Свет далекой звезды. Книга первая

Свет едва прятал восхищение, оглядывая огромный подвал Обители. Впервые в это хранилище знаний попал человек, который не был мастером Дао. Копившиеся веками фолианты и свитки, казалось ждали, когда их коснется дрожащая от нетерпения рука исследователя. Многие из них так ни разу и не раскрылись, попав сюда. Охотник понял, что мастера готовы были похоронить знания навеки, лишь бы они не оказались в руках врага.

Нигде не было пыли. Особая атмосфера подземелья, или магия Дао помогала веками сохранять сокровища человеческой мысли, собранные здесь.

Дамир достал толстый фолиант; открыл его, показав Свету рисунок. Искусной рукой мастера на нем был изображен громадный полосатый хищник, из которого фонтаном била энергия убийства. Его окружали меньшие по размерам, но не по свирепой радости битвы псы, один в один сходные с Волком. Свет пригляделся.

– Волк лучше, – чуть ревниво решил он, не в силах отвести взгляд от рисунка, где битва четвероногих хищников была в самом разгаре.

Никто – разве только сам художник, в мыслях – не мог сказать, кто победит. Действительно, его пес, облагороженный волчьей кровью Серой, выглядел не так устрашающе, как мощные тигроловы, но был стремительнее; и уж точно – умнее.

– А это, – прервал его размышления мастер Дамир, – донесение нашего тайного послушника из глубин Черного континента. Тайного (пояснил он охотнику, недоуменно вскинувшему глаза) – потому что в последние годы быть адептом великого Дао в тех краях означает верную смерть… А может, и что похуже.

Он пригласил охотника к столу, на котором был закреплен вращающийся деревянный шар, покрытый цветными знаками.

– Это наша планета, если тебе знакомо это слово, – мастер легко толкнул шар, заставив его вращаться.

Свет молча кивнул.

– Это наша земля, Белый континент; мы называем его Гудваной. А здесь, – Дамир ткнул палец в противоположный край земли, представленный огромным пятном неправильной формы, – Карахана – Черный континент.

Там живут чернокожие люди, но они такие же, как мы; в их жилах тоже течет алая кровь. Но Карахана не знает зимы; их бесчисленные предки поколениями копили загар, который с нас смывают осенние дожди и зимние снегопады. Но и среди черных людей есть последователи Дао. Послушай, что пишет один из них.

Дамир развернул свиток, до того ждавший их на столе.

– В племени, затерянном в песках Черного континента, в обычной семье родился белый ребенок. Суеверные родители были в ужасе. Они готовы были предать собственное дитя смерти, лишь бы духи, которым поклонялось это племя, не обратили на них свои безжалостные взоры. На них и на их детей, которых в тех селениях рождается неимоверное количество. Но на это дитя были планы у колдуна племени. Родители, не задумываясь, отдали ему ребенка. Тот назвал дитя Узохом – что означает могущественный – вырастил его и воспитал так же, как когда-то воспитывали его. Он радовался любознательности быстро подрастающего ребенка и его стремлению к истокам черной магии.

Жизнь человека в тех краях стоит совсем немного. Мальчик рос; со временем присоединился к военному отряду племени, стал самым свирепым воином в нем. Но главной добычей он считал пленных колдунов, которых собственными руками пытал – долго и сладострастно. И, конечно же, выведывал секреты их злого искусства. А учитель только радовался, видя, как растет мастерство ученика.

Глупец! Отказавшись однажды поделиться с Узохом каким-то древним заклятием, он сам оказался в его руках. Ученик, вырвав тайну заклятия, убил старого колдуна и бежал из племени – опыта скрыть, или извратить правду о свершенном преступлении, у него было еще мало. Сразиться же с целым племенем ему было не под силу. Да и считал он себя тогда человеком, а в племени жили его отец и мать, братья и сестры.

Лучше бы соплеменники поймали его тогда и убили. Потому что он вернулся через пару лет, во главе большого отряда. Себя он называл Повелителем. С тех пор о родном племени колдуна больше никто ничего не слышал.

А Узох построил в центре Черного континента, в безводной пустыне, по которой пройти могут только знающие люди, огромный замок черного цвета. Один вид его вызывает ужас и отвращение. Он собрал в замке все тайны Черного континента, окропив каждый камень здания жертвенной кровью, – голос Дамира зазвенел от сдерживаемой ярости, – теперь его руки тянутся сюда, в Гудвану.

Ладонь старого мастера закрыла на карте мира Белый континент.

– Я вижу, что ты никогда не простишь нам страданий несчастных парсиянок, но знай – именно для того, чтобы остановить Узоха, мы пытались вырвать силу Фардоса.. Да – подло! Да – бесчестно! Но если Узоха не остановить, петь песни Фардоса будет некому.

Сам Фардос выбрал тебя, Свет, и я предлагаю тебе остаться в Обители – стать двенадцатым среди мастеров Дао – ты это право сегодня заслужил. Вместе мы остановим Узоха!

Свет медленно поднялся из-за стола и покачал головой:

– Я готов принять любую помощь. Но ждать здесь Узоха? Он не придет. Будет посылать своих убийц; болезни, мор. Но сам будет сидеть, подобно пауку, в своем гнезде – здесь! – ладонь Света накрыла Черный континент, – и здесь я его найду!

– Так я и думал, – едва слышно прошептал седобородый мастер; затем голос его окреп, – у тебя есть какой-нибудь план?

Свет пожал плечами.

– Тогда тебе будет полезно поговорить со старой Зохрой. Эта женщина живет дальше – в горах – в двух днях пути от Обители. Она видит в каждом его прошлое, и может прочитать его будущее. Древние говорили, что будущее предопределено. Может, она подскажет тебе, как найти верный путь к смерти Узоха?

Свет молча выслушал, как попасть в обиталище старой ведуньи, так же молча поклонился Дамиру, и направился к выходу из подземелья. Остановившись в ярком после подвального полумрака свете заходящего солнца, он вдруг почувствовал на плече легкое прикосновение ладони Дамира, который передвигался неслышно даже для охотника.

– Могу ли я сделать для тебя лично, Свет?

– Почему ушел от меня мастер Ли? – спросил, помедлив, охотник.

– Думаю, он решил, что завершил главное дело своей жизни, – старик ткнул пальцем в грудь Света, – потому и не стал противиться нашему зову. И проиграл Иджомаху – просто потому, что не желал победы.

– А убивать – было обязательно, – горько спросил охотник.

Дамир виновато пожал плечами:

– Я же сказал; вернее не я, а древние – все в подлунном мире предопределено.

Свет посмотрел на мальчика-послушника, который как раз проходил мимо, наклоняясь набок от непомерной тяжести наполненного чем-то кувшина. Он вспомнил рассказы учителя о его детстве в Обители, и вдруг, неожиданно даже для себя, подозвал к себе малыша. Несмышленый послушник, с восторгом глядя на героя, о подвигах которого знала уже вся округа, подошел к ним и низко поклонился.

– Лучше выполни его самое заветное желание, мастер, – Свет присел перед мальчиком и спросил, – что ты хочешь больше всего на свете?

– Стать мастером – таким как ты, – воскликнул мальчуган.

– Будешь, – пообещал Свет, – а что ты хочешь именно сейчас?

Малыш, нахмурив в раздумьи брови, неожиданно громко заревел:

– Домой хочу, к ма-а-ме…

Охотник поднялся и заглянул в глаза старцу. Тот кивнул согласно:

– Хорошо, его отвезут домой. Больше того – его родители получат достаточно золота, чтобы им не пришлось больше продавать собственных детей.

Свет обернулся неверящим взглядом на мальчика.

– Да, – кивнул Дамир, – мир становится злее даже без Узоха.

Охотник потрепал малыша по стриженой голове и потяжелевшим вдруг шагом направился в лагерь парсов.

Посреди небольшой площадки, занятой племенем, раскинулся высокий шатер, который неведомо где раздобыл Нажудин. Многословный, как всегда, парс подвел охотника к нему:

– Пусть величайший из героев парсов примет небольшой знак нашей признательности.

Нажудин распахнул занавес, приглашая его внутрь. Огромный шатер был пуст, не считая толстых ковров, устилавших пол, и богато вышитой скатерти, уставленной яствами, большую часть которых Свет видел впервые в жизни. Девочка – единственный ребенок в стане парсов – внесла посеребренный таз и кувшин с узким высоким горлышком, сделав приглашающий знак рукой. Свет, во второй раз за сегодняшний день, обнажился по пояс и смыл пот и грязь сегодняшней схватки. В широкий таз вместе с водой, казалось, стекали сами воспоминания об Иджомахе и о тех многих жертвах, которые он успел принести, пока его не остановила карающая рука охотника.

Оставшись вновь один, он присел к заставленному полными чашами дастурхану. Единственная свеча разгоняла полутьму. Она же позволяла видеть, с каким наслаждением и порой удивлением пробовал Свет неведомые кушанья. Но любоваться его здоровым аппетитом здесь было некому – до тех пор, пока едва слышно не откинулся занавес и в шатер не вступила Предводительница. Охотник едва не подавился, услышав каким чарующим, чуть хриплым она задала первый вопрос:

– Ты еще помнишь свое обещание?

Свет молча поднялся к ней, понимая, что его смутные ожидания, связанные с этим вопросом, сейчас принимают самые волнующие очертания. Прекрасная парсиянка дернула шнур, который хитро опутывал богатую кафию, и предстала перед ним совершенно обнаженной. Охотник, которого, как и всех его сверстников, часто посещали волшебные грезы страсти, впервые видел красоту обнаженного женского тела на расстоянии вытянутой руки. Его руки!

Жар бросился ему в лицо при виде того, как Халида сладостно повела руками, начиная путь от пышных бедер, оглаживая нежный живот и подпирая и без того высокие груди. Свет густо покраснел, когда эти руки потянулись к его поясу, освобождая от остатков одежды.