Заразум

– Я люблю старинные обряды, может, даже в церковь пойду. Всякие там удалённые виртуальные бракосочетания не для меня.

– В таком случае приду.

Вошли в корабль, разбрелись по каютам в бытовом отсеке, благо никого не надо было консультировать, в чём состоит процедура старта. Полёты в космос давно перестали быть в диковинку, практически каждый землянин с детства привыкал к космоплаванию, а члены экипажа «Феникса» вообще считали корабли чуть ли не своим родным домом.

Трое парней, прибывшие с Грымовым, оказались членами группы Руслана, но о них можно было не беспокоиться. Это были бойцы спецназа, прошедшие прекрасную спецподготовку на боевых кораблях, и на палубах фрегата они ориентировались свободно.

Поселился в своей каюте и Шапиро.

Разложил по полкам шкафа личные вещи, развернул модуль-кресло и перекачал в память корабельного компьютера материалы своих исследований.

– Я готов, – доложил он по интерсвязи.

– Принято, – глубоким баритоном отозвался Тихий, компьютер корабля.

Это имя носил кванк «Непобедимого», но его информационная копия сохранилась в оперативных базах ВКС, и новый компьютер фрегата получил то же имя.

Шапиро приготовился к провалу в бессознательное состояние, сопровождающее космолётчиков при включении ВСП-генератора, и в этот момент до его слуха долетел негромкий щелчок. Показалось, спустили курок старинного незаряженного револьвера, причём – в голове, под черепом.

Он замер, почти догадавшись, что происходит. И тотчас же в голове раздался странный голос, напоминающий орлиный клёкот:

«Всеволод Шапиро? Я правильно определил вашу мыслесферу?»

– Кто… вы? – озадаченно выговорил физик. Впрочем, он не испугался, психика у эксперта была крепкая. – Неужто посланец МККЗ? Мы уже заждались.

«Не имею возможности полноценно отвечать на ваши вопросы, землянин. Слово «эмкаказэ» мне незнакомо».

– Вот те раз! Неужели ты… посланец войдиков?

«Повторяю, моё предназначение иное, я не посланец войдиков».

– Кто же ты?

«Моё задание – предупредить вас о грядущем контакте».

– С кем?!

«Сосредоточьтесь, контакт связан с инверсией времени и потребует значительного расхода энергии».

– Да с кем контакт, чёрт возьми?! И почему вы связались именно со мной?

«Из человеческих индивидуумов вы наиболее информированы и готовы к контактам подобного рода. Вас выбрали в связи с вашей работой по теории постразума».

– УЗР?!

«Прощайте, моя миссия закончена».

– Да подождите же…

Слабый щелчок прервал Всеволода. Голос в голове пропал.

Шапиро выдохнул застрявший в лёгких воздух.

– Ч-чёрт!

– Прошу прощения, Всеволод? – раздался в наушниках рации голос компьютера. – Не понял, к кому вы обращаетесь.

– Не к тебе, – хрипло ответил Шапиро, пытаясь собрать в один клубок разлетевшиеся нити мыслей.

– Старт! – объявил Маккена.

Фрегат пушинкой выплыл из ангара в небо над космодромом.

Глава 5. Неожиданное

Второй разряд защита «Геодара» не выдержала.

Считалось, что «абсолютное зеркало», как специалисты называли слой поляризованного вакуума, пузырём накрывшее космолёт, способно отбивать любой метеорит и нейтрализовать удар любого силового поля или импульс излучения. Однако разряд «ореха» каким-то образом просочился сквозь невидимое «зеркало» и вырубил всю электронику корабля. Мало того, он подействовал и на всех обитателей «Геодара», в том числе и на членов экипажа. Космолётчики потеряли сознание. А когда начали приходить в себя – через полтора часа, – оказалось, что на борту находятся непрошеные гости. Каким-то образом им удалось проникнуть в транспортный отсек, откуда они разбрелись по всему космолёту, отыскивая людей.

Нет, они никого не убивали. Вскрывали каюты и отсеки, пользуясь неизвестными методами при полном отключении электронных защитных устройств, надвигали на кресла и ложементы, внутри которых находились космолётчики, чешуйчатые колпаки, дожидались цветных вспышек на колпаках, снимали их и шли дальше.

Капитан «Геодара» Зоран Заводич пришёл в себя как раз перед тем как пришельцы – членистоногие сколопендры размером с крупного дога – ворвались в пост управления. Реакция у него была хорошая, к тому же он прошёл неплохую школу подготовки космонавтов Даль-разведки и знал, чем может закончиться контакт с другими формами жизни.

Поскольку «Геодар» не являлся военным кораблём, космолётчики на борту не носили оружия, хотя оружейный отсек имелся в наличии. Но капитану по статусу было положено владеть табельным «универсалом», спрятанным под правой рукой в командирском ложементе. Увидев кошмарных «сколопендр», Заводич не раздумывая взялся за оружие и успел сжечь трёх юрких «насекомых», прежде чем остальные смогли сориентироваться и накинуть на него нечто вроде паруса из светящейся паутины. Зоран перестал стрелять и затих.

Когда он в очередной раз очнулся, фигуры бегающих по залу управления «сколопендр» его уже не пугали. Создавалось впечатление, что капитан их попросту не замечает. Даже если удивительные чешуйчатые создания вырастали у него на пути, Зоран отворачивался.

Первым делом он провёл перекличку личного состава экипажа и экспедиции. Паники не было, космолётчики вели себя штатно и не проявляли никакого беспокойства по поводу своего положения. После этого капитан отдал приказ оценить степень повреждений основных систем корабля, в первую очередь – главного компьютера и узлов жизнеобеспечения. Вскоре экипаж приступил к восстановлению повреждённых систем, перезагрузил компьютер и занялся ремонтом ходового комплекса.

Всё это время «Геодар» находился на границе вихристого шлейфа аккреционного диска, но в воронку черной дыры не падал. Его поддерживал отделившийся от «ореха» ажурный шип длиной около десяти километров. При этом «орех» перестал обстреливать чёрную дыру зелёными молниями в этом районе, отодвинувшись от земного корабля на тысячу километров.

Ремонт космолёта продлился двое суток.

После этого «сколопендры» исчезли тем же таинственным путём, каким высадились на борт корабля.

Впрочем, капитан «Геодара» снова не обратил на это никакого внимания. Он чётко руководил экипажем в процессе ремонта, не проявляя никаких эмоций, хотя до инцидента с «орехом» слыл остроумным человеком и не избегал встреч с подчинёнными и членами экспедиции.

Встречи отошли в прошлое. Космолётчики вели себя не шумнее капитана, перестав общаться и расслабляться в кают-компании. С виду они двигались и разговаривали как и прежде, не потеряв природной непринуждённости, но что-то важное покинуло их души, и они изменились психологически, словно похоронили любимого родственника. Да и разговоры их касались теперь только тех задач, которые они решали в данный момент. Живость и шутливость из них исчезли напрочь. Дошло до того, что некоторые из космолётчиков начали, фигурально выражаясь, отключаться во время работы, как будто у них «кончался завод». Обнаружив в транспортном отсеке такого «отключённого», капитан задумался, а вернувшись в пост управления, сел в кресло и включил недавно починенный передатчик дальней связи.

С кем он беседовал и что говорил, осталось тайной для остальных космолётчиков, но спустя какое-то время на корабле вновь появились «сколопендры» и обосновались в медицинском боксе. Вскоре членов экипажа и учёных экспедиции начали вызывать в медотсек, откуда они возвращались задумчивыми и тихими. А ещё через час-два после окончания «медосмотра» в корабле послышался смех: к людям вернулась способность шутить. Правда, если бы кто-нибудь из посторонних прислушался к шуткам, он удивился бы, такими они были неуместными и неуклюжими. Но на борту космолёта посторонних не было.

Контроль функционирования «Геодара» показал, что он вполне способен преодолевать космические расстояния.

– Все по местам! – объявил Заводич. – Возвращаемся на Землю. Предельная концентрация! Безукоризненное выполнение своих ролей!

Ответом ему была тишина. Космолётчики знали, кто они и что им предстояло совершить.

Через несколько минут «Геодар» вместо того, чтобы продолжать исследование чёрной дыры, отправился в дальний путь, домой.