Пророчество

– А ты догадайся! – В ее глазах на миг промелькнули чертики и тут же пропали. – Я сегодня буду ночевать с тобой. И не пытайся меня отговорить, – все уже решено!

Я ошарашенно отодвинул от себя тарелку, чтобы высказать все, что об этом думаю, но Элли не дала мне сказать ни слова.

– Ешь! Тебе надо быть сильным! И готовым ко всему. Поэтому я здесь! Не могла не прийти, понимаешь? Кто знает, что случится послезавтра? Я ведь потом буду проклинать себя за каждую минуту, которую прожила без тебя!

Давясь едой, я слушал ее горячечный бред, то вспыхивая от радости и счастья, то краснея от стеснения: еще ни разу мне не приходилось слышать таких слов от женщины. Тем более от той, которая занимала все мои мысли в свободное от бесконечных тренировок время. И мне было здорово не по себе от желания, которое заставляло все чаще биться мое сердце…

– Я не одна такая! – донеслось до меня вдруг. – Почти все жены и подруги сегодня вернулись в Обитель… Мы шли сюда вместе!

– Так они все знают, что ты пришла ко мне? – ужаснулся я.

– А я этим горжусь! Во всем королевстве лишь один воин в пятнадцать лет избран достойным, чтобы идти в бой с Легионом. И это ты!

– А что скажут твои родители?

– Мне все равно! Это мое решение, и я от него не отступлюсь. – Девушка забрала у меня опустевшую тарелку и, отодвинув меня от стола, взобралась ко мне на колени. – Кстати, а ты по мне соскучился или как?

Ее пальчики пробежали по моим щекам, потом скользнули по шее, расстегнули ворот рубашки и стянули пропахшую потом ткань через голову:

– Я принесла тебе новую рубашку. Оденешь ее под кольчугу, ладно? Она принесет тебе удачу! – попросила она меня. – Только посмотришь ее утром, хорошо?

– Как скажешь! – ответил я и прижался носом к ее шее, вдыхая пряный запах молодого девичьего тела.

– А теперь пойдем, ополоснемся! – попросила меня она и, не дожидаясь ответа, соскользнула с моих коленей и потянула меня наружу.

Мы неторопливо добрели до излучины Белой, где быстрая горная речушка неожиданно замедляла свой бег и довольно широко разливалась в естественной скальной чаше, прежде чем снова ринуться в теснины следующего горного хребта по дороге к далекому морю. Кристально чистая, но довольно холодная вода позволяла днем видеть каждый камешек на дне на глубине в восемь ростов человека, а сейчас, в кромешной тьме ночи, казалась черным зеркалом, в котором отражались далекие звезды. Я засмотрелся в него и чуть не отпрыгнул в сторону, когда к моей спине прикоснулась неожиданно горячая рука Элли.

– О чем задумался?

– Даже не знаю! – повернулся я к ней и оторопел: девушка стояла передо мной совершенно обнаженная, ничуть не стесняясь своей наготы, и даже в полной темноте я всю ее охватил одним взглядом. Не дожидаясь, пока я начну соображать, она тряхнула распущенной гривой волос, отчего ее довольно полная для такого возраста грудь тяжело заколыхалась, и закинула руки мне на шею:

– Я тебя жду!

Я механически разделся и вошел за ней в воду, не отрывая взгляда от изгибов ее ладного тела, не замечая ни прохлады воды, не слыша ни одного звука, кроме ударов сошедшего с ума сердца. Добравшись до места, где вода достала ей до шеи, девушка, явно довольная произведенным на меня эффектом, повернулась ко мне лицом и прижалась ко мне всем своим разгоряченным телом. В моем сознании словно разорвалась бомба, и я просто перестал что-либо соображать: ее поцелуи и ласки смешались с моими, я ощутил всем телом ее жар, потом у меня закружилась голова и я просто закрыл глаза. Сразу стало намного легче: я тут же почувствовал ее дыхание, начал слышать его оттенки и попробовал как-то воздействовать на него. Вскоре мои робкие попытки начали становиться все осмысленнее, и колокол ее сердца забился на моих губах… Потом с ума сошла она, и ее безумие затянуло в водоворот страсти; следующие несколько часов спрессовались для меня в одно безумно сладкое мгновение…

…Рассвет мы почему-то встретили в моей постели, хотя, убей меня Творец, я не помнил, когда и как мы до нее добрались. Элли, плача от счастья и горечи предстоящего расставания, лежала на моей груди и теребила мои волосы, а я, прижимая ее к себе как можно ближе, шептал ей на ухо какую-то восторженную чушь. Но все когда-нибудь кончается, и стоило ей услышать за окном легкую поступь чьей-то жены или любимой, спешащей к еще спящему городу, как девушка горько разрыдалась, нехотя разжала мои объятия и принялась одеваться. Я, все так же жадно пожирая ее глазами, всячески препятствовал этому, но Элли была непреклонна:

– Тебе еще надо выспаться… Завтра у тебя тяжелый день… Так что не мешай, пожалуйста… Ты думаешь, я хочу уходить?

– Так останься! – с надеждой в голосе попросил я.

– Я не хочу остаться вдовой из-за того, что не смогла вовремя уйти… – Металл в ее голосе немного остудил мои чувства, и через пару минут, почти не сопротивляясь, я отпустил ее домой. И сразу завалился спать: после бурной и бессонной ночи ноги меня совершенно не держали...

К обеду меня разбудил Наставник, лично навестивший комнатку пропавшего ученика.

– Подъем, оболтус! – раздалось у меня над ухом, и я тут же слетел с кровати.

Мерион сидел на стуле рядом со мной, рассматривая мое то и дело расплывающееся в улыбке лицо. Судя по выражению его глаз, он не знал, с чего начать заготовленную речь, что на него было не похоже. Наконец, поняв, что учителя надо подтолкнуть, я быстренько оделся и, забросив мечи в ножны за плечами, доложил:

– Я готов! Вы что-то хотели сказать?

Наставник тяжело вздохнул, встал, потрепал меня по голове и грустно спросил:

– Ты твердо решил идти с нами, мальчик?

– Да!

– Я не буду тебя отговаривать, хотя мне этого и хочется. Знай одно: ты действительно неплох. Конечно, опыта у тебя еще пока маловато, но по технике в Обители равных тебе нет. Исключая разве что меня и Самира. Он, кстати, такого же мнения. Ты вынослив, упрям, не боишься боли. При этом не лезешь на рожон и не трусишь зря. У тебя задатки великого воина. Но это испытание для тебя рановато. Не лезь вперед: Тварей хватит на всех… Единственное, чего будет всем нам не хватать – это отдыха. Поэтому держи ритм, меняйся по команде и учти, что нам нужны не отдельные герои, а победа. А она невозможна без слаженных действий всех до единого. Смотри по сторонам! Договорились? А теперь пойдем: в Доме Совета все уже собрались. Ждут одного тебя… Не красней, ничего страшного! Мы все были молодыми и еще помним, каково в первый раз прощаться с родными!

Мы скорым шагом добрались до Дома Совета, и Мерион еще от дверей начал военный совет:

– Итак, друзья, нас двадцать семь человек. Четыре полные пятерки, одна четверка и одна тройка. Дик и Леший! Ваши пятерки работают без изменений. Крон! Орсон! Ваши пятерки послабее, работаете вполтемпа. Крон меняет Дика, Орсон – Лешего. Однорукий! С тобой два гвардейца и Соня. Учтите: Однорукий работает двуручным мечом, и места ему надо много. Зато и уязвимых мест у него больше. Работаете тоже вполтемпа. Все трое у него на подхвате… Ольгерд… Ты третий со мной и Самиром. Третий, а не первый! Прикрываешь наши спины… Выдержишь полный темп?

– Выдержу! – упрямо буркнул я, в душе гордясь выбором Наставника.

– Тогда мы меняем Орсона, а Однорукий – нас. Потом снова Дик, и так далее. Если не будет каких-нибудь сюрпризов, то должны продержаться… Кстати, чуть не забыл: сменная пятерка постоянно наготове. Твари дьявольски хитры и успевают проскользнуть за первую линию в любую щель. Так что на самом деле отдых у всех будет вдвое короче. Понятно?

Воины просто кивнули головами, не тратя лишних слов на обсуждение приказа.

– Тогда спать! Прямо здесь… Выступаем в час Крысы… На рассвете, в Час Глухаря, мы уже должны быть на Последней Тропе. Ольгерд, ты за мной!

Я метнулся к дверям зала за Мерионом и только тут заметил, что все воины вооружены не обычными мечами, а парами Черных Клинков – лучшего оружия против лат Легиона Тьмы. Я было остановился, но тут же сообразил, что Наставник не мог оставить меня без оружия, и снова поспешил за ним.

Так и оказалось: в комнате Мериона на обеденном столе лежали два Клинка, подобранных им специально для меня. Баланс обоих почти не отличался от привычных для меня Близнецов (так я окрестил свои мечи). Я с сожалением расстался с ними, закрепив на перевязи потертые и неказистые ножны с новыми Клинками, и протянул Близнецов Деду. Однако тот отвел мою руку в сторону и, снова потрепав меня по голове, объяснил:

– Я не знаю, чем все кончится завтра. Поэтому спрячь их где-нибудь так, чтобы мог их в случае чего забрать, не появляясь возле Обители. А потом спать!

Глава 10

Эта рыжая шалава начала действовать мне на нервы еще в фойе – стоило нам с Олегом войти в кинотеатр, как она, в тот момент стоящая возле кассы, сделала на него стойку. Глядя, как она раздевает его глазами, я еле сдержала в себе желание вцепиться ногтями ей в лицо. Когда мы, взяв билеты на «Перевозчика-2», отправились в бар поесть мороженого, она вместе со своей клокастой подружкой разместилась за соседним столиком, сев так, чтобы Олегу были видны ее слишком полная, как вымя у коровы, грудь и тощие ноги, торчащие из-под мини-юбки. Я, естественно, старалась делать вид, что ничего не вижу, но в душе бесилась не по-детски… Стоило мне отойти в туалет, как эта лахудра принялась с ним заигрывать; я уже было начала сомневаться в том, что мое желание проверить его на «прочность» имело смысл, как Олег отрицательно покачал головой на просьбу этой гадины пересесть за ее столик – стоя за кадкой с каким-то искусственным фикусом, я злорадно наблюдала, как она обламывается. А потом вдруг почувствовала, что сейчас взорвусь: эта крашеная сука что-то писала ему на листочке, вырванном из блокнота, – наверное, свой номер телефона, – а Олег, гад, спокойно за этим наблюдал!

Решив, что я могла уже управиться со всеми своими делами, я заторопилась к столу, но не успела – она протянула ему бумажку, перегнувшись так, что чуть не выронила сиськи из декольте.

– Спасибо, девушка! – донеслось до меня через миг. – Но я же уже сказал, что не имею никакого желания знакомиться! Так что извините, пожалуйста, но ваш телефончик мне не пригодится… – Замерев на месте, я почувствовала себя на седьмом небе от счастья, а потом рванула к Олежке и при всех поцеловала его в губы… Сказать, что он обалдел? – Еще как! Я – тоже… А эта падла от злости чуть не упала со стула! Но выламываться не перестала – то она фыркала, оценивающе окидывая меня взглядами, то громко обсуждала с подружкой мой действительно дешевый туалет, то поглаживала свою грудь руками, демонстрируя Олежке то, от чего он отказался.

А Олег оказался молодцом: я не увидела ни тени взгляда в ее сторону; он совершенно спокойно общался со мной и, мне кажется, именно для меня пересел так, чтобы эта тварь оказалась за его спиной…

Фильм оказался просто здоровским – глядя, как главный герой водит машину и дерется, я забыла и про лахудру, и про то, что мои джинсы пора выбрасывать на помойку, и про то, что не хочется идти домой. Мне казалось, что ощущение легкости и счастья, в котором я пребывала в кинотеатре, будет длиться вечно…

По дороге домой мы забурились в парк Горького и здорово погуляли по Нескучному саду… Олежка что-то рассказывал, смешно жестикулируя широченными ладонями, а я, мечтательно оглядываясь по сторонам, представляла, как, например, вот этот коротышка окажется страшным бандитом, наставит на меня оружие, а Коренев меня спасет… И я, лежа у него на руках, склоню голову на его грудь или поцелую в шею…

Однако, как ни обидно, на нас никто не нападал – даже пьющая пиво обкуренная молодежь, оккупировавшая скамейки на всем протяжении набережной Москвы-реки, цепляющаяся к проходящим мимо парочкам, не сказала нам ни слова – широченные плечи Коренева и его рост говорили сами за себя… Пришлось ограничиться одними мечтами – боевой задор, позволивший мне поцеловать его в кино, куда-то улетучился, и я стеснялась не то что поцеловать его в щеку – даже для того, чтобы вцепиться в руку, и то пришлось набираться храбрости! Я не понимала саму себя – с одной стороны, мне хотелось, чтобы он проявил хоть какое-то желание и поцеловал меня сам, а с другой стороны, казалось, что подпускать его к себе еще слишком рано!

А Олег будто чувствовал мое состояние – он был безумно предупредителен и спокоен; прошелся рядом со мной по набережной, лишь чуточку расстроившись, отвез до дома и, даже проводив до подъезда, ни разу не попробовал выйти за пределы допустимого! Чем немножечко разочаровал: уютно свернувшись калачиком под своим одеялом, я поняла, что с удовольствием простила бы ему такое нахальство… Но было уже поздно…

Глава 11

– Значит, говоришь, мясник? – Холеная рука с золотыми часами от Patek Philippe за тридцать две тысячи евро перестала крутить изящную пепельницу от Сваровски и нажала на кнопку селектора.