Гром гремит дважды

– А не надо про меня говорить такое.

– Какое «такое»? – усмехнулся я.

– Такое. Всякое.

– Ладно, договорились, – сказал я. – А теперь – пошли.

– Куда?

Я перелез, наконец, на галерею и отступил, создав между нами дистанцию.

– Вниз. Покажешь мне, чего стоит твой «дух борца».

– Ты опять? – вскинулся Тао.

– Пошли!

Мы спустились вниз, и я шёпотом велел Тао нападать. Он ткнул в меня кулаком.

– И что это было? – спросил я, отбив удар тыльной стороной ладони.

– Что? – искренне удивился вопросу Тао.

– Это я спрашиваю, «что»? Там, наверху, ты не так бил.

– Так тогда я на тебя разозлился.

Эта детская непосредственность меня просто очаровала. Я бы прослезился, если бы мог.

– Ну так разозлись уже, – попросил я.

– На что?

Ладно. Будем работать с тем, что есть.

– Не ори только, – попросил я и быстро врезал ладонью по голове Тао.

Получился увесистый шлепок. Тао воздухом поперхнулся от возмущения и попёр на меня, как танк. Отлично.

– Слабо, – сказал я, отступив в сторону и сделав подсечку.

Тао, рыча, поднялся с песка. На этот раз он не пытался повалить меня таранным методом. Выбросил вперёд кулак, я отвёл его ребром ладони. Вернее, хотел отвести. Руки сами собой выполнили захват. Я вошёл в движение Тао, повернулся к нему спиной и выполнил несложный бросок.

Тао грохнулся спиной на песок и застонал.

– Просил же не орать! – шикнул на него я. – Вставай давай!

Тао поднялся. Даже ночью, в неверном свете луны, было видно, что он обижен и недоумевает.

– Слушай, ты вообще дальше своего носа хоть что-нибудь видишь? – не выдержал я. – Когда пройдёшь испытание и станешь борцом, тебе придётся постоянно тренироваться. Тренировки борцов – это в первую очередь спарринги. Ты должен будешь бороться с этими ребятами, – я кивнул на спальное крыло борцов, – и при этом не забывать, что они – твои друзья. Может, начать привыкать уже сейчас?

Кажется, он призадумался. Я нашёл верную дорожку к его немудрёному сердцу, вовремя заменив «если» на «когда». «Когда пройдёшь испытание», да, так лучше.

– Меня просто ломает, – пробубнил Тао.

Ломало его не сказать, чтобы прям сильно. Всё-таки волевые установки – великая вещь. Даже если их дают со стороны.

– Долго тебе ещё расплачиваться?

Тао вместо ответа кинулся на меня. Я повторил тот же самый бросок. В этот раз получилось чётче. Кроме того, я задержал руку Тао в своей руке. Понял, что могу её выкрутить, вывихнуть, сломать.

– Серьёзно. – Вместо того чтобы выполнить болевой приём, я помог Тао подняться. – Сколько можно было проиграть за раз? Ты что, вообще не думал?

– Десять таблеток, – пробурчал Тао и попытался ударить меня в живот.

Это уже вовсе выглядело нелепо. Я перехватил его руку и сам толком не понял, что делаю. Какое-то быстрое, резкое движение. Тао закричал, полетел кувырком.

Китаец в белом ифу со стоном падает на коричневый мат. Он лишь первый, они летят на меня со всех сторон. Приходится крутиться, приходится одновременно драться с двумя, с тремя. Блок, удар, блок, подсечка, захват, бросок, блок, удар…

Крики. Фигуры в белых ифу, одна за другой, летят на маты. Некоторые встают, некоторые – отползают.

– Тихо ты! – Видение-воспоминание развеялось так же неожиданно, как и появилось. Я присел рядом с корчащимся на песке Тао. – Больно?

– Конечно больно! Ты мне руку сломал!

– Не сломал. Максимум – растяжение. Так сколько ты проиграл, Тао?

– Десять таблеток, – проворчал он, сев на песке.

– Всего? Так ты уже вот-вот расплатишься.

– Я процент отдаю.

– Чего?

– Процент, «чего». – Тао поднялся на ноги, одной рукой держась за плечевой сустав другой. – Долг надо отдать сразу, куском. А за каждый день просрочки – таблетка процентов. А две таблетки я отложить не смогу!

Последнюю фразу он практически выкрикнул, с вызовом, как будто это я был виноват в его ситуации.

– Тихо!

Я огляделся. Почудилось, что где-то стукнула дверь. Нет, не почудилось. Вон, тень скользит по галерее. Ниу вышла на улицу.

– Ладно, пошли, – сказал я, хлопнув Тао по здоровому плечу.

– Куда?

– В одно хорошее место.