Старт из богадельни. Космическое фэнтези

– …что я сюда попала. А этот появляющийся из ниоткуда корабль, из пустоты, из мрака… когда отчаяние захлестывает тебя…

– Марина Михайловна!

– …нет—нет, не перебивайте! Я еще не высказала всю…

– Марина Михайловна! Мы не туристическая компания! Мы вообще не имеем никакого отношения к вашему путешествию! Не имели…

– Не туристическая компания? А кто же вы? Такие милые старички. У вас тут бородавка под ухом. Моя соседка делает замечательные настои от бородавок. Берете триста грамм березовых тычинок, собранных ранней весной, когда…

– Марина Михайловна! У вас шок?

– Да нет у меня никакого шока. Да, я разволновалась там, за бортом, в открытом… как его… космосе… Но сейчас, на борту вашего замечательного космолета… вы же доставите меня обратно на станцию? У меня тридцать четвертая каюта! Я вас чаем угощу. Ну, так вот, про бородавки…

– Послушайте, вы не сможете вернуться на станцию. И на Землю тоже! Сожалею, но наш корабль уже на транспортном луче.

– Вы говорите не как старик. Они совсем другие слова используют. И интонирование у них иное, и даже сама структура речи… Да, что вы сказали? Не сможете вернуть меня на Землю? Это невозможно! У меня машина неправильно припаркована – там такой штраф уже набежал!

– Ну, может быть когда-нибудь….– сочувственно развел руками я. – Но очень—очень не скоро.

Девушка беспомощно оглянулась на обзорный экран, но увидела там лишь космическую пустоту. Ни Земли, ни иных планет Солнечной Системы, ни самого Солнца уже не было. Транспортный луч выводил нас из Солнечной системы, и мы стремительно уносились по невидимой трассе все дальше и дальше от родной планеты. Только вот почему туманность Конуса? Насколько я помнил, на случай бегства я задавал совсем иные координаты… А, впрочем… не все ли равно.

Приказано остановиться

– Съешь вот это, деточка, очень вкусно!

– Спасибо, Яков Рувимович… не хочу.

Как все—таки одежда меняет человека! В первый же день Штокман буквально ополовинил мою гардеробную. Собственно, гардеробная на корабле была не совсем моя. Да и корабль, признаюсь честно, попал ко мне не совсем законным путем. Вы не поверите, но я его… нашел. Не купил, не угнал, а именно нашел. Это было лет двадцать назад в Рыму, есть такая курортная планетка на пересечении оживленных космических трасс. А на самой планете – материковый заповедник. Рым раза в два больше Земли, а материков там целых четырнадцать. Один из них – размером с нашу Австралию – закрыт для туристов, это охранная природная зона. Именно там я и отдыхал полгода. Пока находился в галактическом розыске за аферу с переименованием звездной системы Ласур. Ничего серьезного, так себе дельце. Я даже не заработал как следует – Служба галактической безопасности успела перекрыть все финансовые потоки. Тем не менее, это приключение я вспоминаю с удовольствием. Деньги – ерунда, не из-за них все затевалось. На меня неожиданно вышла Партия консерваторов с необычным предложением. Дело в том, что постоянно сменяющиеся политические власти Ласура каждое свое правление начинали с того, что переименовывали столицу и другие крупные мегаполисы и сносили памятники, установленные своими предшественниками. Мания какая-то. Моей задачей было найти способ прекратить это безобразие. Задачка из тех, искать решения которых мне ужасно нравится. И после некоторых размышлений я ударил по самому святому – названию самого народа, а заодно и всей звездной системы. Аборигены пришли в ужас. И стали активно отчислять в созданный мной Фонд защиты Ласура немалые средства. Возникло движение под лозунгами сохранения исторических имен. Через год оно набрало такую силу, что само пришло к власти, а среди политической элиты стало дурным тоном заикаться о переименованиях. Кажется, они даже приняли Неотменяемый закон об их запрете. Впрочем, к тому времени я уже был в бегах, тщетно пытаясь сохранить хоть что-то из нескольких миллиардов кредитов, собранных с населения.

Над Заповедником, где я прятался от СГБ, плавали Малиновые туманы, в реках плескалась непуганая рыба, пальмы гостеприимно предлагали мне плоды… И пока Время крутило баранку своей машины, я беззаботно жил среди племени аборигенов—пигмеев. А что мне еще оставалось делать? Улететь не на чем, а в любом более или менее цивилизованном местечке меня обнаружили бы максимум через полчаса. Оставалось надеяться на чудо. Я надеялся. Оно произошло. Возвращаясь с дальней охоты, группа пигмеев решила пройти через горное плато, и обнаружила этот корабль. Как он туда попал? Что случилось с хозяевами? Этого я не знаю, да и никогда не стремился узнать. Но, судя по оставленному гардеробу, хозяева вели весьма экзотический образ жизни.

В длинном синем халате с большими желтыми звездами на спине, Рувимыч напоминал сказочного джина. Бритая голова, черные пышные усы, дорогие перстни на пальцах. Широкие рукава халата мелькали вокруг Марины словно лопасти заботливой мельницы. Девушка была бледна, но спокойна. Слезы уже высохли, и теперь она потихоньку приходила в себя. В конце концов, когда альтернатива смерть или ссылка, то последнее как-то предпочтительнее.

– Мариночка, я вам как доктор говорю, – сюсюкая, словно с ребенком, настаивал Рувимыч, – сладкое пирожное снимает стресс. Скушайте, я вас умоляю!

Он еще и доктор, оказывается! Я незаметно усмехнулся и уткнулся в книжку по навигации. Сделал вид, что читаю.

– Вы доктор? – зеленые глаза Марины доверчиво посмотрели на моего спутника. – Корабельный врач, наверное?