Ход конем

– Что-то не так?

– Я с вас дурею! Посуди сама: Большой Демон защищает Циклопов, а все остальные честно пытаются промахнуться! Не рейд, а цирк какой-то!

– Лучше цирк, чем когда нас убивают… – снова вспомнив Мэй’Ур’Сина, усмехнулась я.

Четвертый заход получился идеальным: БЧ наших торпед срубали оружейные пилоны, выжигали эмиттеры защитных полей, проламывали борта эсминцев и крейсеров над жилыми помещениями и грузовыми трюмами. В общем, делали что угодно, лишь бы не лишать корабли возможности передвижения. Увы, добросовестности ведущим всех пяти наших двоек было не занимать, поэтому к концу этого захода корабли Одноглазых превратились в металлолом, летающий на честном слове. И если бы не весьма своевременный подход торпед от ближайшего Ключа, этой атаки не пережил бы ни один Одноглазый. А так, потеряв кучу времени на уклонение от нескольких сотен БЧ, мы на какое-то «забыли» про недобитые корабли и дали возможность Циклопам немного подумать.

Услышав рев командующего флотом Циклопов, я включила транслятор и… облегченно перевела дух: Онг’Ло наконец-то догадался приказать курсантам отступать к орбитальным крепостям и требовал, чтобы они прикрыли вектор своего отхода мовами.

– Умничка!!! – восхищенно воскликнула Линда. Благо не в транслятор, а в ОКМ. Потом подумала и добавила: – Только тормоз: можно было почесаться и раньше.

– С вами почешешься, – хохотнул Харитонов. – Стоит отвести взгляд – и половины эскадрильи как не бывало.

– Ага! Ходят тут всякие, а потом трусы пропадают, – притворно вздохнув, согласилась Элен.

– Последние небось сперли? – поинтересовался Гельмут. – Кстати, а голая задница к пилотскому креслу не прилипает? Или…

– Харе трепаться, клоуны!!! – перебил его Вик. – Работаем…

За две минуты, потребовавшиеся нам, чтобы облететь только что вывешенное минное поле и догнать уходящие к Ключу корабли, флот, спешащий на помощь гибнущей эскадрилье, подошел практически на дистанцию пуска торпед. Правда, при этом стараниями Вильямс потерял еще семь бортов. Впрочем, ордер из сотни с лишним вымпелов, в котором было «аж два» линкора, выглядел более чем внушительно, поэтому мы «испугались». И атаковали не все уходящие корабли, а только поврежденный крейсер и прикрывавший его истребитель.

Увидев двадцать с лишним меток тяжелых торпед, сброшенных с наших корветов, пилот истребителя прикрытия запаниковал. И разом сбросил весь запас противоракет, имевшихся на борту. Увы, вбитые в подсознание рефлексы сделали свое черное дело, и за пределы защитного поля, снятого им на стандартный промежуток времени, вылетело лишь двенадцать штук, а остальные доблестно врезались в возникшую перед ними стену. Изнутри.

Яркая вспышка в непосредственной близости от истребителя показалась Циклопу той самой, последней. И он увел машину в мерцание. Естественно, вместе со щитом. В результате между защитными полями обеих машин появился весьма солидный зазор. В который при желании можно было впихнуть эсминец. Подходящего эсминца у нас не нашлось, поэтому пришлось ограничиться «торпедками» Линды.

Они скользнули в него легко и непринужденно, а через пару миллисекунд разделились на боевые части, и последний учебный истребитель Дейр’Лос’Эри превратился в мелкодисперсную пыль. А следом за ним на куски развалился и крейсер.

Траекторию боевого захода на крейсер Вик рассчитал идеально: после взрыва флот Циклопов оказался прямо за нашими дюзами, поэтому мы «были вынуждены» нырять в облако из обломков.

В принципе, будь у меня выбор, соваться в него я бы не стала: любой из хаотически вращающихся многотонных кусков мог превратить в лепешку гораздо более массивный корабль, чем мой корвет. Однако, планируя операцию, Забродин и его ребята консультировались с Виком, а не со мной, поэтому я, сжав зубы, бросила машину в эту мешанину. И на всякий случай подвела ее как можно ближе к дюзам машины Волкова.

Нырок «под» несущуюся в лоб посадочную пятку, уход мерцанием от здоровенного куска двигателя, поворот на два и семь десятых градуса к оси движения, короткое, но довольно жесткое торможение эволюционниками, и сразу же выход на форсаж. Уклонение от скрученного в спираль шпангоута, прием на косой щит россыпи чего-то, отдаленно напоминающего корпуса планетарных танков, еще один уход в мерцание, отстрел пары противоракет по куску застывшего топлива, новое торможение.

Трехмерная схема обломка одной из жилых палуб, щедро заляпанная зелеными метками биосканера, вращалась медленно-медленно. Поэтому курсовая линия, проложенная впритирку к нему, выглядела абсолютно безобидно. Но стоило мне перенести схему в реальность, как мне стало не по себе: осколок, который мы догоняли, колбасило так, что от одной мысли о том, что к нему надо притереться, захватывало дух. Подключившись к бэкашке Вика и удостоверившись, что правильно поняла его маневр, я кинула телеметрию Фоггу и одновременно разгерметизировала атмосферный шлюз.

Пара мгновений – и в ПКМе раздался преувеличенно спокойный голос Эрнеста:

– Готов.

– Ни пуха! – выдохнула я и бросила машину к сравнительно ровному участку поверхности. И, на мгновение уравняв относительные скорости, скосила глаза на одно из вспомогательных окон.

Подсвеченный искином бэкашки силуэт моего «пассажира» оторвался от корвета и исчез в дикой мешанине из перекрученных конструкций. Безумно долгое мгновение ожидания – и в ПКМе прозвучал вздох облегчения:

– Я на месте… Все о’кей… Уходи…

Глава 9

Генерал Климов

Заметив приближающееся начальство, капитан Мергель оторвался от блока универсального анализатора, подключенного к искину системы компьютерной безопасности Бриналя[68 - Тюремный комплекс в южном полушарии Ньюпорта.], и вскочил на ноги:

– Добрый вечер, сэр!

– Привет, Дамьен, – поздоровался генерал, опустился в соседнее кресло и, жестом разрешив подчиненному сесть, потребовал: – Давай, рассказывай! Только коротко и по существу.

– Через полчаса после завтрака, ровно в десять часов тридцать минут утра, к двери камеры Максима Рогова была подана кабина внутреннего лифта. В десять тридцать шесть он вошел внутрь и через тридцать семь секунд оказался на уровне «L», прямо перед входом в виртуально-имитационный комплекс, используемый для создания иллюзии прогулок на свежем воздухе. Система идентификации комплекса, определив его личность, разблокировала дверь, и господин Рогов двинулся по дорожке в сторону своей любимой беседки. А через минуту и четыре секунды после начала движения в АЛБ[69 - АЛБ – ассоциативно-логический блок.] системы контроля за заключенными активизировался вирус.

– Что за вирус? – автоматически поинтересовался Климов.

– Понятия не имею, сэр! – пожал плечами эксперт. – Его следов не обнаружено. Вероятнее всего, он самоуничтожился сразу после срабатывания. Однако я точно знаю результат его воздействия на систему: он изменил базовые настройки АЛБ таким образом, что тот стал воспринимать самые безобидные жесты контролируемого объекта как признаки опасности нулевой категории…

– Угроза жизни персонала? – удивленно переспросил генерал. – Которого в ВИКе нет и не может быть по определению?

– Именно…

– Хорошо. Изменил. А дальше-то что? Ведь, если мне не изменяет память, в случае проявления признаков агрессии нулевой категории заключенный должен обездвиживаться импульсом генератора стазиса.

– Да, сэр! Но только в том случае, если система контроля работает штатно. Увы, в нашем случае ее базовые настройки были изменены, поэтому импульс, который выдал генератор, оказался в двенадцать с лишним раз мощнее стандартного.

– И?

Капитан Мергель криво усмехнулся:

– Моисей – чертовски информированный тип, сэр: не знаю, как вы, а я не знал, что при такой мощности импульса человек превращается в растение.

– То есть, по сути, Моисей подверг Рогова психокоррекции[70 - Психокоррекция третьей степени – то, к чему приговорили Демонов в КПС.] третьей степени?! – перебил его Климов.

– Технология другая, но результат практически тот же.

– Черт!!! – пробормотал генерал. – А что насчет подписи?

– Нашли. Ма-а-аленький такой текстовый файлик в одной из рабочих директорий АЛБ. Слова те же: «Око за око…» В общем, это, без всякого сомнения, Моисей.

– Да, но прошлые двенадцать жертв были убиты, а Рогов – жив…

Эксперт равнодушно пожал плечами:

– Мотив преступления тот же. Значит, просто еще одна грань наказания. Кстати, сэр, в этот раз у нас появилась ниточка.

Климов подал корпус вперед и нетерпеливо застучал пальцами по подлокотникам.

– Этот самый вирус загрузили в систему, используя коды доступа высших чинов Министерства Юстиции.

– Не понял?! Их же заменили какими-то там динами… – поймав за хвост крутящуюся мысль, генерал прервался на полуслове и задумчиво уставился на подчиненного: – Получается, что кто-то из законников[71 - Законник – жаргонное прозвище сотрудников Министерства Юстиции КПС.] находится под контролем Моисея? Или… является им самим?

Мергель пожал плечами:

– Слишком примитивно, сэр, и не вписывается в аналитическую модель его личности. Я бы, скорее, поставил на то, что Моисей использовал на ком-то из них что-то вроде «Мозголомки»[72 - «Мозголомка» – жаргонное название гипномодулятора.] и теперь пользуется плодами своей предусмотрительности.