Синдром отторжения

Таис закрыла глаза и устало потерла лоб, но тут же опасливо покосилась на меня, точно боялась, что я сейчас брошусь на нее, как бешеный зверь.

– Вы не военнопленный, – сказала она. – Мы на Земле.

– Если я не военнопленный, то почему меня держат в этой камере и…

Я хрипло втянул в себя воздух и медленно, как больной, едва отошедший от комы, уселся на кровати, упираясь руками в скользкую пленку.

Таис сделала еще один шаг к двери.

– Что здесь происходит? – спросил я. – И если ты… если вы не Лида, то где она? Где остальные члены экипажа?

– Вас держат здесь ради вашей же безопасности.

Таис нервно сжимала тенебрис.

– Где остальные? – спросил я громче.

Я попытался встать, но снова упал на кровать. Голос мой почти срывался на крик.

– Где Лидия?!

– Остальные члены экипажа… – Таис стояла у самой двери; еще один шаг – и она уткнулась бы в нее спиной. – Я даже не знаю, как…

Таис не договорила.

– О чем вы? – Сердце в груди свело судорогой. – Что произошло?

– Я не уверена… – Таис запнулась. – Я не могу пока вам обо всем рассказать. Это может быть слишком. Но, поверьте…

Из последних сил, как человек с безнадежным ранением, делающий предсмертный рывок, я поднялся на ноги, оттолкнувшись от кровати, и встал, покачиваясь, опираясь рукой о металлическое изголовье. Я понимал, что в любую секунду могу свалиться без чувств.

– Не подходите, – сказала Таис и сжала губы.

– Где Лидия?! – с ненавистью прохрипел я, почти не различая ничего вокруг. – Что с ней?

– Извините, мне не стоило говорить об этом, – сказала Таис. – Дело в том, что на «Ахилле» произошла катастрофа. И вы – один из пострадавших.

– Но я не понимаю. – Я опустился на кровать и неподвижно уставился в пол перед собой. Чувство ненависти сменилось пустотой в груди. – Как так получилось? Почему мне ничего не говорили? Почему меня держат здесь, взаперти? Зачем нужны все эти опыты?

– Вам говорили, – ответила Таис и добавила чуть тише: – Много раз.

– Но как же это! – Я посмотрел на Таис, сжавшуюся у двери, выставив перед собой тенебрис, как холодное оружие. – Я уверен, что никогда не забыл бы такого.

– Тем не менее вы забыли.

– А Лида? Что с ней? Что с ней произошло?

Таис не ответила.

– Вы правда считаете, что я мог бы забыть это?

Голос мой дрожал, глаза застилала пелена. Но прошла секунда, и все стало ослепительно ясным.

– Я понял, что здесь происходит! – выкрикнул я. – Мы на Венере! Вы и раньше захватывали экипажи наших кораблей. И никакие конвенции вам не помеха! Вы проводили опыты, эксперименты! Все, что здесь происходит… Эти ваши внезапные откровения, вы сама – клон, неумелая копия Лиды, этот дурацкий лошадиный череп – все это часть ваших безумных экспериментов!

– Лошадиный череп? – не поняла Таис. – Какой еще лошадиный череп?

– Что значит, какой…

Я оцепенел от удивления.

Механическая башка с красным электрическим глазом действительно исчезла. Вместо громоздкого, похожего на череп устройства над дверью торчала едва заметная полусфера камеры наблюдения, внутри которой тускло горел светодиод.

– Как это понимать? – с трудом выдавил я из себя; обычная панорамная камера вдруг испугала меня сильнее, чем припадочный электрический череп. – Здесь была такая штука на кронштейне, робот. Я не знаю, как его назвать. Но теперь…