Свет далекой звезды. Книга первая

Глава 8. Новые родичи

Свет стоял, ощущая плечом горячее дыхание коня, и разглядывал щит, закрепленный на створке древних ворот. Они действительно дышали древностью, и лишь магия щита – как понял охотник – не давала им рассыпаться в труху.

Наконец он достиг Зеленграда – своей первой цели в большом мире. Рядом, так же молча, восседал на Дружке Би Рослан. Он решил присоединиться к молодому охотнику – с его согласия – понимая, что больше нигде в мире он не увидит столько знаменательных событий. Он, старый ученый, всю жизнь изучал историю; теперь же судьба пригласила посмотреть на то, как творится эта капризная богиня наук, а может – и самому поучаствовать в этом процессе. Историк присоединился к юному охотнику, к которому прикипел всем сердцем. Ни разу он не назвал его словом, хоть отдаленно напоминавшим смыслом «сын», но, наверное, уже считал его таковым. Если, конечно, быть таким смелым. Ведь во многих отношениях именно Свет относился к нему, как к беспомощному ребенку. Единственно, в чем превосходил охотника Би Рослан – это в знании своей любимой науки. Но и эта пропасть, прежде разделявшая их, становилась с каждым днем все уже – Свет с удивительной быстротой и пытливостью впитывал в себя знания. А многое и сам раньше знал; такое, о чем Би Рослан и не слыхивал. Взять хотя бы удивительную историю племени парсов, и злую волю мастеров Обители Дао.

Теперь же он с интересом смотрел, как Свет пересилил себя, сдержав руку, готовую сорвать с полотнища ворот щит предка. Вместо этого он постучал по старому дереву. Стук был глухим; вряд ли его расслышали стражники по ту сторону ворот. Но тут в дело вступил Дружок. Он затрубил так мощно, что конь Света шарахнулся в сторону, а створка ворот медленно, со скрипом, поползла в сторону. Перед путниками выросли два стражника.

Один из них – старший и годами и опытом – поочередно оглядел путников. Он очевидно разглядел что-то в глазах охотника; а может, был слишком опытен, чтобы связываться с этим вооруженным здоровяком. Его взгляд прикипел к ослу; точнее к двум переметным сумам, который вез на своей спине Дружок. Это не считая Би Рослана, конечно. Так что Свет сильно заблуждался, когда оценил его стати в первый раз.

Точно так же заблуждался стражник, ласкающий глазами эти объемистые и неподъемные (Свет не раз убеждался в этом) сумки. Ему бы заглянуть внутрь, увидеть там толстые книги – единственное богатство Би Рослана. А он кивнул Свету:

– Ты можешь проходить. Со своим конем, псом, и всем, что унесешь на своих плечах. А ты, уважаемый,.. – повернулся он к Би Рослану.

– Почтенный, – тронул его плечо Свет с легкой улыбкой на губах.

– Чего тебе еще? – резко повернулся к нему недовольный стражник, – сказано ведь – проходи!

– Я правильно понял, – еще лучезарней улыбнулся ему Свет, – что могу пройти со всем, что смогу унести на своих плечах?

– Ну да, – стражник стряхнул с плеча руку недалекого, как он посчитал, парня.

Он опять повернулся к старику, надеясь хорошо поживиться здесь. Вообще-то вход в город не облагался платой даже с купцов – заезжай и торгуй. А уж с простых путников тем более. Но стражники уже полгода не видели жалованья, и потому решили, что этот отрезок городской твердыни по праву отдан им в кормление.

Охотник, не говоря больше ни слова, подошел к достойной паре, с беспокойством взиравшей на стражников, и подсел под осла. Миг – и Дружок вместе с седоком водрузил свой объемистый живот на плечо охотника. Обхватив его рукой, Свет без видимого напряжения в лице, даже с легкой улыбкой, прошествовал мимо разинувших рот стражников. Еще он отметил, как чуть нагрелся под рубахой талисман, очевидно приветствуя собрата – щит Владимежа.

Уже за воротами, в городе, он осторожно опустил на ноги осла вместе с пораженным Би Росланом, и только тут шумно перевел дух. Даже для его тренированного организма эта нагрузка была чрезмерной. Дружок опять заревел – теперь уже победно, делясь со столицей славинов тем непривычным чувством, когда не ты несешь кого-то, а несут тебя.

Путники направились в город, оставив позади изумленных стражей. Разинув широко рты, почтенные мужи не заметили, как в город неторопливо втянулся немалых размеров торговый караван, с которого они точно поимели бы неплохую мзду.

Свет с Би Росланом тем временем тоже были немало озадачены. Проезжая по землям государства славинов, они видели разруху, брошенные земли – все то, что рождают неумелые руки правителя. Этим государством, похоже, не управляли совсем. Но то за городом. В самой же столице разруха приобрела совсем уродливые черты. Широкая, мощеная камнем дорога – ровная, как стрела – вела от центральных ворот к холму, на котором возвышался кром, дворец нынешнего князя славинов.

Некогда чистая и торжественно пустынная – не каждого путника пускали на нее – она теперь превратилась в огромный базар. Здесь продавали, и покупали все. Был бы спрос. Но больше всего (после шнырявших повсюду карманников) здесь было нищих. Выставляя напоказ настоящие и мнимые язвы, они тянули к прохожим руки за подаянием, которого – замечал Свет – почти никто не подавал.

Оглушенный шумом толпы, охотник молча ехал вперед, раздвигая толпу грудью коня. Би Рослан, больше привыкший к городской толчее, бросил повод, придерживая сумки с драгоценным грузом – по ним уже пробежались чьи-то ловкие пальцы. Последним шагал Волк, создававший некоторое разрежение и вокруг себя, и вокруг всадников впереди. Мало кто осмелился бы наступить на лапу этому псу – поэтому на всякий случай все и теснились, пропуская маленькую кавалькаду.

Внезапно конь уперся в плотную стену из людских спин. Высоко сидевшему охотнику было видно, что впереди – на небольшом пятачке, свободном от людей – сидит за столиком человек с хитро блуждающей на губах улыбкой. Он ловко передвигал по столику маленькие стаканчики, между которыми метался, исчезая на короткое время, красный шарик. Хитрец кричал высоким зазывным голосом:

– Ставлю десять к одному! Десять грошей тому, кто поставит один и угадает, под каким стаканчиком прячется шар.

Свет оглядел толпу. Два человека, явно не праздные зеваки, бросились ему в глаза. Один из них, справа от охотника, внимательными холодными глазами оглядывал окружающих, словно отыскивая среди них кого-то, несущего угрозу. Другой – на голову выше остальных, грузный, и несомненно невероятно сильный – не отводил от первого маленьких неумных глаз. Он всем своим видом выражал готовность порвать на куски любого, на кого укажет главарь. А в том, что это одна банда, Свет уже не сомневался.

Между тем из первого ряда зрителей вперед выступил один решившийся рискнуть грошиком, который он и впечатал в столик так, что стаканчики подпрыгнули, а шарик едва не скатился на землю. Стаканчики замелькали перед глазами любопытных, и лишь опытный глаз Света успел заметить, как красная искра – шарик – метнулась от одного из них, чтобы спрятаться меж пальцами водившего. Сопровождаемый злорадным смехом толпы, неудачник затерялся в ней. Его место занял следующий, который, к удивлению охотника, выиграл посредством умело подложенного под нужный стаканчик шарика. Выигравший «счастливчик» с десятком грошиков в руке тоже постарался затеряться – поближе к главарю, с которым обменялся понятным только им двоим жестом.

К столику ринулись сразу двое. Свет улыбнулся, поняв, что предыдущая сценка разыграна как раз для таких простаков. Его улыбка вдруг изменилась – стала хищной, так что случайно оглянувшийся зевака в страхе отшатнулся. А Свет уже шел вперед, раздвигая могучим плечом толпу. Конь – вместе с Дружком – остался под охраной Волка. Би Рослан, убедившись, что негласный приказ охотника распространяется и на его четвероногого длинноухого друга, поспешил заполнить телом ту брешь, что создала мощь охотника.

От столика как раз отходил очередной огорченный игрок, когда рядом с коробкой, заполненной почти доверху медными монетами, впечатался в столешницу золотой кругляш.

– Но господин, – воскликнул хитролицый игрок, поднимая глаза к охотнику, – у меня нет десяти золотых!

Он перевел взгляд на золотой, затем на главаря – за спину Света. Очевидно, получил какой-то приказ, потому что кивнул и дотронулся пальцем до коробки.

– Это все, что у меня есть, – сказал он, подвигая коробку к золотой монете, – если ты согласен принять такую ставку.

– Согласен, – кивнул Свет, которому, в общем-то, было все равно, сколько монет наберется в ней.

Игрок снова посмотрел на атамана; получил еще раз согласие на игру и завертел стаканчиками, заставляя красный шарик метаться между ними. Вот эта искорка исчезла, занимая привычное место между указательным и средним пальцами левой руки, а стаканчики замерли. Игрок ткнул в них пальцем:

– Выбирай!

Охотник задумался, вернее, сделал вид, что задумался, поскольку прекрасно знал, где сейчас находится шарик – в другой руке мошенника. Резким, никем не отмеченным, движением он ухватился за эту руку, сжимая ее так, что шарик, зажатый между двумя пальцами, сломал оба. Парень, дернувшийся было встать напротив Света, закричал неестественно тонким голосом. Он так и не рискнул подняться, заглянув в глаза склонившегося охотника. А шарик, не удерживаемый ничем – после того, как охотник отпустил руку – с негромким стуком упал на столик и покатился в наступившей тишине. Так что не было даже необходимости поднимать все три стаканчика, чтобы убедить зевак в том, что они долгое время предавались любимому занятию – давали себя обобрать. Эта истина заставила толпу всколыхнуться и угрожающе зашуметь. Но этот ропот легко перекрыл веселый возглас Света:

– Угадал!? – словно удивился он.

Свет повернулся к зрителям, задавая этот же вопрос им; толпа одобрительно заворчала. Тогда охотник смахнул золотой в пустую сумку; следом посыпалась медная мелочь из коробки. Он двинулся, улыбаясь, к Би Рослану, неодобрительно качавшему головой:

– О небо! Он же еще мальчишка! – только сейчас рагистанец по-настоящему осознал, что его могучему другу действительно нет еще и восемнадцати лет.

Друзья, обогнув сомкнувшуюся над несчастным мошенником толпу, отправились дальше, ведя верховых животных на поводу. Скоро они остановили горожанина, который, подобно многим, бродил здесь без всякого занятия. Получив у словоохотливого бездельника необходимые пояснения, они свернули в узкий переулок, чтобы вдоль воняющего нечистотами канала добраться до обиталища ученика Би Рослана.

Они как раз достигли мостика через этот канал, в котором практически не двигалась темная вода. Ее было едва видно под слоем мусора и нечистот. Их остановил резкий оклик. Сзади, догоняя медленно продвигающуюся благодаря ослу процессию, спешили трое – остроглазый атаман базарной банды, толстый здоровяк и немного отстававший от них мнимый счастливчик.

Свет передал поводья коня ученому историку и остановился напротив них. Волк, увидев его успокаивающий жест, сел поодаль.

– Отдашь наши деньги и золотой, и можешь идти, мальчик. Мы только надерем тебе уши, – заявил атаман, поигрывая ножом.

«Мальчик» улыбнулся:

– А если не отдам?

– Тогда мы возьмем сами – и возьмем все, – остроглазый кивнул на лошадь и осла с хурджинами и шагнул в сторону, освобождая дорогу здоровяку. Тот пошел вперед, протягивая к охотнику руки с открытыми ладонями, словно примериваясь к шее строптивца. Выше охотника на голову, и такой же широкий, как Свет, в плечах, в талии он был раза в три толще – так что вряд ли какой человек в подлунном мире мог обхватить его двумя руками. И Свет в том числе. Поначалу – когда он шагнул в опасные объятия и свел свои руки за спиной великана. Но вот они (руки) стали смыкаться, несмотря на тщетные потуги здоровяка напружинить живот. Великан так увлекся этим занятием, что когда ладони охотника все-таки сцепились в крепкий замок, ему мало что было противопоставить противнику. Потому что дыхания не хватало; в голове стучали не молоточки, а целые кувалды; и в собственных руках, которыми он готов был тоже прижать охотника к себе, совсем не осталось силы.

Единственное, на что он мог рассчитывать – на громадный вес, выдержать который нормальному человеку было просто невозможно. А Свет и не стал проверять свои возможности – пока. Он разомкнул железные объятья и ухватил здоровяка за ворот рубахи, наматывая ее на кулак так стремительно, что соперник едва успел протолкнуть в себя единственный глоток воздуха. Другая ладонь Света так же неумолимо наматывала штаны в районе паха – до тех пор, пока из уст здоровяка не вырвался тот самый глоток – в виде сиплого писка, такого же беспомощного, как у рыночного шулера.

Охотник посчитал, что соперник достаточно надежно зафиксирован, и взял вес – громадная туша взметнулась вверх и застыла. Может, охотник дал время зрителям полюбоваться на эту картину; по крайней мере бросок, достойный героев древности, он совершил не сразу. А когда здоровяк наконец полетел в вонючий канал, зрителей было уже меньше – «счастливчик» испарился в темном переулке.

Великан упал в воду, подняв целый фонтан брызг. Еще выше полетели, достигнув высоких берегов, жутко пахнущие комки. Здоровяк не стал залеживаться в такой водичке. Он тяжело поднялся и пошел, качаясь, по колено в мутной жидкости, которую водой не хотелось даже называть. Он пошел вдаль, не так опасаясь повторного падения, сколько понимая – в этом месте он никак не сможет взобраться на берег по скользким стенкам канала.

Казалось, вид великана с безвольно поникшими плечами занимает все внимание охотника. Однако в тот момент, когда нож атамана, подкравшегося сзади, готов был вонзиться в спину противника, Свет плавно перехватил его руку и сдавил ее с такой силой, что острый клинок сам выпал в подставленную ладонь. Молодой охотник на время отпустил одноглазого, тут же схватившегося за раздавленную ладошку, и поднес его собственный нож к глазам – сейчас совсем не насмешливым. Глаза атамана были пустыми и в то же время обещающими немыслимые страдания обидчику.

Однако в них плеснулся ужас, когда Свет холодно усмехнулся и принялся отламывать пальцами от ножа – от крепкого стального лезвия – кусок за куском. Они полетели туда же – в канал – и часть из них достигли спины великана, который отреагировал лишь тем, что втянул испуганно голову в плечи и ускорил шаг. Вслед за ними полетела рукоять, не достигшая здоровяка, а затем так же легко стали ломаться, неприятно лопаясь, пальцы атамана. Покончив с последним, десятым, пальцем, Свет резко отвернулся от остроглазого, который наконец потерял сознание.

Всадники продолжили путь в молчании. Наконец Свет повернулся к историку:

– Ты считаешь, что я слишком жестоко обошелся с ним?

– Да! – не отвел взгляда Би Рослан.

– Нет, – покачал головой охотник, вспомнив пустой взгляд прирожденного садиста, – этот человек – убийца, поверь мне. Он будет убивать, пока может… Теперь уже не сможет, – уточнил он.