Гром гремит дважды. Дракон

– Мне показалось, будто ты летал…

Полицейский явно бредил. Он терял сознание от боли, от шока. И всё-таки, несмотря на изначально проявленную бестолковость, оставался полицейским. Пытался защитить меня. Прилично одетого пацана – от невменяемого бродяги.

– Спасибо, – сказал я, проглотив комок в горле. – Я в порядке.

* * *

В порядке я был недолго. Буквально несколько секунд спустя меня повалили мордой в пол, забрали пистолет и надели наручники. Я не возражал. Знал, что этим закончится. Только поразился тому, до какой же степени вовремя появились эти бравые ребята с автоматами. Такое ощущение, будто за углом ждали, пока закончится опасное.

Всё-таки многое зависит от точки зрения. Ходишь пешком – все водители козлы. Едешь на машине – все пешеходы дебилы. Служишь в полиции – люди уроды. Возглавляешь бандитский клан – менты козлы. И как ни крути, всегда приходится терпеть рядом каких-то сволочей. Закон жизни.

Телефон у меня, само собой, тоже отобрали, да если б и забыли – никому бы я не позвонил со скованными за спиной руками. А кому звонить? Юну, чтоб перебил билеты на завтра? Джиану, чтоб забрал меня из участка? Хотелось уже плюнуть на всё и потеряться где-нибудь в дебрях Шужуаня, чтобы никто никогда меня не нашёл.

Наручники были самые обыкновенные. Ну разумеется, никто ведь не шёл целенаправленно брать избранного, как в тот раз, с баркасом, когда операцию явно санкционировал Кианг. Я мог бы от этих наручников избавиться. Когда применяешь технику Длинной Руки, свечение охватывает кулак, начиная от запястья. И чутьё мне подсказывало, что это свечение легко и просто разорвёт стальные браслеты.

Но какой смысл? Добегу до вокзала, где меня примут уже с целым взводом? Или вернусь домой, где будет ждать засада?

– Знаете что? – сказал я вдруг, сам того не ожидая, сидящим напротив меня в покачивающемся кузове местным омоновцам. – Достало меня всё. Хуже горькой редьки.

И, как будто эти слова были каким-то паролем, машина резко затормозила. «омоновцы» переглянулись и подняли оружие. А я с вялым любопытством уставился на закрытую дверь. Кто меня будет убивать на этот раз?

Глава 9. Конвоир

Меня сопровождали трое «омоновцев». Великая честь для простого пацана, пусть даже и устроившего стрельбу на вокзале, и как минимум смешной конвой для избранного духом. В общем, ни то ни сё. Рассчитывать на то, что эти ребята чем-то помогут против тех, кто хочет меня убить, не приходилось. Хотя вели себя они, безусловно, профессионально, со мной даже ни разу не заговорили. Может, даже сначала будут стрелять, и только потом удивляться. Но, тем не менее, рассчитывать я смогу только на себя.

А я сижу в наручниках. Освободиться – раз плюнуть. Но если задёргаюсь – эти трое кинутся на меня. Разобраться с ними – тоже пара пустяков, конечно, однако они же не враги. Они, чёрт бы их побрал, коллеги, братья. Пусть даже так не считают.

– Достало всё, – шёпотом повторил я.

Жизнь – как шахматная игра. Кем-то жертвуешь, кого-то убиваешь. А в конце – все фигуры в одной коробке. Кроме, может быть, одной пешки, закатившейся под кровать. Её будут какое-то время искать, а потом махнут рукой и заменят пуговицей.

– Первый, как слышно? – Один из сопровождающих воспользовался рацией. – Что за остановка?

Рация неразборчиво кашлянула в ответ. Парни переглянулись, но чувствовалось, что напряжение спало. Вскоре машина вновь двинулась с места.

Если «омоновцы» сочли возможным расслабиться, то я себе такой роскоши позволить не мог. Потому что машина практически сразу развернулась, по ощущениям, на сто восемьдесят градусов, и поехала в обратном направлении.

Закрыв глаза, я вызвал в памяти ту отрыжку, которая послышалась из рации, и стал вертеть её туда-сюда, пытаясь соотнести с какими-нибудь известными мне словами. Получалось нечто вроде «всё нормально», или подобное. Ну, по идее, это логично. Командир сказал, что всё нормально, и бойцы успокоились. Когда ты простой исполнитель, много думать – вредно, а порой даже опасно для жизни.

И тем не менее мы едем обратно. Возможно, конечно, разворот был не на сто восемьдесят. Окно далековато, сориентироваться не могу. Возможно, сейчас мы куда-нибудь свернём. Всё возможно.

По-хорошему, меня должны сейчас отвезти в отделение, где сначала для порядку бросят за решётку, потом будут долго и нудно допрашивать. Какие другие варианты может предложить мне моя выдумщица-судьба?

Кианг дёргает за какие-то свои ниточки, и меня везут к нему?

Пенгфей узнал, что меня повязали, и решил опять помочь соскочить без проволочек?

Первый вариант более правдоподобен. Субординация в мире стражей порядка – далеко не всё. Знакомства и связи играют огромную роль, и даже вышедший в отставку или серьёзно проштрафившийся сотрудник зачастую может позвонить кому следует и попросить об одолжении. И вполне возможно, ему не откажут. Кианг же по официальной части никаких косяков за собой вроде бы не оставил. Пенгфей до сих пор раскапывает его чудодейства, и без моей помощи далеко не продвинется. Так что – да, вполне возможно, что сейчас меня будут убивать. И мы снова упираемся в старую проблему. Наручники. Омоновцы. Гипотетическая опасность.

Когда мы проехали в обратную сторону примерно столько же, сколько оттуда, машина остановилась, и на этот раз я расслышал шаги. Кто-то быстрым и уверенным шагом подошёл к дверям, открыл их. Мои конвоиры спокойно повернули головы, посмотрели на сурового мужика лет пятидесяти, со шрамом на щеке. Он был одет в чёрную форму без знаков различия.

– Задержанный – на выход, – сказал он.

– Сопровождать? – В голосе одного из омоновцев всё-таки слышалась растерянность.

– Тут ждать, – процедил мужик сквозь зубы.

Я встал, неспешно подошёл к выходу и огляделся. Да, мы вернулись на вокзал. Что, сразу перейдём к следственному эксперименту? Или Кианг принципиально хочет прикончить меня здесь? Может, площадь тут по какому-нибудь особому фэн-шую построена, чёрт её знает.

– Пошевеливайся! – прикрикнул мужик.

Я спрыгнул на землю. Он немедленно захлопнул за мной двери, закрыл задвижки. Потом я услышал звяканье ключей, и с меня сняли наручники.

– Пошёл.

Я пошёл. Куда идти – не спрашивал, двинулся к зданию вокзала. Сопровождающий шагал рядом со мной, молча. Задавать вопросы людям такого типа не было ни малейшего смысла. В лучшем случае промолчит, в худшем – ударит. Ну, попытается ударить. У меня-то теперь руки свободны. Зачем и почему – другой вопрос.

Место недавней битвы на площади уже было обозначено жёлтыми лентами, держащимися на дорожных конусах – что нашли, к тому и прикрепили. Труп бродяги накрыли, полицейского не было – должно быть, увезли в больницу, как и упавшую девушку. И пока врачи чинят ему руку, кто-то его наверняка уже допрашивает. Больно уж любопытная хрень тут разыгралась, чтобы откладывать дело в долгий ящик.

Полицейских было полно, они оцепили место происшествия и не давали никому подойти близко, а в идеале – даже рассмотреть случившееся. От людей вечно прячут кровь и смерть. Наверное, в этом есть какой-нибудь смысл.

Мы прошли от всей этой суеты довольно далеко, так, чтобы не привлекать внимания. Вокзал – не то место, где люди задерживаются, и на меня уже никто не смотрел, не тыкал пальцем, не бледнел. Ну да, я немного помят, одежда не самая чистая. Однако я в поездку не во фраке собрался, а в повседневке, так что пыльность и помятость никому в глаза не бросались.

Я вдруг подумал, что ещё успеваю на поезд. Чего мне стоит – взять сейчас, вырубить этого молчаливого хрена одним ударом и – бежать? Правда, телефона нет. Однако цифровую комбинацию я помню, могу назвать её кассиру и получить распечатку с кодом для предъявления при посадке. Ни имени, ни фамилии там нет, пока кто-то что-то сообразит, поезд уже покинет город, а там – и провинцию. Дальше же отследить мои перемещения они просто не сумеют. Пусть кланы сейчас переживают не лучшие времена, однако пройдут годы и годы, прежде чем Шужуань научится вытягивать щупальца в такую даль.

Вариант вполне жизнеспособный, если я хочу отрезать себе возможность вернуться. Махнуть рукой на Кингжао, Ниу. На всех пацанов, свой так называемый шестой клан…

– Входи, – велел конвоир.

– Да что происходит? – не выдержал я.

– Шевелись. – Он чувствительно толкнул меня в плечо.

Стиснув зубы, я поднялся по ступенькам. Стеклянные двери вокзала услужливо раздвинулись. Зачем? Какого чёрта? Ну, допустим, какой-то пункт полиции может или даже должен быть на вокзале. Но вести туда участника перестрелки?! Что, остальные полицейские отделения города перегружены?

– Ты стал доставлять слишком много проблем, Лей Ченг, – проявил чудеса красноречия мой конвоир. – Тебя решили депортировать.

– Депор… Чего?

– Вперёд.

Я, мысленно матерясь, миновал турникет, и мы вышли к перронам.

– Вперёд, – повторил конвоир. – Башкой не вертеть.

Я наудачу выбрал перрон, с которого должен был отходить мой поезд. Возражений не последовало.

– Это ситуация из разряда «не бросай меня в тот терновый куст», – сказал я. – Я ведь сам собирался уезжать на этом поезде.