Золотая коллекция. Однажды в Чернобыле

– Ушел, что ли? – придушенно поинтересовался Паленый из своего схрона. Я едва расслышал его сквозь пронзительный комариный звон в контуженных ушах.

– Вроде бы, – умирающим голосом отозвался я. – Но только не дергайся пока, старшой. У меня тут под боком горячая частица, а впереди плешь здоровенная…

– Перемать! – выдохнул белорус, видимо, глянув наконец на ПДА.

Я попытался отползти от радиоактивного очага параллельно границе плеши, насколько запомнил ее очертания: сейчас в полной темноте разглядеть их не представлялось возможным. Однако вместо того, чтобы удаляться от горячей частицы, я явно к ней приближался: стрекот датчика понемногу превратился в непрерывный писк. Коротко ругнувшись, я пополз в обратную сторону – а делать это вперед ногами, одна из которых ранена, чудовищно неудобно. Как говорит в таких случаях один страус, в таком дурацком положении я не оказывался даже в Канаде.

Но моя горячая частица не позволила мне уползти далеко, стремительно вынырнув из-за груды кирпичей, которые когда-то вывалились из стены целым блоком, намертво скрепленные раствором.

Накрытый неожиданной волной нерационального, не поддающегося никакой логике ужаса, я оглянулся через плечо. За моей спиной возник сгусток черноты, еще более плотный, чем окружающая нас непроглядная тьма. На мгновение в верхней части сгустка блеснули два рубиново-красных блика – неведомое чудовище посмотрело прямо на меня, и тут же мне в затылок словно вонзили ледяную иглу, так сильно заболела голова.

Я не был настолько знаком с местными мутантами, чтобы безошибочно определять их в полной темноте. Впрочем, свиномразь скорее всего опознал бы – уж больно характерные звуки она издает. Мне показалось, что это был кабан, хотя кабаны обычно тяжко дышат и шумно рвутся напролом, а эта тварь подобралась совершенно бесшумно. Пока вертолет крутил тут своим прожектором, она затаилась, чтобы не попасться пилоту на глаза, но теперь опасаться ей уже было нечего.

Датчик радиации при ее приближении совершенно взбесился. Вот, значит, что за горячая частица возникла у нас тут минуту назад. Эта скотина где-то вляпалась в блуждающее горячее пятно и набрала бэров что пес на помойке. И теперь фонит не хуже портативного ходячего реактора.

Самое обидное, что для твари это было совсем не так вредно, как для меня. Мутанты повышенные источники радиации сами ищут и купаются в них, как воробьи в лужах, им активные элементы необходимы для правильного обмена веществ. Говорят, вокруг Четвертого энергоблока их вообще видимо-невидимо. Не исключено, что наша «горячая частица» явилась именно оттуда, из самого сердца Зоны…

Впрочем, о чем я?! На данный момент радиоактивное облучение снова становится проблемой номер два. Проблема номер один в том, что ночная тварь, похоже, нашла себе отличный обед из двух блюд. И я стану первым.

Я очень медленно и осторожно, стараясь не привлекать внимания материализовавшегося за спиной чудовища, начал стягивать с плеча АКМК, прекрасно сознавая, что хищному мутанту достаточно одного короткого броска, чтобы я не успел вскинуть оружия, даже если получу солидную фору. Впрочем, никакой форы тварь давать мне все равно не собиралась. Я услышал легкий хруст кирпичной крошки позади себя и почувствовал смрадное дыхание хищника.

Аминь, ребята, как говорит в таких случаях один страус. Вот теперь воистину аминь.

Раскосые рубиновые ромбы плавали в темноте – тварь уже не прикрывала глаз, готовясь к прыжку и выбирая место, куда будет удобнее впиться клыками. И в этот момент что-то снова изменилось в пространстве. Какой-то странный свист на грани слышимости вторгся в окружившее нас ночное безмолвие.

Ошеломленно переведя взгляд чуть выше красных светящихся глаз твари, я сумел разглядеть, как из непроглядного мрака вдруг выделилась светящаяся точка, с каждым мгновением стремительно увеличивающаяся в размерах. Пилот-военстал, видимо, оправился наконец от потрясения и припомнил, что ракеты ему жалеть совершенно ни к чему. Выполнил, так сказать, свой воинский долг, паскуда.

Взрыв оказался страшен. Ракета полыхнула довольно далеко от нас, и тем не менее я едва не оглох от невероятного грохота, а по спине и затылку словно горячим утюгом стремительно провели, хоть я и вжался в кирпичи позади вывалившегося из стены блока. Этот блок меня и спас от обрушившейся на руины лавины огня.

А вот твари, вскочившей на него одним мягким прыжком, повезло меньше. На неуловимое мгновение вспышка взрыва высветила ее силуэт, внутри которого словно на рентгеновском снимке оказались видны все кости и сухожилия – больше всего, насколько я успел заметить, она напоминала массивного уродливого тигра с двумя странными, почти человеческими головами.

Издавшую короткий отчаянный рев тварь мгновенно смело с кучи битого кирпича взрывной волной, и она рухнула прямо в центр гравиконцентрационной плеши. Огненный шквал плавно завернулся вокруг кирпичного блока, за которым я залег, пламя с двух сторон плеснуло в мою сторону, и я с изумлением услышал, как трещат мои волосы, а еще через мгновение – собственный нечеловеческий крик.

Никогда в жизни еще не слышал такого страшного вопля и, даст бог, никогда уже не услышу.

Глава 5

Звериный Доктор

– Эй, Хемуль! Подъем, сталкер, приехали.

Вздрогнув, я с трудом раскрыл налитые свинцом веки. Огненная пелена перед глазами сразу подернулась зыбью, отступила на задний план. Еще пара секунд, и все окончательно встало на свои места. Не было больше никакой пелены, никакого грохота, звона контузии, панического писка дозиметра и кошмарных воплей – осталось только негромкое, даже уютное после пережитого кошмара порыкивание работающего на холостом ходу джипа.

Тяжело после таких жутких снов восстанавливать ориентацию в пространстве, крайне тяжело. Потому что наполовину ты еще там – лежишь с автоматом в обнимку посреди битого кирпича, и тебя лениво полизывает с двух сторон адское пламя.

Потому что на самом деле там – самая что ни на есть реальность. А здесь – еще непонятно, не предсмертный ли бред окончательно сорвавшегося с катушек сознания.

Есть у меня, ребята, одна крошечная медицинская проблемка: мне уже давно не снятся обычные сны. Не знаю, особенности расшатанной психики такие или последствия контакта с неизвестной науке аномалией. Мультяшный страус на моем месте непременно сказал бы по этому поводу какую-нибудь эффектную забавную глупость с философским подтекстом, вот только у этой дурацкой птицы подобных проблем никогда не имелось, так что и цитаты, подходящей к случаю, припомнить не могу.

Началась эта ерунда аккурат месяца через четыре после того, как я попал в Зону, и продолжается до сих пор. Не вижу я снов, и все тут, хоть ты застрелись из кривого пистолета. Зато снятся мне в деталях реальные эпизоды из моей сталкерской карьеры, причем в цвете и объеме, в 3D-формате и «Долби Сурраунде», со всеми достопамятными вкусами и запахами, а главное – яркими болевыми ощущениями. И чаще всего это очень неприятные эпизоды, вот как сегодня, например. Хотя раз на раз не приходится, конечно.

Калбасенок меня, кстати, все-таки вытащил тогда. Они с Тайгой сумели уйти довольно далеко и не пострадали при взрыве, а потом вернулись. Тогда-то я и познакомился со Звериным Доктором, который действительно оказался виртуозом в области медицины. Во всяком случае, на ноги он меня поставил оперативно и следов от ожогов практически не осталось. Мы даже немного подружились – насколько, конечно, способны подружиться два таких разных человека, один из которых к тому же не человек вовсе, а призрак Зоны.

А вот Паленого, которого защитила от ударной волны кирпичная стена, этой самой стеной, рухнувшей после взрыва, и придавило. Тайга с Калбасоидом так и не сумели вытащить его труп из-под мешанины строительного мусора и просто навалили сверху кучу раскрошенного кирпича, чтобы мутанты не раскопали.

Вот так вот. Никогда не знаешь наверняка, куда именно ударит следующая молния. Иногда можно просто навернуться с табуретки, меняя лампочку, и до смерти треснуться башкой. А ведь еще за несколько секунд до запуска ракеты мне казалось, что Паленый в отличие от меня очень неплохо устроился.

Что касается моего как бы приятеля Доктора, то в данный момент он сидел за рулем своего армейского джипа и, обернувшись, выжидающе смотрел на меня.

– Хватит дрыхнуть, сталкер! Самурай спит четыре часа, женщина шесть, ребенок восемь, а дурак десять. Вылазь давай.

Я очумело глянул в окошко. Похоже, Доктор привез нас на свою фазенду на болоте. Ну да, куда же еще он мог нас привезти – не в Чернобыль-4 же. Это была знаменитая клиника в одиноко стоящем частном доме, куда в любой момент может прийти каждый, кому требуется медицинская помощь. Включая зверье и человекообразных мутантов. Более того, каждый может запросто и совершенно бесплатно такую помощь получить, как это ни странно звучит в Зоне.

Вот только попасть в дом Звериного Доктора неподготовленному человеку тяжеловато. Он расположен в самом сердце здешних Болот, и посуху, пешком или за рулем джипа, сюда способен добраться только сам хозяин. Всем остальным приходится брести по пояс в грязной воде – это в самом лучшем случае по пояс, а то и по горло.

Берег намертво закрыт непроходимыми смертоносными аномалиями для всех, кроме Доктора. Даже армейские вертолеты никогда не летают над Болотом, потому что здесь полно гравитационных плешей, бьющих на несколько километров вверх – примерно таких же, как та, что спугнула «Скай фокс», когда мы с Паленым лежали в развалинах. Только гораздо мощнее.

Не знаю, является ли это особенностью местности, из-за которой Доктор и выбрал для проживания столь неуютный, зато прикрытый с воздуха участок Зоны, или к появлению таких аномалий приложил руку он сам. У него уже имеется целый ворох совершенно фантастических открытий и изобретений, и я совершенно не вижу, почему бы не существовать еще и этому.

Машина стояла на утоптанной площадке возле дома Доктора. Патогеныч и Гусь, забросив за спины трофейные гауссы, уже шагали к крыльцу. Кряхтя, я выкатился из машины и помог вылезти Динке.

На крыльце сидели, щурясь на закатное солнышко, Муха с Бахчисараем. Увидев, что я покинул джип, Муха ткнул в меня указательным пальцем, потом поднял вверх большой. Вот уж не думал, что буду так рад снова увидеть эти кривые небритые рожи. Добрались все-таки ребята по назначению и Енота помирающего на себе донесли. Молодца. Уважаю.

Возле летнего душа стоял, подпирая стену плечом и безразлично глядя на нас, темный бродяга Варвар. Зачем бы это он тут? Я озадаченно моргнул, но потом сообразил: ах да, он же после ночного Выхлопа отправился на Болото, потолковать с Доктором – типа как ему теперь жить дальше со всем тем, что он вчера учинил, и ничего себе при этом не сломать.

Проходя мимо, я уважительно козырнул ему. Спасибо и тебе, Варвар. Ты рисковал слишком многим, чтобы помочь мне. Впрочем, лично на меня тебе наверняка плевать с гигантской секвойи, как и на все остальное человечество, ты просто отстаивал собственные принципы и хотел показать непристойный жест бате Клещу, но за это я, пожалуй, уважаю тебя еще сильнее. Ребята, мне с вами вовек не расплатиться.

Патогеныч дотащился до крыльца и плюхнулся на него, словно у него разом подломились обе ноги. Чья помощь вчера оказалась совершенно неоценимой, так это старого громилы-байкера, моего давнего приятеля. Без него я вообще не справился бы. Верняк не справился бы.

Впрочем, мы за эти годы уже столько раз выручали друг друга из самых безнадежных ситуаций, что сейчас даже неловко выяснять, кто кому больше должен. Ну, справедливости ради будем считать, что он немного вырвался вперед в общем зачете. Выставлю ему в баре «Шти» бутылку прозрачного, когда мы туда доберемся, пусть подлечится за мое здоровье.

Гусь, которого Патогеныч опередил с посадкой ровно на полтора шага, с несчастным видом застыл возле крыльца. Места на ступеньках ему не хватило, а ноги держали контуженного малолетку с трудом.

Но такова селяви: ветераны всегда имеют льготу перед «отмычками». В баре им достаются лучшие места, при дележе хабара – лучшие куски, а в Зоне – должность ведущего. И если вдруг все места заняты, стоять будет «отмычка», а не ветеран. Кто недоволен такими раскладами, пусть попробует возразить, раз уж чувствует в себе достаточно сил для спарринга после такого тяжелого дня.

Муха задрал голову, пристально посмотрел на Гуся. Отвел взгляд. Почесал переносицу, намятую очками. Подумал пару секунд, пихнул локтем Бахча и отъехал на заднице ближе к краю крыльца. Бахчисарай сдвинулся в другую сторону, потеснив Патогеныча.

Гусь еще мгновение стоял, словно не веря своим глазам, а потом тяжело опустился на освободившееся место, прислонив гаусс-винтовку к ступеньке рядом с собой.

Все правильно. Никакой он больше не «отмычка», а полноправный член клана со всеми вытекающими. А если кто в баре «Шти» в этом засомневается, я убедительно растолкую. Да и Патогеныч за него тоже впишется, думаю. Парень проявил себя настоящим сталкером.

Впрочем, долго рассиживаться Звериный Доктор им все равно не позволил. Тут же всех согнал с крыльца, как кур:

– Пошли, пошли! Пропустите шеф-повара на рабочее место.

Шеф-повар – это оказался я, конечно. Доктор никак не мог забыть правильный техасский стейк, который я сгоряча приготовил, когда гостил у него в прошлый раз. Теперь от меня, контуженного, вымотанного и морально выпотрошенного, требовалось немедленно повторить этот эпический подвиг.

Что ж, это было вовсе не самое сложное, что мне приходилось делать за последние сутки. А за то, что Доктор вытащил из безнадежного боя Патогеныча с Гусем, я вообще готов был соорудить ему трехэтажный торт из взбитых сливок с вишенкой наверху.