Космопроходцы

– Понял, капитан, выполняю.

Шлюп завис между тремя гигантами, напоминающими высохшие секвойи, растрескавшиеся от жары и времени.

– Приземляемся, – сказал Шустов.

Аппарат плавно опустился на неровный бугор цвета лишайника.

Так как все пассажиры и пилот давно сидели в скафандрах, выполняя рекомендации инструкции, процедура выхода не заняла много времени.

Иван выбрался на захрустевший песок первым, огляделся, держа в руках штатный плазменный излучатель.

– Тяжеловато…

– Гравитация здесь на пятнадцать процентов больше земной, – пояснил Нурманн тоном школьного учителя.

– Знаю, просто оценил, всё спокойно, выходите.

– А мы? – раздался в наушниках шлема голос Филиппа.

Иван поднял голову.

Катер напарника висел над ними на высоте сотни метров.

– Вы чуть погодя, на всякий случай.

Учёные с хрустом прошлись по пенистой поверхности бархана, и вправду напоминавшей не то пемзу, не то песок, не то мох. Задрали головы, рассматривая колонну «секвойи» толщиной с древний нефтеналивной резервуар.

– Неужели дерево? – пробормотал Нурманн.

– Выносим аппаратуру, – сказал Шустов. – Филипп, садитесь рядом, выгоняйте своих «скибров».

Он имел в виду исследовательских киберов, способных самостоятельно проводить физико-химический анализ образцов грунта и любых объектов, измерять интенсивность излучений и полей и даже бурить почву для добычи информации о плотности и составе пород.

Шлюп Каледина сел в полусотне метров от первого катера. Учёные занялись своей работой.

Иван и Филипп обошли площадку по периметру, попытались отломать чешуйки отслоившейся «коры» «секвойи». С большим трудом, но это им удалось сделать.

– В контейнер, – оглянулся на них Шустов. – Проведём анализы в лаборатории.

– Камень, – взвесил в руке кусок «коры» Иван. – Никакой структуры не видать. Может, это и не дерево вовсе?

– А что? – хмыкнул Филипп.

– Если здесь была вода, то при высыхании ила мог выпасть осадок в виде таких вот «деревьев».

– Чепуха! – сердито возразил Шустов. – Ни один солевой раствор или ил не может сформировать такие крупные останцы.

– На Земле, – не согласился Иван. – А мы не на Земле. Хотя не буду спорить, самому хочется видеть в этих образованиях деревья.

Они ещё раз обошли периметр зоны исследований, прислушиваясь к голосам учёных и держа оружие наготове, однако сторожевые системы шлюпов, опиравшиеся на многодиапазонные датчики полей и локаторы, сигналов тревоги не подавали, и рейд потерял эффект опасной работы, превращаясь в рутинное стандартное мероприятие.

Учёные возились с приборами больше двух часов. Взяли образцы грунта, «коры» и стволов «деревьев», измерили радиоактивный и электромагнитный фон местности, превышавший земной как минимум на порядок. Но это была единственная аномалия, хоть как-то отражавшая факт исчезновения воды. Все остальные параметры среды оказались в пределах тех значений, которые были уже известны землянам.

Шустов мог бы, наверно, посвятить изучению «леса» сутки, но капитан Бугров напомнил ему о возвращении, и начальник экспедиции свернул исследования. Решили ненадолго посетить район Заводских Столбов в двух тысячах километров от Каменного Леса, чтобы иметь более полное представление о формах рельефа Афродиты.

Капитан Бугров какое-то время размышлял о пользе этого шага, однако всё же разрешение на полёт дал.

Через сорок минут шлюпы преодолели это расстояние, сделав прыжок через стратосферу, и пассажиры с высоты трёх километров увидели заинтересовавший всех «завод».

4

Сверху этот участок местности диаметром около тридцати километров действительно напоминал засыпанный песком промышленный район на Земле начала двадцать первого века. В барханном море цвета грязноватого перламутра утонули тысячи необычного вида скал, издали напоминавшие остатки механизмов, конструкций и развалины строений. Вблизи они практически не теряли своей кажущейся искусственности, а наоборот, добавляли впечатление конструктивизма, хотя после того как шлюпы произвели посадку и бригада исследователей принялась за свой труд, стало ясно, что гигантские «обломки механизмов», так же как и «секвойи», состоят из материала, близкого по составу к земному кварцу и граниту.

– Ничего не понимаю! – в сердцах сказал Нурманн, когда они, взяв ряд проб и образцов, возвращались на корабль. – Что песок, что «деревья», что скалы и «механизмы» – одного состава! Неужели их форма всего лишь результат выветривания?

– Не может быть, – ответила Карла де Лонгвиль. – Здесь всего шестьдесят шесть лет назад всё было покрыто водой. Для воздушной коррозии необходимо время, миллионы лет.

– Значит, по-вашему, эти формы образовались в воде?

Карла помолчала, затем со вздохом призналась:

– Не знаю. Надо взять образцы по всей поверхности Афродиты, проанализировать все данные и создать адекватную модель катаклизма.

Шустов не стал возражать. Он и сам думал о том же.

Исследователи стали бывать на поверхности планеты чаще. Но объём добытой информации по-прежнему не позволял объяснить причину феноменального исчезновения воды на всей планете. Физики и геологи напрасно ломали головы, пытаясь построить непротиворечивую гипотезу случившегося, до тех пор, пока не помогли астрономы. Догадки забрезжили в умах учёных, когда Эрг, державший под контролем астрофизические наблюдения за другими планетами системы, вдруг доложил об исчезновении на минуту одной из них – седьмой по счёту, если начинать с ближайшей от Глаза Гефеста; Афродита в этом списке была второй.

На следующие сутки то же самое произошло с пятой планетой системы: она тоже исчезла на минуту из поля зрения телескопов «Дерзкого».

– В чём дело? – осведомился капитан Бугров у Шустова.

– Похоже, повторяется та же история, – ответил озабоченным тоном начальник экспедиции.

– Какая история?

– Мы направились сюда не в последнюю очередь из-за череды исчезновений планет Кеплера-666 и самой звезды.

– Но ведь ряд исчезновений произошёл шестьдесят шесть лет назад.

– Кто знает, не повторялся ли этот процесс многократно. Мы обогнали свет, долетев к звезде за пять дней, но свет будет идти к Земле ещё шестьдесят шесть лет, понимаете? Если процесс имеет периодичность, наши земные астрономы будут наблюдать его из года в год, не представляя, чем он закончится.

– Потерей океанов…

– Изменением всех характеристик системы. Недаром же на Земле мы считали Кеплер-666 оранжевым карликом, а он превратился в красного карлика. Температура на его поверхности за эти годы упала с трёх с половиной тысяч градусов до двух с половиной.

– И что это означает по-вашему?

– Пока не знаю. Обсудим с коллегами новые данные и сообщим своё мнение.