Эзотерика творчества, или Сумма очевидного

Новые идеи предполагают широкую направленность, и поэтому я рискнул применить для них новые термины (параструктура, метасистемная граница и др.), а также производные термины «метасистемный подход» и «метаанализ». Первоначально проект назывался «теория параллельных систем» и «теория автономных систем».

Я не хотел ограничиваться какими-нибудь определением вроде «о некоторых логических аспектах мышления, применительно к…» (концепция имеет непосредственное отношение к вопросам логики и методологии науки), или кажущимся универсально-всеобщим, но на самом деле ограниченным определением типа «новая картина мира» или «новейшая метафизика». Многое (или очень сходное) можно найти у известных авторов, ссылки есть в тексте. Нет нового под солнцем, всё где-то когда-то у кого-то было: иногда идентичное, чаще как будто похожее, как минимум отдалённо сходное.

Понятия «метасистемная граница» и «размытость метасистемных границ» сходны с понятием размытых системных границ у Марвина Минского (см. его статью «Matter, Mind and Models», published in Semantic Information Processing, MIT Press, 1968; а также «Conscious Machines» и другие статьи). Термины «относительность наблюдения», «наблюдатель» и «неопределённость» сходны с терминами квантовой механики и теории относительности.

Концепция имеет преемственность со многими современными научными взглядами.

Вы обнаружите здесь термины-метафоры («параллельные миры», «пирамида», «резиновая дверь» и т.п.). Некоторые из них заимствованы у Т. Куна и З. Фрейда («мостики», «заплатки», а также «паранормальные явления» по образцу «аномалий» у Томаса Куна и др.). Метафора «короткозамкнутый контур» перекрывает известное понятие «рекурсия».

Каждая метафора и термин несёт в себе дополнительное новое содержание: «короткозамкнутый контур» не тождественен «рекурсии», «размытая метасистемная граница» не совсем то же самое, что «размытая системная граница», и «метасистемный анализ» – не то же самое, что «системное мышление».

Всё изложенное далее основывается на нескольких универсальных идеях. Универсальность позволяет на основе этих идей разрабатывать практические методы во многих различных сферах деятельности: в повседневной практической жизни, науке, искусстве, бизнесе, изобретательстве.

Я начал писать эту книгу после завершения текста «Парадигма эксформатики: моделирование самопрограммирующихся и интеллектуальных систем» (1998—1999).

Вы найдёте ответ на многие вопросы, и многие ответы покажутся, возможно, неожиданными. Другие – настолько знакомыми и даже банальными, что у вас может появиться ощущение, что вы их знали всю жизнь.

Нет такого человека, который хотя бы раз в жизни не испытывал чувство, что происходящее как будто уже было и повторяется, как повторно прокручиваемая киноплёнка. Это удивительное явление получило наименование ДЕЖАВЮ. Подобные явления иногда пугают. Многое необъяснимое по своей природе люди считают «чудесным», либо же называют «паранормальными явлениями» и т. п. Паранормальное восприятие – нечто противоположное дежавю. Но и то и другое имеют общую природу: аналитический механизм, использующий квазиалгоритмические циклы (другими словами – «короткое замыкание» или рекурсия), функциональный стартер эйдетического восприятия и доступа к памяти.

Вы поймёте, что всё что вы узнали, всё самое тайное и самое загадочное, вы встречали и видели всю свою жизнь. А самые невероятные вещи совершенно очевидны, нужно лишь просто назвать вещи своими именами.

Хотите повысить свой творческий потенциал, освоив новую творческую методологию? Многие люди хотят больше знать о мире, в котором они живут.

В технической и научной литературе мировоззренческие проблемы всплывают стихийно и неизбежно. Вот, например, статья «Matter, Mind and Models». Написана в 50—60-х годах ХХ века известным специалистом в области кибернетики и искусственного интеллекта (известным также как автор термина «фрейм») Марвином Мински. В ней он затрагивает несколько традиционно философских проблем. Его статья – примерно 5 страничек текста: по объёму это даже меньше первой статьи Эйнштейна, в которой излагались основные идеи теории относительности. М. Минский (Marvin L. Minsky) тщательно редактировал её для последующего переиздания; он поясняет, что текст этой статьи был уже написан в 1954 году, затем статья публиковалась в новой редакции в 1965, – published in Proc. International Federation of Information Processing Congress 1965, vol. 1, pp. 45—49. Те же вопросы он рассматривает в своей работе «Conscious machines» и в книге «The Society of Mind».

Марвин Мински рассматривает отдельные детали сложного механизма мышления. Он описывает разум (mind) как сообщество (society) множества неразумных составляющих: агентов (agents) и агентств (agencies).

Творческие люди могут применить идеи, предлагаемые здесь, для решения своих задач. Эта книга для людей самого разного рода занятий: инженеров и педагогов, медиков и менеджеров, научных работников, предпринимателей, бизнесменов, студентов и домохозяек.

Знаете ли вы что, что кибернетика как наука началась не с официальной научной публикации, а с научно-популярной книги Норберта Винера «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине», и написана была по заказу коммерческого издательства?

Что касается инженерно-технических работников, то их творчество оформляется патентами на изобретения, для них уже разработано множество теорий и методик решения изобретательских задач. Для иных специалистов также разработаны различные методики решения творческих задач и достижения профессионального успеха. Если даже текст ориентирован «на всех», то при этом всё равно приходится, если дело касается конкретных примеров, рассматривать задачи характерные для определённого рода занятий.

Я не придерживался строгой последовательности и не боялся повторяться. Вы замените фрагментарность и разнородность материала. Я солидарен с Марвином Мински в том, что последовательность только ИЛЛЮЗИЯ, она последовательна только в некотором условном смысле, она не может быть строгой и идеальной, а поэтому и не имеет смысла строго придерживаться сухой схемы. Никакая логическая схема не может заменить собой живую и творческую человеческую мысль.

Введение

Глава 1. Тени строителей пирамид

Homo neandertalis имел больший объём мозга, чем homo sapiens. Следует ли из этого, что он был «умнее»? Строго говоря, объём мозга не пропорционален его «качеству», то есть «уму».

Слон имеет гораздо больший объём и массу (или вес, – надеюсь, вы помните из школьного курса физики отличие понятий масса и вес). А теперь задумайтесь над тем, почему я заключил слова качество и умнее, уму в кавычки. Вы уже догадались. В этом мире всё относительно, и наши представления и понятия – также относительны, и, можно сказать даже так, – растяжимы.

Homo sapiens выжил в процессе эволюционного отбора благодаря тому, что в сравнении с неандертальцем, был «более» общественным существом, хотя и более «глупым».

Это бытующее представление можно воспринимать как некоторую научную истину, но с другой стороны она является воплощением определённого стереотипа.

Вот примерное описание этого стереотипа, который можно назвать стереотипом жертвенности:

человек в обществе, коллективе, как бы должен быть немножко глупее самого себя;

индивид ради жизни в коллективе всегда должен жертвовать чем-то, жертвовать некоторой частью самого себя;

ради высших ценностей нужно поступиться кое-чем личным;

люди, имеющие несоответствующие системе умственные параметры, например, больший объем мозга, как неандертальцы, – обречены на гибель.

После того как люди стали компонентами социальных систем, началась социальная и технологическая эволюция человечества. Люди изобрели и начали использовать колесо, научились плавить медь, а затем и железо, и изобрели государство.

Теперь homo sapiens должен был соответствовать не только условиям жизни в обществе, но и условиям жизни в государстве. Одним из государств древнего мира был Древний Египет.

Это было государство рабов. В соответствии со стереотипом жертвенности ради существования самого государства и ради жизни в нём человек должен был чем-то пожертвовать. Этим чем-то была свобода.

Это государство было простым по устройству. В этом государстве существовали простые отношения. Люди выполняли определённые простые функции. Использовались простые орудия, механизмы и технологии. Развивались научные методы, в основе которых лежали простые идеи. Интеллект и мировоззрение людей система требовала привести в соответствие себе, они должны были быть простыми людьми.

Структура государственной системы была «пирамидой», на её вершине находился фараон. Он должен был при жизни возвести усыпальницу-пирамиду, как образ идеи, воплощённой в камень, и как бы увековечить этим строительством саму идею. Её размеры должны были продемонстрировать любому сомневающемуся его собственную слабость и ничтожность любой альтернативной идеи.

Если отступить от стереотипа жертвенности, и посмотреть на вещи с другой точки зрения, то можно сказать, что люди в этой системе кое-что приобрели.

Иерархическая структура государства является воплощением общей идеи иерархической структуры. Эта идея не была знакома человеку каменного века, человек приобрёл её в более позднее время. Идея иерархической структуры – одно из мощнейших достижений, которую по своей значимости можно сравнить, например, с изобретением колеса, письменности или началом применения огня.

В наши дни рукотворные иерархические структуры можно обнаружить везде и всюду: от структуры армии, коммерческой или общественной организации до любого технического устройства. Техническое устройство, например, может состоять из модулей или узлов, модули состоят из деталей, а детали могут иметь сложную композитную структуру. Нематериальные компьютерные программы тоже имеют модульную структуру.

В эпоху Древнего Египта время эволюции человечества сжалось. Произошёл коллапс. Этот коллапс – результат изменения механизма отбора. В эпоху неандертальцев люди ещё были близки к животному миру, их эволюция определялась механизмами естественного отбора. В эпоху строительства пирамид и возникновения государства механизм отбора изменился и стал действовать не на биологическом уровне. Этот отбор трудно назвать искусственным, но нельзя считать естественным.

Неандерталец мог погибнуть от голода, его мог разорвать дикий зверь или погубить болезнь. Окружающая его дикая природа была тем механизмом, который осуществлял естественный отбор. Неандерталец боролся с природой за собственное выживание.

В эпоху пирамид люди, как физические лица, не «боролись» с природой. Заработал новый механизм. В силу примитивности древней иерархической системы это был механизм жестокий. И не дикая природа осуществляла естественный отбор. Теперь эту роль исполняли функционеры фараона. В силу примитивности древней иерархической системы она отличались жестокостью.

Такая система могла существовать только как система, состоящая из рабов. К свободному человеку невозможно было бы применять принуждение в той степени, которой требовала система Древнего Египта. Общество свободных людей нуждается в сложной системе для регулирования отношений между ними, и соответствующий ей уровень интеллектуальной культуры.

Рабство появилось неизбежно, и благодаря этому «замечательному» изобретению примитивная система могла существовать как простая иерархия, в которой решения принимаются наверху «пирамиды» власти, а силовой аппарат обеспечивает их исполнение внизу.

Рабы завоёвывались в войнах, они поглощались системой как субстрат необходимый для её существования. Поработители и порабощённые – непримиримые антагонисты, и это губит изнутри такую систему.

Эта система была расточительной по отношению к ценнейшему ресурсу – людям. Жизнь раба не рассматривалась как принадлежавшая ему. Историю Древнего Египта можно сравнить с историей парового двигателя: обе системы канули в Лету, так как имели низкий КПД. Но это была система, которая положила начало цивилизации.

Механизмом воплощения идеи иерархии были люди. В царстве этой идеи все представления имели иерархический характер. Представление об иерархии переносились на всё. Всё, что не укладывалось в рамки явных иерархий, представлялось как таинственные потусторонние силы, но эти силы мыслились только как расширение и продолжение всеобщей иерархии. Так возникали различные идеологические представления. Что могло быть выше вершины государственной пирамиды – фараона? Над земной пирамидой могла быть только ещё одна пирамида – небесная. Весь мир представлялся единой сверхпирамидой. А что на её вершине? «Строители пирамид» находят ответ: всемирный разум, всемирное сознание, верховное или главное божество или что-либо подобное, его имя в разных системах мировоззрения было разным, но смысл тот же.

В различных вероучениях древности можно обнаружить подробные описания грубых и тонких миров, многоуровневых небес, кругов рая и ада. У многих народов существовало представление о дереве мира. Картины мира древних имели сложную, подчас изощрённую структуру, но они не выходили за пределы простой иерархии. Более того, все усилия жрецов и теософов, философов и теоретиков «пирамидальных» систем мировоззрения всегда были направлены на то, чтобы такая система была единой и всеобщей. На это тратились колоссальные усилия величайших умов. Единство негласно считалось абсолютным критерием тайных истин, известных только жрецам. Оно предполагает силовое взаимодействие, и сила становится культовым понятием. И вот появляются понятия астральных сил, космической энергии и т. п.

Пирамида – иерархическая система, простой механизм. Этот механизм в идеальном виде самодостаточен. Всё в мире должно быть либо целиком внутри него, либо не существовать. Всё что вне системы – неправильно, противоречит системе и враждебно ей. Всё, что вне простой системы – не её, против неё. Оно должно быть отброшено или использовано, порабощено, переработано как материал, подчинено всеобщей системе или уничтожено. Пирамидальная система агрессивна. Она реализует эскалацию, ищет и находит действительных и мнимых врагов.

Однако, появлялись новые идеи. На их фоне идея простой иерархии всё чаще проявляла себя как реакционная, убогая, довольно мрачная и неприглядная. Люди, приверженные только идее иерархии, в прогрессивном обществе выглядят ограниченными. Иерархические представления при всей своей кажущейся простоте и идеальности изначально имели изъян: они не могли быть идеально истинными. В стройных иерархических представлениях имелся теоретический парадокс. И этот парадокс особенно явно себя проявлял в стереотипе жертвенности. Этот парадокс – «Я и Мы».

Жертвуя Я ради Мы, люди чувствовали ложь. Они видели, что в такой системе Мы – это обман, ширма, скрывающая Я человека, стоящего на вершине пирамиды. У раба и рабовладельца не может быть в действительности Мы, и, чтобы скрыть этот очевидный факт, необходимо было с одной стороны возвеличивать фараона, а с другой стороны внушать безальтернативность идеи «пирамиды», продолжая её во вселенском масштабе.

Другое проявление этого парадокса – в парадоксе начала и конца. В пирамиде вершина не равнозначна основанию, если же система представляет собой последовательность, то простая иерархия вырождается в линию. Такая линия может быть моделью динамического процесса. А такой процесс обязательно должен иметь неравнозначные границы: начало и конец.