Амулеты

– Дмитрий, ты молодец. Мы с мамой тобой гордимся, сынок.

– Спасибо, пап, – мне было очень приятно слышать столь теплые слова о себе. – Я скоро приду! – крикнул я, одевая пошарканные коричневый туфли.

– Будь осторожен, любимый, – сказала мама.

– Хорошо!

Утро выдалось отличным. Светало. Птицы звонко пели любовные серенады, а то и романсы. Солнце выходило из-за горизонта. В воздухе витал осенний морозец. Осень все ближе и ближе подкрадывалась к нашему городу, обрамляя его улицы в золотистое одеяние.

В хорошем настроении я дошел до бабушкиного дома, любуясь красотами Уральской местности. Ранней осенью было особенно красиво, светило яркое солнце, освещая и давая жизнь умирающим листочкам. Но затем приходила поздняя осень, и бесконечные серые тучи затягивали небо, красота испарялась так же быстро и бесследно, как молодость. Вроде бы вчера деревья были усеяны желтыми листочками, как через пару мгновений от их былой пышности и роскошности оставались только зловещие силуэты голых чудовищ, по веткам которых стекал противный осенний дождь.

Отрыв входную двери, я снял верхнюю одежду и вошел в маленькую комнату, в которой спала бабушка на большой и мягкой постели, занимающей почти все пространство тесной комнатушки. Напротив кровати стоял деревянный комод, на котором располагался старенький отечественный черно-белый телевизор «Горизонт» (он весил больше 36 килограмм!) и небольшой платяной шкаф для одежды.

Насколько я помню, мы с бабушкой были лучшими друзьями. Она всегда со мной играла и пекла самое лучшее печенье на свете, оно было настолько нежным, что мгновенно таяло во рту, словно плитка вкусного шоколада. А как она танцевала и пела! Приятный голос вкупе с восточными, завораживающими танцами всегда снимали бурю аплодисментов на всех днях рождениях и праздниках. Она словно менялась в танце: живая, энергичная, веселая.

А теперь она лежит целыми днями в кровати. Седые, вьющиеся волосы превратилась в ломкую солому. Похудевшее и постаревшее лет на десять лицо было нахмуренно, брови прижаты друг другу, как будто она чем-то была не довольна. Тощее тело было накрыто белой простыней.

Она спала, тихо сопя. Ее грудь медленно вздымалось и опускалось. У меня на глазах появились горькие слезы: одна слеза скатилась по щеке. Я сдержался, чтобы не заплакать.

Положив на комод лекарство, я достал из верхнего отсека прибор для проверки давления. Я уже не раз приходил к ней по утрам, чтобы проверить ее давление. Я сначала не понимал, зачем я это делаю. Ведь мама и так каждый день приходит ухаживать за бабушкой. Но после двух или трех визитов, я понял их цель – навестить бабушку, поговорить с ней, отвлечь ее и свои мысли от всего плохого. Например, мысли о смерти, которые меня пугали до дрожи в коленках. Я ее боялся. Боялся, что ОНА заберет мою бабушку. Я не хотел ее отдавать. Я молился о ее выздоровление. Я ее безумно любил.

– Бабуль! – почти шепотом сказал я, одной рукой аккуратно касаясь ее лица. – Просыпайся.

– Дмитрий, – сонным голосом сказала она, открыв свои большие голубые глаза. Она улыбнулась. – Я рада тебя видеть, внучок. Ты пришел измерить мне давление? – Я кивнул. – Может, сначала выпьем с тобой по чашечке крепкого кофе?

– Но, бабуль! Тебе же нельзя пить кофе, – возразил я.

– Да я знаю, что мне нельзя. Но когда что-то запрещают, еще больше хочется. Ты ведь меня понимаешь? Пока мы одни. Вдвоем. Нарушим правила. Попьем крепкого кофе со сладкими сушками. Мне нужно тебе кое-что рассказать до прихода твоей матери – моей любимой дочурки. Я уверена, тебе понравится мой рассказ.

– Но… – хотел запротестовать я, как вдруг она меня перебила.

– Без всяких «но» Дмитрий. Сделай бабушку счастливой. Налей горячей, но не кипящей воды в белые, узорчаты кружки. Положи себя пол-ложечки, а мне ложечку, желательно с горочкой крепкого растворимого кофе «Бушидо». И про сахар не забудь. По две ложки. Понял, мой милый? – нежным, материнским голосом сказала бабушка.

– Я понял, – ответил я и пошел на кухню.

Я сдался, хотя был хорошо осведомлен, что бабушке категорически запрещалось пить кофе. Но как я мог отказать любимому человеку, который улыбается такой нежной и приятной улыбкой?

– Спасибо, – сказал она, осторожно и медленно взяв чашечку крепкого кофе из моих рук. Она сделала глоток и застонала от удовольствия, когда черный напиток скользнул по ее гортани, согревая ее тело. Она была счастлива, улыбаясь невинной улыбкой. В тот момент, я увидел в ее глазах ту живую и энергичную бабушку, которой были нестрашны никакие болезни. Некогда поникший огонек в ее глазах на мгновение загорелся ярким пламенем.

– Не за что, бабуль! Меня родители убьют за то, что я сделал, но как я мог тебе отказать? – Я отлил кофе. – Ты мне обещала рассказать историю. И еще она должна мне понравиться, помнишь? – ехидно улыбаясь, напомнил я.

– Какой же ты нетерпеливый. Не даешь бабушки насладиться хорошим кофе. Я не пила его больше двух лет. Как я по нему соскучилась, – сказала она, глядя на полупустую чашку. Она подняла голову и посмотрела на меня. Немного погодя, словно гипнотизируя меня, она начала рассказывать:

– Ты, возможно, не поверишь мне. Скажешь, что я сошла с ума на старости лет, придумав всякие невероятные байки, лежа на постели. Но это правда. От первого до последнего слова.

– Бабуль. Я уже верю тебе. Как ты можешь обмануть внука?

– Вот именно. Ты знаешь, что обманывать я не мастерица. И тем более я не писатель, придумывающий в тесном кабинете фантастические миры.

– Фантастические миры? – озабоченно спросил я.

– Да, Дмитрий. Фантастические миры, которые окружают нас. Они повсюду. Просто мы их не видим, не можем почувствовать или коснутся пальчиком, как к этой чашке. Они за невидимой дверкой наших глаз, поэтому мы их и не видим.

– Но, ба! Как ты узнала, что они существуют?

Эта невероятная история с первых слов захватила меня в плен. У меня загорелись глаза.

– Не торопись. Я тебе сейчас все расскажу, – сказала она, допивая кофе, отдавая пустую узорчатую кружку в мои руки. – Отнеси на кухни и помой с мылом, потом поставь их на то самое место, где и взял, чтобы мама ничего не заподозрила.

– Хорошо, ба. Я мигом, – ответил я и побежал на кухню.

– Не торопись.

– Когда ЭТО произошло, – начала бабушка свой рассказ, – я была примерно такого же возраста, как ты. Я училась в старой деревенской школе. У нас было всего пять классов образования. Школа мне никогда не нравилась. Сидеть на деревянных скамейках за деревянными партами целый день, слушая нудные лекции строгих учителей, было не по мне. Поэтому я иногда прогуливала уроки. Говорила родителям, что сильно простудилась и оставалась дома одна.

Целый день был в моем расположении. И никаких заумных мыслей, правил и ответственности. Безграничная свобода. Свобода перемещений. Мне всю жить нравилось путешествовать. Еще с самого детства. Побывать в неизвестных и красивых местах, посмотреть на мир – вот была моя мечта.

– Ба! А почему ты тогда не путешествовала, когда могла ходить? Насколько я помню, ты никогда не выезжала за пределы нашего городка.

Она усмехнулась и продолжила дальше.

– Да, ты прав. Я никогда за всю свою сознательную жизнь не выезжала дальше нашего города. Мне этого и не надо было. Я путешествовала в другом, скрытом от глаз человека, мире. В Иллюзионе.

– В Иллюзионе? – взволнованно спросил я, полностью погрузившись в невероятную историю.

– Да, внучек. В Иллюзионе. Это мир неведом для простых смертных, населяющих нашу планету.

– Но мы ведь тоже смертные. Как ты могла туда попасть?

– Ты снова торопишь события. Но мне нравится читать в твоих глазах заинтересованность и неподдельный интерес к этой сумасшедшей истории. Поэтому я и решила рассказать тебе ее, – сказала она.

– Ты не рассказывала моей маме? – спросил я.

– Пыталась. Но она только посмеялась надо мной. И быстренько забыла об этом, так и не поверив мне. – В ее голосе звучали обидные нотки.

Она отвернулась от окна, в котором завывал осенний ветер, посмотрела на меня, точнее сказать: на мои изумленные глаза.

– Ты же мне веришь? – спросила она.

– Конечно, бабуль! Но почему она тебе не поверила?

– Я не знаю. И уже не хочу знать. Ты слушаешь?

– ОЙ, прости. Я внимательно слушаю тебя, – сказал я и аккуратно лег рядышком с ней, обнимая ее за шею.

– Вот. Когда мои родители уходили, я не лежала дома. Это было слишком скучно. В то время не было ни телевизоров, в которых гоняют с ночи да утра мыльные оперы, ни даже радио. Вот такая я древняя. – Мы засмеялись. Потом бабуля сильно закашляла. Мне стало не по себе. Как будто внутри ее тела пробегала слизистая вулканическая порода. Когда кашель прошел, она продолжила. – Я всегда убегала в лес и развлекала себя как могла. Придумывала разные миры со своим населением, со своими правилами, где я была доброй королевой, которая оберегала своих поданных слуг и жителей от злой и нечистой силы. Я растворялась в прекрасной атмосфере единения с природой, которая в то время дышала всеми красками жизни. Ни как сейчас. Не встретишь не одного зверька. Ужас.

В нашем лесу, вблизи города – раньше город был намного меньше, чем сейчас – можно было встретить миллион пушистых белочек, грациозно и изысканно грызущих спелые орешки, скидывающих скорлупу с веток. Многообразие птичьих представителей: от гордых, пролетающих мимо орлов до дятлов, непрерывно стукающих по дереву. А также ежей, бобров, белых пушистых веселых зайчиков, змей, рысей, волков и даже медведей.