Политология

Ситуационный подход по существу требовал максимальной технократизации и бюрократизации руководства (четкого формализованного разделения функций, прав и обязанностей), не замечал активной самостоятельной (конечно, в определенных рамках)роли всех ее членов, влияния организационной культуры, ценностных ориентации и установок руководителей и всего персонала на процессы руководства.

Использование микрополитического подхода позволяет рассматривать поведение руководителей и подчиненных не только как объективно детерминированное, но и как зависящее от их менталитета, ценностей и интересов. Конечно, свобода выбора и действий субъектов политики в организации ограничена ее структурой и распределением власти на предприятии, однако она все же имеет место и во многом влияет на ее деятельность.

Модели микрополитических взаимоотношений в организации разнообразны. Согласно X. Минтсбергу, это могут быть, например, «мятеж», проявляющийся в форме протеста или восстания против формального авторитета; «образование альянса» (союза) – заключение договоренности о сотрудничестве и поддержке между руководителями одного уровня для укрепления своего влияния; «бюджетирование» – соперничество за ресурсы и т. д.[25 - Mintzberg Н. Mintzberg liber Management: Ftihrung und Organisation, Mythos und Realitat. Wiesbaden, 1991. S.245ff.]

Подвижность границ политики

Сфера микрополитики достаточно подвижна и связана с изменениями в руководстве организацией, системе властных полномочий и интересов ее членов. Динамизм, возможность распространения на самые различные явления – общее свойство политики.

В зависимости от конкретной ситуации она может не только глубоко проникать в экономические, культурные и другие общественные процессы, но и распространяться даже на, казалось бы, личные, интимные области. Так, например, в начале 90-х годов в Польше, ФРГ и некоторых других странах острые политические дискуссии и противоборство вызвал вопрос о запрете абортов.

Почти любой общественный вопрос может стать политическим в том случае, если, по мнению политических лидеров, он затрагивает интересы всего общества и требует обязательных для всех граждан решений. Политика – это инструмент сознательного саморегулирования общества. Поэтому она может распространяться на самые различные общественные явления, как нате, которые требуют постоянного властного регулирования (например, охрана безопасности граждан, общественного порядка, развитие международных связей и т. д.), так и на те, которые временно приобретают политическую значимость (например, государственная помощь населению в случае стихийных бедствий).

Охватывая многие экономические, культурные, религиозные и другие явления, политика не подменяет их, а придает им особый аспект – делает их объектом воздействия публичной власти. Одна и та же общественная ассоциация нередко имеет и политический, и экономический, и культурный, и религиозный аспекты. Так, например, промышленная корпорация, предназначенная для экономической деятельности, создания материальных ценностей, в то же время может оказывать финансовую и иную поддержку определенной политической партии и субсидировать культурный или научный фонд.

Многоаспектность различных общественных объединений объясняется в конечном счете многообразием качеств и социальных ролей человека, который есть одновременно существо и экономическое – производитель и потребитель материальных ценностей, и политическое – гражданин государства, член партии или другой ассоциации, и социальное – представитель социальной группы, и культурное – носитель определенных идей, ценностных ориентации и традиций, и религиозное – приверженец определенных религиозных верований или атеист.

Широкое проникновение политики в общество не означает, что она не имеет границ, пределов. В мировой социально-политической мысли существуют различные представления на этот счет. Наиболее типичные из них – тоталитаризм, анархизм, либерализм и кейнсианство.

Тоталитарная и анархистская трактовки политики

Тоталитарные концепции устраняют всякие ограничения политического воздействия, исходят из всеобъемлющей, тотальной политизации общества, политического командования экономикой, культурой, наукой и т. д. В тоталитарных моделях политика непосредственно управляет всеми другими сферами, практически устраняет гражданское общество, частную жизнь.

Анархистские концепции являются антиподом тоталитаризма. Они отождествляют политику, всякую организованную власть с насилием, подавлением личности и стремятся заменить ее самоуправлением, добровольным объединением снизу доверху свободных суверенных людей, сохраняющих свободу выхода из ассоциации. Получив значительное распространение в XIX веке, анархизм впоследствии утратил существенное влияние на интеллектуальную и политическую жизнь, не сумев доказать практическую реализуемость своих идей.

Либерализм и кейнсианство

Более умеренную по сравнению с тоталитаризмом и анархизмом позицию по отношению к политике и ее влиянию на общество занимают либерализм и кейнсианство. Классический либерализм разделяет общественную систему на государство и гражданское общество – не контролируемую государством частную хозяйственную, культурную, семейную, религиозную и иную, в том числе политическую, жизнь.

Государство создается свободными гражданами для выполнения вполне определенных, ограниченных целей – охраны общественного порядка, обеспечения безопасности, свободы и других фундаментальных прав личности, а также для создания благоприятных условий для хозяйствования и общения людей. Оно не вмешивается в дела гражданского общества и выполняет роль «ночного сторожа» – используемого лишь в случае необходимости охранника личной и общественной безопасности и порядка. Сфера политики ограничена. Она не распространяется на дела гражданского общества.

Либеральное ограничение функций государства и политики еще более усиливает либертаризм, считающий единственной задачей любого государства обеспечение свободы и защиту индивида от физического насилия.

Либеральные взгляды, господствовавшие на Западе в XVIII–XIX веках, были подвергнуты существенному пересмотру в 30-е годы нынешнего столетия (а частично и значительно раньше) Дж. М. Кейнсом, что получило название «кейнсианство». Суть этой концепции состоит в отказе от классических либеральных взглядов на капитализм как на саморегулирующее общество и в обосновании необходимости взятия правительством ответственности за благополучие всей социальной системы, всех ее элементов. Это предполагает в свою очередь возможность вмешательства государства в экономику, сферу социального обеспечения, занятости, трудовые и другие общественные отношения. Кейнсианские взгляды на роль государства и политики преобладают в современных постиндустриальных демократиях и служат, в частности, теоретическим обоснованием социального государства.

Признавая регулятивную роль политики по отношению ко всему обществу, кейнсианство и близкие к нему современные теории признают, в отличие от тоталитаризма, определенные границы политического вмешательства. Важнейшие из таких границ – разнообразные права человека, а также принципы рыночной экономики, нарушение которых могло бы подорвать систему социального предпринимательства. В современных постиндустриальных государствах по этим вопросам обычно существует общественный консенсус, хотя в своей идеологии консерваторы больше тяготеют к классическому либерализму или даже к либертаризму, социал-демократы же и близкие к ним партии – к широкому использованию государственного регулирования в целях обеспечения социальной стабильности, укрепления социальной справедливости и расширения участия граждан в политике. В целом же важнейшая роль политики по отношению к обществу не подвергается сомнению.

Как сфера распространения политики, так и ее влияние в обществе прямо связаны с властью, ее институтами и ресурсами.

3

Власть в обществе

§ 1. Понятие и структура власти

Многообразие определений власти

Власть – одно из фундаментальных начал общества и политики. Она существует везде, где есть устойчивые объединения людей: в семье, производственных коллективах, различного рода организациях и учреждениях, во всем государстве – в этом случае мы имеем дело с верховной, политической властью.

В научной литературе существуют разнообразные определения власти, что отражает сложность, многоаспектность этого явления. Каждая из дефиниций обычно акцентирует внимание на той или иной стороне или проявлении власти и связана с определенным подходом к ее анализу. Можно выделить целый ряд важнейших направлений в трактовке власти.

1. Телеологические (с точки зрения цели) определения характеризуют власть как устойчивую способность достижения поставленных целей, получения намеченных результатов с помощью других людей. «Власть может быть определена как реализация намеченных целей», – пишет Б. Рассел[26 - Цит. по: Власть: Очерки современной политической философии Запада. М., 1989. С.136.]. Телеологические определения порою трактуют власть достаточно широко, распространяя ее не только на отношения между людьми, но и на взаимодействие человека с окружающим миром – в этом смысле говорят, например, о власти над природой.

2. Бихевиористские трактовки власти рассматривают ее как особый тип поведения, при котором одни люди командуют, а другие подчиняются. Бихевиористский подход индивидуализирует понимание власти, сводит ее к взаимодействию реальных личностей, обращая особое внимание на субъективную мотивацию власти. Одну из типичных бихевиористских трактовок власти предлагает Г. Лассуэлл. Он считает, что первоначальные импульсы для возникновения власти дает присущее индивидам стремление (воля) к власти и обладание «политической энергией». Человек видит во власти средство улучшения жизни: приобретения богатства, престижа, свободы, безопасности и т. п. В то же время власть – это и самоцель, позволяющая наслаждаться ее обладанием. Политическая власть складывается из столкновения многообразных воль к власти как баланс, равновесие политических сил.

3. Психологические интерпретации власти, исходя из ее бихевиористского понимания как поведения реальных индивидов, пытаются раскрыть субъективную мотивацию этого поведения, истоки власти, коренящиеся в сознании и подсознании людей. Одно из виднейших направлений этого рода – психоанализ. Он трактует стремление к власти как проявление, сублимацию подавленного либидо, представляющего собой подверженное трансформации влечение преимущественно сексуального характера (3. Фрейд) или же психическую энергию вообще (К. Г. Юнг). Стремление к власти и особенно обладание ею выполняют функцию субъективной компенсации физической или духовной неполноценности. Власть возникает как взаимодействие воли к ней – одних и готовности к подчинению, «добровольному рабству» – других. Как считал Фрейд, в психике человека имеются структуры, делающие его предрасположенным к предпочтению рабства свободе ради личной защищенности и успокоения. Различные психоаналитики расходятся в объяснении причин психологического подчинения. Одни (С. Московией, Б. Эдельман) видят их в своего рода гипнотическом внушении, существующем во взаимоотношениях вождя и толпы, другие же (Ж. Лакан) – в особой восприимчивости подсознания человека к символам, выражаемым в языке. В целом же психологический подход помогает выявить механизмы мотивации власти как отношения командования – подчинения.

4. Противоположностью бихевиористского и психологического видений власти является ее системная трактовка. Если первые два направления требуют идти в понимании власти снизу вверх, от индивидов к обществу, руководствуясь реально наблюдаемыми в эмпирическом опыте ее проявлениями, то системный метод исходит из производности власти не от индивидуальных отношений, а от социальной системы, рассматривает ее как «способность системы обеспечивать исполнение ее элементами принятых обязательств», направленных на реализацию ее коллективных целей[27 - Parsons Т. Sociological Theory and modern Society. N.Y., 1967. P.308.]. Некоторые представители системного подхода (К. Дойч, Н. Луман) трактуют власть как средство социального общения (коммуникации), позволяющее регулировать групповые конфликты и обеспечивать интеграцию общества. Системность власти обусловливает ее относительность, т. е. распространенность на определенные системы.

5. Структурно-функционалистские интерпретации власти рассматривают ее как свойство социальной организации, как способ самоорганизации человеческой общности, основанный на целесообразности разделения функций управления и исполнения. Без власти невозможно коллективное существование человека, совместная жизнедеятельность многих людей. Само общество устроено иерархично, дифференцирует управленческие и исполнительские социальные роли. Власть – это свойство социальных статусов, ролей, дающее возможность контролировать ресурсы, средства влияния. Иными словами, власть связана с занятием руководящих должностей, позволяющих воздействовать на людей с помощью позитивных и негативных санкций, поощрения и наказания.

6. Реляционистские (от французского слова «relation» – отношение) определения власти рассматривают ее как отношение между двумя партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. В этом случае власть предстает как взаимодействие ее субъекта и объекта, при котором субъект с помощью определенных средств контролирует объект.

Такое понимание власти позволяет раскрыть ее структуру, увязать в единое целое ее различные характеристики. Основными компонентами власти являются ее субъект, объект, средства (ресурсы) и процесс, являющийся результатом взаимодействия всех ее компонентов и характеризующийся прежде всего механизмом, обеспечивающим стабильность всего процесса властвования, а также способами взаимодействия между ее партнерами.

Субъект власти

Субъект и объект – непосредственные носители, агенты власти. Субъект (актор) воплощает активное, направляющее начало власти. Им может быть отдельный человек, организация, общность людей, например народ, или даже мировое сообщество, объединенное в ООН.

Для возникновения властных отношений необходимо, чтобы субъект обладал рядом качеств. Прежде всего это желание властвовать, воля к власти, проявляющаяся в распоряжениях или приказах. Большинство людей не испытывают психологического удовольствия от обладания властью. Сама по себе власть не является для них ценностью. Многие вообще предпочли бы уклониться от руководящих должностей и связанной с ними ответственности, если бы власть не открывала широкие возможности для получения различного рода благ: высокого дохода, престижа, выгодных связей, привилегий и т. д. Для них стремление к власти имеет инструментальный характер, т. е. служит средством достижения других целей.

Помимо желания руководить и готовности брать на себя ответственность, субъект власти должен быть компетентным, знать суть дела, состояние и настроение подчиненных, уметь использовать ресурсы, обладать авторитетом. Для политической власти важнейшее значение имеет организованность субъекта. Конечно, реальные носители власти в разной степени наделены всеми этими качествами.

Субъекты политической власти имеют сложный, многоуровневый характер. Ее первичными акторами являются индивиды и социальные группы, вторичными – политические организации, субъектами наиболее высокого уровня, непосредственно представляющими во властных отношениях различные группы и организации, – политические элиты и лидеры. Связь между этими уровнями может нарушаться. Так, например, лидеры нередко отрываются от масс и даже от собственных партий.

Отражением первостепенной роли субъекта в отношениях власти является широко распространенное в повседневном языке отождествление власти с ее носителем. Так, говорят о решениях власти, о действиях властей и т. п., подразумевая под властью управленческие органы.

Субъект определяет содержание властного взаимодействия через распоряжение (приказ, команду). В нем предписывается поведение объекта власти, указываются или подразумеваются санкции, которые влечет за собой выполнение или невыполнение команды. От приказа, характера содержащихся в нем требований во многом зависит отношение к нему исполнителей, объекта – второго важнейшего элемента власти.

Объект власти

Власть никогда не является свойством или отношением лишь одного действующего лица (органа), конечно, если не иметь в виду власть человека над самим собой, предполагающую подчинение его поведения доводам разума, как бы раздвоение личности, но это уже психологический, а не социальный феномен.

Власть всегда двухстороннее, асимметричное, с доминированием воли властителя взаимодействие ее субъекта и объекта. Она невозможна без подчинения объекта. Если такого подчинения нет, то нет и власти, несмотря на то, что стремящийся к ней субъект обладает ярко выраженной волей властвования и даже мощными средствами принуждения. В конечном счете у объекта властной воли всегда есть пусть крайний, но все же выбор – погибнуть, но не подчиниться. Осознание зависимости власти от покорности населения нашло свое практическое политическое выражение в акциях гражданского неповиновения, широко используемых в современном мире как средство ненасильственной борьбы.

Масштабы отношения объекта к субъекту властвования простираются от ожесточенного сопротивления, борьбы на уничтожение (в этом случае власть исчезает) до добровольного, воспринимаемого с радостью повиновения. В принципе подчинение так же естественно присуще человеческому обществу, как и руководство. Готовность к подчинению зависит от ряда факторов: от собственных качеств (потребностей, сознания, культуры) объекта властвования, от характера предъявляемых к нему требований, от ситуации и средств воздействия, которыми располагает субъект, а также от восприятия руководителя исполнителями, наличия или отсутствия у него авторитета. Качества объекта политического властвования определяются прежде всего политической культурой населения. Преобладание в обществе людей привыкших лишь беспрекословно повиноваться, жаждущих «твердой руки», является благоприятной питательной средой деспотических режимов.

Природа подчинения

Мотивация подчинения достаточно сложна. Она может основываться на страхе перед санкциями; на долголетней привычке к повиновению; на заинтересованности в выполнении распоряжений; на убежденности в необходимости подчинения; на авторитете, вызываемом руководителем у подчиненных; на идентификации объекта с субъектом власти.

Мотивы власти иногда называют ее основаниями. Все они существенно влияют на силу власти, т. е. способность ее субъекта влиять на объект. Высокая сила воздействия и вероятность подчинения отличают власть от влияния – более широкой, чем власть, категории, характеризующей как властное, так и более слабое и менее эффективное воздействие субъекта на объект.

Сила власти, основанная на страхе, вызываемом угрозой санкций, прямо пропорциональна тяжести наказания и обратно пропорциональна вероятности избежать его в случае непослушания. Такая власть имеет тенденцию к ослаблению вследствие естественного стремления людей избавиться от этого неприятного эмоционального состояния.

Сравнительно безболезненно воспринимается людьми власть, базирующаяся на привычке, обычае повиноваться. Привычка была одним из ведущих мотивов подчинения государству в традиционных обществах. Она надежный фактор стабильности власти до тех пор, пока не приходит в противоречие с требованиями реальной жизни. Если же это происходит, то власть, основанная лишь на привычке к повиновению, быстро разрушается, как только люди замечают, что «король-то – голый», что власть изжила себя и недостойна повиновения. В этом случае для смены власти достаточно небольшого толчка. Яркий пример этого – внезапное и «молниеносное» падение власти КПСС в СССР после августовского путча 1991 г.

Наиболее стабильной является власть, построенная на интересе. Личная заинтересованность побуждает подчиненных к добровольному выполнению распоряжений, делает излишним контроль и применение негативных санкций. Она способствует развитию у людей других типов позитивной мотивации подчинения – повиновения на основе убежденности, авторитета и идентификации.