Хороший день для зомби-апокалипсиса

Топнув в воздухе ножкой, она резко ткнула рукой в сторону Милашки, и мне моментально стало стыдно.

– Прости, – тихо повинился я перед крохой, выскребая в своих карманах конфеты и…

… неразменные батончики, да! Серёга, насколько я знаю, к сладкому почти равнодушен. Да и странные реалии Военного Городка с пайковыми сладостями, как-то не предполагают их наличия у пленного.

– Вовремя вспомнил, – бормочу вслух, снабжая Милашку стратегическим продуктом. Достав банку энергетика уже для себя, открыл её с шипеньем, и пикся начала забавно нюхать воздух.

– Нюх-нюх… – морща носик, она подлетела ко мне и бесцеремонно слизнула каплю с губы.

– Дай! – уверенно пискнула она, и выронив небрежно батончики, выхватила банку, которая для её роста смотрелась пивной кегой.

– Надеюсь, она знает, что делает, – несколько нервно сказал рептилоид, глядя на возню Милашки с покалеченной подругой. Он помог пиксям устроиться чуть в стороне, соорудив в расщелине большого валуна на стремнине подобие гнезда, и сейчас очень переживает, не в силах помочь в чём-то большем. Остаётся только присматривать за ними, да не лезть…

… потому что Милашка, оказывается, умеет шипеть лучше любого рептилоида, а ещё очень, очень больно кусается!

– Ну… по идее да, – киваю, потихонечку наливаясь осторожным оптимизмом, – Они как бы на сладостях, да и вообще…

Развивать тему я не стал, хотя очень хотелось сказать, что это не люди, а наполовину растения и вообще неписи. Только не такие, как мы, а настоящие неписи. Сказочные персонажи, которых никогда не существовало. Программы, только очень качественные.

Но я прикусил язык, потому что… ну в самом деле, какая разница? Если считать Вселенную голограммой, то все мы являемся обычным набором кода! И вообще… какая, нахрен, программа?! Прелесть программа? Она пикся, и точка! А я кендер-полукровка, на четверть хоббит и ещё почти на четверть человек с каплей крови тёмных эльфов!

Подглядывать за Милашкой, ухаживающей за раненной подругой, было неловко. И всё-таки…

… немножечко подгляделось. Пикся отпаивала бессознательное Чудо энергетиком, нажёвывала ей батончики, и дивным образом выглядела не шаманом дикарского племени, а квалифицированным медиком.

– Давайте знакомиться, – сказал Пирог, собрав нас вместе и выталкивая вперёд своих ребят.

– Евгенов Владимир Николаевич, – представился я, – он же Вова, он же Володя…

– … он же Товарищ Вова, – подхватил Слава эстафету. Солдаты осторожно улыбнулись, опасливо поглядывая на меня и не слишком далеко отходя от Серёги.

– Не кусаюсь, – усмехаюсь беззлобно и тыкаю пальцем в Славу, – а вот он может!

– Ага… – безмятежно произнесла змеиная башка Славки.

– Да ёб твою мать! – прыжок Серёги прервался естественным образом, бортом БМПшки. Следующие несколько секунд Пирог виртуозно матерился и прыгал на одной ноге, а когда закончил, оказалось, что пугаться в общем-то и некого…

… потому что зрелище хихикающей змеюки, удирающей от ударов сложенной жгутом потной майки, и вопящей дурашливым голосом «Не виноватая я!» – немножечко сюр, но уж точно – не жуть!

– Лёлек и Болек, – представил своих парней хромающий Пирог, – Да тьфу ты… Леонид и Борис.

– Можно Лёлек и Болек, – несмело улыбнулся один из них, – мы со школы привыкли.

Невысокие, худощавые, рыжеватые… они здорово походят на Серёгу, что я и озвучил.

– Не-не-не! – замахал тот руками, – Не родня! Цверги наполовину, вот и похожи.

Остановившись, Серёга нахмурился и хмыкнул, кусая нижнюю губу.

– Не… – уже не так уверенно сказал он, – не может быть! Нет… точно нет!

– Как тесен мир, – театральным шёпотом сказал Слава, подползя со спины и положив мне на плечо тяжеленную змеиную башку.

– Шут, – припечатываю его, скорее в качестве терапии для робеющих братьев.

Ночевать решили тут же, на галечной косе. Река эта горная, быстротекучая, холодная, с большим количеством порогов и перекатов, так что какой-либо серьёзной живности в ней не водится. Форель – да… а крокодилы и плезиозавры только местами, в заводях.

Лагерь ставили в сгущающихся сумерках, поглядывая то и дело на заходящее солнце. У запасливого Пирога в БМПшке нашлась и палатка, притом самошитая, но по большому счёту, в нашем климате она особо не нужна, так что поставили на случай дождя, да и то в общем-то зря. Серёга всё равно устроился возле БПМ, а я расчистил место около Ласточки.

– Как же тебя, бедную, твой предыдущий хозяин засрал, – сетовал я, вычищая из недр машины залежи всякого говна. «Тойота» мигала мне огоньками панели и попискивала сигнализацией, соглашаясь с каждым моим словом.

– Свинота натуральная твой бывший хозяин, – ругаюсь, выгребая окурки, фантики, пачки из-под чипсов и бог весть, какую ещё дрянь, – Недавно ведь чистенькая была… ну ничего, ничего…

Пискнув что-то жалобное, «Тойота» потёрлась о меня передним сиденьем.

– Ко мне хочешь, девочка? Думаешь? – та запищала что-то утвердительное, но я сомневался, – Ты смотри, у нас работа такая, что всё по буеракам и оврагам! Постоянно чиниться и краситься придётся. Может, отдам тебя на Опытной в хорошие руки? Будешь по асфальту ездить, пить вкусный бензин – девяносто пятый, а иногда и девяносто восьмой… а?

– Ладно, ладно, – похлопывая её по рулевой колонке, – приедем на Опытную, поговорим.

Мыл я «Тойоту» уже в сумерках, таская воду в пластиковом ведёрце. Серёга, не без помощи парней, закончил обихаживать БМПшку и раскидывал вокруг стоянки паутинку из слабеньких охранных чар и рунных камней с кровавым начертанием из рыбьих потрохов. Дешёво и сердито, хватит на одну ночь… старая добрая классика!

– Товарищ Вова! – окликнул меня Славка, священнодействующий у костра, – Иди жрать, пожалуйста!

От костра пахну?ло умопомрачающим запахом жареной форели, и в желудке у меня квакнуло.

– Иду, иду! Сейчас, фары протру ещё раз!

– Блять… – плюхнувшись у костра, выругался я, только сейчас осознав весь сюр ситуации.

– Что ж ты на камни-то с размаху… – по-своему понял меня Пирог.

– Да нет… я с машиной разговаривал, прикинь? И она мне отвечала!

– А… – равнодушно отозвался Серёга, – признала, значит!

– Признала… – я вытаращился на друга, – ты знал, что ли?

– Вова, – насмешливо поглядел на меня цверг, – я слесарь! И работал в последние недели именно как слесарь! Естественно, я такие вещи знаю, как старая бабка «Отче наш».

– А Ютуб… – всё не успокаиваюсь.

– Было, – закивал Слава, нетерпеливо дуя на рыбу.

– А… опять я что-то пропустил, да? – обвожу всех взглядом.

– Угум, – замычал рептилоид и зашипел, обжёгшись о слишком горячую рыбу.

– Ф-фу, бля… – перекинувшись пару раз в змея, Славка вылечил язык и снова ухватился за рыбу, – У тебя в эти дни расколбас был по части Наследия.