки пазла собрались. Бабушка решила, что наш с тобой брак – чудесная идея. И благополучно внушила тебе это, а ты с радостью подхватила идею и убедила сама себя, что у тебя есть ко мне чувства. Но в действительности ты меня не любишь. Ты любишь образ, что нарисовала в голове, и идеальную картину нашего с тобой будущего, но не меня.

– Это не так! – воскликнула Аня, сжав кулаки на своих коленях.

– Я же говорю, ты этого не осознаёшь, потому что не хочешь признавать. Может быть, когда станешь старше и посмотришь на мир объективнее, поймёшь, что никакой любви ко мне у тебя никогда не было.

– Вы ошибаетесь….

– Не думаю, – сказал Себастьян и вновь отвернулся к Хикари, что вела себя уже куда тише и теперь ковырялась найденной травинкой в песке. Скоро она вернётся, подумал он.

– Я всё равно не поняла, почему для вас я – лягушка, а она – львёнок?

– Похоже, никакими словами это не объяснить. Что ж, тогда попробую продемонстрировать.

– Вы о чем?

Себастьян встал со скамейки и сделал несколько шагов к Ане. Медленно и неторопливо он подошёл к ней и встал напротив, а после резко занёс руку, словно собираясь ударить. Да так правдоподобно, что Аня, поверив, зажмурилась и вжалась в скамейку. Но прошло пять секунд, десять, пятнадцать, а удара нет. Она открыла глаза и увидела, что руку он давно опустил и сейчас просто смотрел на неё.

– А теперь смотри, как отреагирует она, – сказал он и пошёл навстречу Хикари, что уже возвращалась с пляжа.

Пересеклись они ровно у входа в беседку. Он решил провернуть тот же трюк, что проделал с Аней – несколько неспешных расслабленных шагов, а потом быстро занесённая рука. Однако, вопреки ожиданиям Ани, Хики и не думала жмуриться, прятаться или даже отскакивать. Только подумав, что он собирается её ударить, она тут же занесла кулак, и в отличие от Себастьяна, ударила вполне взаправду, повалив его на песок.

– Ты оборзел там совсем?! – воскликнула она, прижимая его ногой к песку. – Ты чего удумал?! Я мириться вообще-то шла, мудень!

– Это…, – говорить ему было тяжело. Она сдавливала грудину ступней. – Шутка была. От…пусти.

– Я тебе сейчас так пошучу! – Она надавила сильней, а после внимательно посмотрела на его лицо. – Ты чего такой довольный, я не поняла?!

– Да так….

– Говори! – она надавила ещё сильнее, и Себастьян понял – ещё чуть-чуть и она сломает ему рёбра. Надо что-то делать.

На помощь ему пришли мамины уроки. Навыки по убийству людей можно использовать и в более мирных целях. Он ударил рукой по ноге, на которой она стояла, она завалилась на песок и тем самым освободила его от хватки. Ни секунды немедля, Себастьян воспользовался возможностью, максимально быстро заломив ей руки за спину и прижав своим весом к песку.

– Я выберусь отсюда и башку тебе откручу, Себ, – тихо сказала Хикари, лёжа лицом в песок.

– Ну-ну.

После она выкрутилась, надавала тумаков Себастьяну, но Себастьян вновь её скрутил, а позже всё повторилось по новой. Они опять резвились в песке, то она побеждает, то он, пока Аня тихо смотрела на это. Вдоволь набесившись, они вернулись в беседку. Хикари вновь завела тему страшилок, но в этот раз в них присутствовали только реальные кошмары: про ядовитых пауков и змей, про наводнения и землетрясения, про смерть близких и прочие вполне возможные в реальности кошмары. Каждый из них рассказал минимум по одной страшилке. Себастьян придумал историю, где человека целиком облепили тараканы, а Аня про человека, что остался до конца своих дней на необитаемом острове. И пусть слёзы так и норовили вылиться наружу рекой, Аня сдержала себя, и даже местами получала удовольствие. Ей было интересно с ними, и она не заметила, как заступил рассвет. Хикари, сильно умаявшись, в конце концов, вырубилась на скамейке. И уже крепко спала, когда придвинулась к Себастьяну и положила голову ему на ноги, используя его как подушку. Себастьян думал, как потащит её домой, а Аня лишь молча наблюдала за первыми лучами солнца, что пробивались через горизонт. Умиротворяющий шум прибоя и они почти вдвоём встречают рассвет. Недавно мечты об этом делали её счастливейшей на планете, а сейчас почему-то хотелось плакать.

– Могу я кое-что у вас спросить? – тихо сказала Аня.

– Да, конечно, – вынимая у Хикари изо рта волосы, чтобы она их не жевала во сне, ответил Себастьян.

– Вы испытываете ко мне хоть что-то?

– Ты про любовь и всё такое?

– Да.

– Во-первых, я не считаю, что любовь существует. Судя по всем книгам, сериалам и фильмам она слишком идеализирована. В реальности такое вряд ли возможно. А во-вторых, мне пока рано испытывать что-то подобное. Ань, мне восемь, тебе девять, о какой любви идёт речь? Если бы не бабушка, ты бы об этом и не думала ещё.

– А к ней? – Она кивнула на Хикари, что мирно сопела у него на ногах.

– Мой ответ не меняется. Слишком рано об этом думать.