Время убивает

– Это тебе не кресло с рукоятками, как описывал свою машину времени Уэллс. Загляни, убедись, что всё работает, но не вздумай что-либо трогать. А вообще лучше дождись меня, не входя в квартиру.

– Обижаешь, начальник, – скривил губы Виктор. – Не первый раз замужем.

– Вот те раз, не хватало ещё работать с гомосеком.

Климчук расхохотался:

– Это поговорка такая, я нормальный, ты же знаешь.

– Бегом к Марину, нормальный, пока он ещё не уехал в Дубну. Закончу тут кое-какие расчёты, заберу Анну и приеду к Истомину.

– Какую Анну?

– Шеф отрядил мне в помощь консультанта Анну Ветлову из техцентра, знаешь такую?

– Не встречались. Хорошенькая?

– Мать троих детей между прочим. Погнали!

Виктор исчез.

Никифор позвонил Анне:

– Как идёт работа?

– Разбираемся, – ответила женщина рассеянно. – Вы знаете, откуда в уравнении Истомина появился последний функционал?

– По форме это лагранжиан Шрёдингера…

– Не в бровь, а в глаз! Вы молодец, что заметили! Истомин добавил в уравнение Уилера – Девитта ненулевой лагранжиан квантовой механики, это примерно как Эйнштейн в своём уравнении относительности добавил лямбда-член, который впоследствии стал ответственным за воздействие тёмной энергии.

– Допустим, и что?

– Я ещё не готова делать выводы, но у меня родилось неуютное чувство дежавю. Будто я забыла что-то важное, что должно непременно случиться.

– Когда?

– Я не катрены Нострадамуса разгадываю! – рассердилась женщина. – Дочитаю материалы до конца и отзвонюсь.

– Не сердитесь, ради бога, – поспешил извиниться Никифор, – меня тоже не покидает чувство озабоченности. Мы уже поняли, что установка Истомина как-то изменяет ход времени, но каким образом – неизвестно. От того, как быстро мы поймём, что происходит, зависит не только результат расследования, но и, возможно, что-то покруче.

Тембр голоса Анны стал мягче.

– Постараюсь не задерживать процесс.

– Я буду мотаться туда-сюда, потом снова поеду на квартиру Истомина.

– Хорошо. – Анна выключила линию.

Заспешил и Никифор, снедаемый нетерпением и жаждой докопаться до истины.

Аэромобиль всё ещё находился в его распоряжении, поэтому в пробках стоять не пришлось, подчиняясь не правилам дорожного движения, а правилам воздушного, и до Дубны следователь долетел всего за четырнадцать минут. Засёк время (это уже становилось потребностью), хотя оно и не соответствовало показаниям хронометража.

Медэксперт нового ничего добавить к своим выводам двухчасовой давности не смог. Он стопроцентно был уверен, что умерший прожил восемьдесят четыре года (единственное, что удалось уточнить), хотя возраст Истомина не превышал шестидесяти одного.

Не смог ничего существенного сообщить и начальник лаборатории ОИЯИ Лебедев, сказав лишь о том, что ни учеников, ни последователей у Истомина не было, работал учёный один.

– Нам сократили бюджетное финансирование, – пожаловался он, страдальчески морща лицо. – Поэтому мы вообще собирались в следующем году закрывать тему Глеба Лаврентьевича. Государство деньги на науку отпускает, не торопясь, но тренды от его имени формируют лоббисты, понимаете?

– То есть работу Истомина никто не пролоббировал?

– Увы, никто, если не считать вялой заинтересованности Минобороны. Оно субсидировало проект, но не до конца. Зато первыми у нас идут исследования зарубежных групп. Из сорока получателей правительственных грантов размером в сто пятьдесят миллионов рублей в нашей области лишь двадцать имеют российское гражданство, а постоянно проживают в нашей стране только пятеро.

– Сволочизм! – посочувствовал Никифор заведующему лабораторией. – Истомин беседовал с вами по теме?

– Очень редко, – с сожалением признался Лебедев. – Глеб Лаврентьевич был очень закрытым человеком, так сказать, человеком в футляре, и практически ни с кем не делился результатами исследований.

– И вы не поинтересовались, на какой стадии находится ваш сотрудник?

Лебедев нахмурился:

– Интересовался, кое-что подсказал, но Глеб Лаврентьевич даже со своими кураторами из военного ведомства редко общался.

– Вы смотрели его записи в компьютере?

Лебедев досадливо поморщился:

– Руки не дошли, извините. Да и прошло-то всего два часа, нет смысла спешить.

– В таком случае скачайте все его рабочие файлы на диск, я заберу с собой для анализа.

– Вы же одну копию забрали.

– Нужна ещё одна.

– Ох, нельзя ли попозже? Мы сейчас готовимся к съезду ядерщиков…

Никифор поднял на заведующего потяжелевший взгляд:

– Даю двадцать минут. Не исключено, что работой Истомина заинтересуется Федеральная служба безопасности. Хотя стойте, не надо скачивать, выньте «маму», этого будет достаточно.

– Понял, – заспешил Лебедев, – сейчас организую.

Он бочком выбрался из кабинета, и следователю пришлось его догонять.

– Я с вами.

Прошли в небольшой зал с десятком столов и компьютеров, за которыми работали сотрудники лаборатории, почти все – пожилые мужчины и женщины в возрасте, насколько смог оценить Никифор.