Заразум

Руслан чмокнул малышей и вышел из просторной детской, легко превращаемой в игровой полигон.

Завтрак, как всегда, был прост и вкусен: пшённая каша, яйцо всмятку, жареные тосты из ломтей пшеничного хлеба, кофе с молоком.

Ярослава прибежала, весёлая и оживлённая, когда он уже заканчивал с кашей.

Завтракали вдвоём, родители Руслана вставали рано и с утра занимались огородом.

Жили все четверо, не считая малышей, на хуторе Живописный Жуковского района Брянской губернии, принадлежащем родителям Руслана, куда он и переехал с женой из Зарайска после окончания войны со Знающими-Дорогу. Хутор стоял на берегу речки Ветьмы, где ещё триста лет назад поселились прадеды рода Горюновых. В те времена хутор, располагавшийся в семи километрах от райцентра Жуковка, представлял собой поселение, состоявшее всего из восьми хат. Затем постепенно жители хутора начали разъезжаться, в особенности молодёжь, остались одни старики, да и те потихоньку переселились в мир иной. В результате к середине двадцать первого века на хуторе осталось только семейство Горюновых, упорно державшееся за землю и привыкшее к жизни в окружении лесов. Тем более что и основатель семьи Прохор Горюнов, и его сыновья, и внуки всю жизнь исполняли обязанности лесников.

Конечно, к началу двадцать четвёртого века хутор преобразился, поместье (если его можно было так назвать) расширилось, пришла новая техника, появились соседи, вспомнившие о земле своих предков, добираться сюда стало совсем легко, и Горюновы не мечтали об иной жизни, связанные со всем миром пуповиной Рунета. К тому же здесь всегда было тихо, хутор находился вдали от мегаполисов, и лучших условий для полноценного воспитания детей не существовало. Ярослава признала это, как только Руслан перевёз её с детьми к родителям. А поскольку он по-прежнему числился секретным сотрудником контрразведки, хотя и работал теперь в Центроспасе, ему провели персональную линию метро, позволявшую в случае необходимости своевременно реагировать на сигналы ЧП.

– Пашунчик пытается вставать, – объявила Ярослава.

– Молодец парень, – кивнул Руслан. – Весь в отца.

– А Тёшка жуёт всё подряд, и у него уже режутся зубки.

– Весь в тебя, – определил Руслан.

Ярослава засмеялась, шлёпнула его ладошкой по спине и принялась доставать из кухонного комбайна тарелки с едой. Её рацион был обширней и питательней, так как она кормила малышей своим молоком.

Поговорили о медицине, способной оживить мёртвого и спокойно загубить живого, о необходимости прививок (Руслан был против), о системе обслуживания, о питании маленьких, когда они подрастут, о погоде, о планах на воскресенье (была пятница), и Руслан побежал в сад, где копался у колодца, как заправский сельский житель, дважды воскресавший Сильва Веласкес, бессменный помощник, секретарь и телохранитель Ярославы.

– Больше уделяй внимания охране, – сказал ему Руслан, ища глазами отца. – Где старший?

– Улетел по делам в Брянск.

– Я на службу, звони, если что.

– Будь спокоен, командир. СОМ на связи постоянно.

Он имел в виду систему обнаружения следящих микроустройств, использующую нанотехнологии. Только она и спасала организации и отдельных людей от нападений наноботов, широко используемых практически всеми криминальными сообществами.

Руслан потрогал место на затылке, где под кожей был вживлён «вшинник» – защитник от психотронных атак, кинул взгляд на встающее над лесом солнце и вернулся в дом, чтобы переодеться в стандартный уник официала спас-службы. Через пару минут он уже выходил из метро центра УАСС.

Здание российского Центроспаса располагалось на левом берегу реки Оки, недалеко от старинной Рязани, превратившейся к концу двадцать третьего столетия в мегаполис с населением в пять миллионов человек. Руслан не раз любовался им с верхних этажей Управления или когда по какой-то надобности пролетал над городом на флайте. Однако в данный момент он спешил в свой аналитико-экспертный отдел, занимавший двадцать первый этаж здания, и не собирался начинать работу с мечтательного созерцания сельских пейзажей в бассейне Оки, удивительным образом сохранившихся в век технолоббинга, объединившего множество сервис-технологий. Ручной труд в начале двадцать четвёртого века практически полностью исчез, производством товаров народного потребления занимались автоматические фабрики, компьютеры и роботы, даже сельским хозяйством заправляли кванк-калчеры, и лишь люди, уважающие традиции и нравственные критерии, упорно копались в земле, ухаживая за садами и огородами вручную, или воспитывали детей, применяя древние методы, закладывая в души истинные человеческие качества.

Руслан обошёл рабочие модули сотрудников отдела, поздоровался со всеми (непременные обнимашки стали традиционными, так как большинство аналитиков были представительницами слабого пола, и половина из них были тайно влюблены в начальника отдела) и сел в своё удобное кресло, подключаясь к информационной сети Спасательной службы, бдительно охранявшей людей и готовой мгновенно отреагировать на любое бедствие, чрезвычайную ситуацию, воздушно-транспортное происшествие или другое событие, угрожающее жизни землян.

Собственно, со службы в Центроспасе Руслан и начинал три года назад, когда ему предложили поработать на космическую контрразведку. Он и сейчас не жалел об этом, потому что война с агентами Вируса Инферно позволила ему, во-первых, обрести бесценный опыт драйва, превратив в настоящего мужика, а во-вторых, понять уход от него жены, также служившей в контрразведке (о чём Руслан тогда не имел ни малейшего понятия), и вернуть её, хотя и ценой жизни любимой.

Заработала память: он сидит возле реанимационной камеры и смотрит сквозь прозрачный колпак на бледное лицо Ярославы. Подсевший Шапиро смущён, но почему-то и не сильно расстроен.

– Вы это… командир… она будет жить.

– Я убил её…

– Знаю, но не убили, успокойтесь.

– Она мертва…

– Да нет же, я запустил в неё вакцину… правда, без разрешения медиков.

– Какую ещё вакцину? – не понял он.

– Войдиков. Объяснил им, что нужно делать. Они сохранят ей мозг, даже если смерть уже наступила.

Руслан тогда не сразу понял, о чём идёт речь.

– Войдики?!

– Ну да, ваши помогли вам, когда вы сражались с Неуязвимым, царство им небесное, как говорится, а мои помогут Ярославе. Всё будет хорошо! – Шапиро хлопнул его по плечу.

Руслан очнулся, подумав: будь вовек благословенен, Всеволод! Я твой вечный должник!

Перед глазами сформировалось операционное поле, а по сути – карта Солнечной системы, на которой постоянно загорались красные огоньки, обозначающие очаги возникновения напряжённых ситуаций, стихийных бедствий и происшествий техногенного характера. Отдельно соткался призрачный «скелет» Земли, затем рядом – карта России.

– Добрый день, Руслан Георгиевич, – мягким баритоном заговорил с ним главный компьютер отдела, кванк Забота. – Как самочувствие?

Он мог бы и не спрашивать, датчики модуль-кресла уже донесли Заботе сведения о состоянии организма начальника отдела, признав его годным «к строевой службе», но кванки нынче вели себя как люди и соблюдали традиции.

– Норма, – ответил Руслан, находя сгущения красных искр, говорящих о негативных тенденциях в сложной паутине человеческих взаимоотношений. Впрочем, как он убедился через несколько мгновений, эти сгущения сосредоточивались в конфликтных районах Азии, Арабского Востока и Балкан, а также в столицах бывших европейских государств, где сильны были национальные диаспоры, кланы экстремистов и где обитали целые банды террористов, загримированные под частные военные компании, бизнес- и развлекательные центры. В этих районах не проходило дня, чтобы кто-то кого-то не ограбил, не убил или не покалечил. Но они, к счастью, обслуживались контингентами интерполиции и международной службой спасения. Работа в этих организациях требовала самоотверженности и приравнивалась практически к боевым действиям, поэтому служили в них подчас люди с сомнительным прошлым, искатели приключений и любители пострелять, не менее жестокие, чем сами террористы.

– Предварительные обобщения, Забота, – привычно попросил Руслан.

– По России всего три очага напряжённости, – доложил компьютер, в то время как на карте России вспыхивали разным цветом от жёлтого до красного районы с негативным фоном будущего развития событий. – Магаданская губерния – волнения среди местного населения…

– Состоящего на девяносто процентов из китайцев, – закончил Руслан.

– Совершенно верно. Незаконный захват территорий, волнения на рыбопромыслах, столкновения коренных жителей края с арендаторами, есть жертвы, порча имущества, поджоги и подрывы зданий.

– Стандартная ситуация, считай, с начала двадцать первого века.

– Согласен. Курильские острова: почти те же проблемы, только с японскими арендаторами.

– Что власти на местах?

– Власти получают прибыль. Спасатели во всеоружии, не говоря о полиции. И последняя опухоль – Крым, граница с Украинским протекторатом. Бунтует новая епархия так называемых «крымских татар». Мелкие пакости вроде поджогов и провокаций. Всё под контролем. Ну и около тысячи единичных происшествий, с которыми разбираются соответствующие местные службы. Я имею в виду пожары, возникающие по причине глубокого вирт-залегания, взрывы газа наподобие того, что недавно произошёл в Магнитогорске, и тому подобное. Федералы не задействованы нигде.

– Границы с прибалтами?

– Пока спокойно. С той стороны пытались запустить с натовской базы старую ракету в нашу сторону, нацисты балуются, но она взорвалась при старте на пусковой установке. Мы предложили помощь по тушению пожара и извлечению жертв, литовцы отказались.

– Это их проблемы. Что за бугром?

– За границей на два порядка беспокойнее. Горят частные виллы, дома, гаражи, станции метро, аэролифты, отели и старые военные склады. Тысячи мелких инцидентов, грабежи, нападения на граждан коренных национальностей и наоборот – на мигрантов.

Руслан кивнул. Занимаясь проблемами космической контрразведки, призванной защищать род человеческий от посягательств на цивилизацию извне, он даже не предполагал, что на Земле в Солнечной системе идёт постоянная война всех со всеми. Появившийся «ненужный» класс ничем не занятых людей породил множество социальных проблем, и хотя большинство людей, особенно молодых, буквально переселилось в виртуальное компьютерное пространство, месяцами и даже годами не выходя из дома, общаясь друг с другом только через глобальную Сеть, хватало и тех, что, оставаясь на воле, от беспросветной тоски или в силу генетических изменений переходили в криминальные структуры и воровали, грабили, убивали, убивали, убивали…