Не по совести

– Ты, «Слон», просто меня поражаешь, – удивленно оглядел напарника Беркутов, – какие подходящие мысли ты иногда «выдаешь», – и закончил речь тут же пришедшей на ум поговоркой, – глупый свиснет, а умный осмыслит.

– Чего-чего? – не понял Михайлов, что имел в виду его славный товарищ.

– Ничего, – отвечал Константин с невольной ухмылкой, приподняв чуть кверху левый край губ, – тебя это не касается. Собирайся лучше искать нашу самую ценную проститутку.

Они стремглав выскочили со снимаемой ими квартиры и бросились в «апартаменты», где заступила на смену небезызвестная Анжелика.

Тем временем Азмира очнулась и, вдруг, обнаружила, что ее тело абсолютно раздето, даже трусов на ней не оставили, а сама она висит вниз головой, привязанная к потолку на какой-то законсервированной стройплощадке. Напротив нее, перед каким-то подобием небольшого стола на мягких автомобильных сиденьях, вырванных с какой-то машины, удобно расположился «Баклан» со своими приспешниками. Как оказалось их не двое, а трое. Все такие же худые, только разного роста и возраста. Самому старшему было чуть более тридцати, как и самому предводителю, остальные были немногим старше лет двадцати, может двадцати пяти, но не больше. Все они были одеты в черного цвета тренировочные костюмы, только, в отличии от их главаря не исключали разнообразной расцветки.

Они не обращали на свою жертву никакого внимания, увлеченно занимаясь употреблением горячительных спиртосодержащих напитков и покуривая одновременно «Марихуану».

– Что будем делать со «шлюхой»? – спросил главаря тот, что сидел к ней спиной и выглядевший несколько старше, – Может «трахнуть» ее?

– Обязательно «трахнешь», «Годзилла», только чуть позже, – злобно промолвил «Баклан», гневно «сверкая» выпученными до невероятных размеров глазами, – сначала стрясем с нее все ее денежки, а потом можешь делать с ней, что захочешь. Если ты помнишь, мы нашли в ее сумке только пятнадцать тысяч рублей, я думаю – это ее однодневная выручка, а представьте, сколько она «зашибает за месяц. Надо забрать всю прибыль этой «шалавы» и заставить работать на нас. А то, где мы денег будем брать на выпивку и наркотики. Одним разбоем долго не проживешь. Вспомни, сколько раз был уже за решеткой? Еще раз охота? Можешь не отвечать: вижу, что нет. Тогда теперь надо быть намного умнее – собрать всех местных «шаболд» под нашу опеку и жить за их счет, ни в чем уже не нуждаясь – весело и сердито. Ну, так как, верная мысль?

– Да, – хором согласились приспешники, открывая очередную бутылку, содержащую водку.

– Извините, ребята, – решилась подать голос Азмира, понимая, что долго в таком положении, да еще с сотрясением мозга, она провисеть просто не сможет, – но я уже «хожу» под «Костей-киллером» и, если он вдруг узнает, как вы сейчас со мной обошлись, то останется очень в том недоволен, а в гневе он становится попросту страшен.

– Да, мне все это «по барабану»! – заорал в бешенстве предводитель этой небольшой группы преступников, сидевший к девушке вполоборота, – Я сам-себе киллер и могу «замочить», кого только угодно, даже твоего знаменитого Костю! – тут он встал, приблизился к жертве вплотную и, присев на корточки так, чтобы их лица оказались напротив, брызгая на нее слюнями из вонючего рта, продолжал гневно орать, – Пусть приходит сюда, я ему вмиг брюхо вспорю и его же кишки на башку намотаю! Я, «беспредельщик-Баклан», и мне никто не указ.

Тут он извлек откуда-то из-за спины длинный острозаточенный нож и стал им вертеть перед самым лицом у Тагиевой, словно выбирая какую его часть начать разрезать. В этот же самый момент он услышал позади себя грубый голос:

– Вот я и здесь! Можешь говорить, что хотел!

На этот возглас, прозвучавший так неожиданно, остальные члены этой маленькой группы повскакали со своих мягких сидений и, пошатываясь на пьяных ногах, похватали: двое, в том числе и «Годзилла», бейсбольные биты, а третий достал из кармана выкидной нож.

– Ага!!! – делая пунцовым лицо, заголосил в гневе «Баклан», – Давай, посмотрим, что ты за «Киллер»! Я сейчас твои гениталии вырежу и заставлю их сожрать на моих же глазах!

– Не поймав сокола, а уже хвастаешь! – крикнул Беркутов, давая отмашку своему компаньону, что пришла пора действовать, сам же бросился прямо на омерзительного главаря этого небольшого сообщества.

Для лысого «отморозка» полнейшей неожиданностью было то, что Константин, сделав резкую отмашку рукой, разложил складную металлическую дубинку, сделанную по принципу телескопической удочки. Не давая тому опомниться и произвести хоть какую-то рокировку, нападающий подлетел к нему словно вихрь, одновременно ударяя своим нехитрым орудием по ладони, сжимающей нож. Любой нормальный человек от такого болезненного воздействия, конечно же, разжал бы захват и уронил остроконечное лезвие, но только не этот беспредельный мужчина. Он словно не чувствовал боли и смог не только удержать свой клинок, но и перешел в активное нападение, тычковым движением попав Косте в плечо чуть выше сердца. Беркутов не оставил без внимания этот выпад беспощадного неприятеля и успел увести поражаемое место несколько в сторону и назад, получив ранение по касательной. Оно не явилось опасным и хоть и образовало довольно широкую длинную рану, но практически не кровоточило. В секунду оценив ситуацию, защитник ни в чем не повинной жрицы-любви, сделав из указательного и среднего пальца левой ладони комбинацию буквы «V», в тот момент, когда «Баклан» собирался сделать очередной удар его острым ножом, резким движением воткнул эту фигуру ему в оба глаза.

Наконец-то, удалось достигнуть желаемого эффекта. «Отмороженный» неприятель отпрыгнул назад, не довершив своего нападения, и замотал своей головой словно телок, отгоняющий мух. В ту же секунду ударом ноги, системою – ножницы (в прыжке левая согнута в колене, правая стремится вперед), Константин сбил противника с ног. Набросившись на него, он прижал руку, сжимавшую острый клинок к бетонному полу, одновременно нанося многочисленные удары своей своеобразной дубинкой по лысой голове и лицу безжалостного врага, превращая их в кровавое месиво.

В это же самое время его огромный товарищ расправлялся с остальными троими более худыми противниками. Ему не составило труда мощным тумаком своего кулака, напоминавшим большую кувалду, превратить лицо первого, кто посмел прыгнуть в его сторону, в нечто бесформенно-синее, заставив того распроститься с сознанием. Однако, отвлекаясь на этого, он упустил из виду, как второй, вооруженный ножом, смог приблизиться к нему с правого бока и нанести удар, направленный в межреберный отдел его корпуса. Напряжением всех своих стальных мускулов Михайлов не позволил клинку достаточно углубиться, одновременно переводя туловище лицом к нападавшему и, наотмашь, ударяя по голове. Послышался хруст трещавшего черепа. Молодой парнишка осел и, «испуская свой дух», повалился мертвый на половое покрытие. Оставался только «Годзилла», вооруженный деревянной дубиной. Он прекрасно понимал, что в любом случае пощады ему будет не допроситься, раз он набрался смелости ввязаться в такое опасное дело, поэтому в тот момент, когда первый терял сознание, а второй умирал, он с бешенным криком: «Убью «тварь»», бросался вперед на «Слона», с силой размахнувшись прочным орудием. Удар пришелся точно по голове выбранной им для нападения «цели». Любой нормальный человек от такого воздействия непременно получил бы черепно-мозговую травму, но только не этот верзила, которого природа обделила умом, но зато наградила непробиваемой твердолобостью. Будь бейсбольная бита несколько тоньше, она бы непременно сломалась: такой силой обладало то нападение, но ничего подобного не случилось и здоровый детина остался стоять на ногах перегруппировавшись вниманием на единственного оставшегося на ногах нападавшего.

Алексей стал медленно надвигаться на этого неприятеля, раздувая в бешенстве ноздри и водя желваками. Как у быка, увидевшего красную тряпку, глаза его вмиг наполнились кровавым оттенком. «Годзилла» замахнулся для очередного удара, но наносить его не решался, отступая спиной, пока не уперся в возникшего сзади беспощадного Константина. Тот уверенно взялся ладонью за продолговатую часть этой дубины, предоставив «Слону» возможность обхватить жертву двумя руками за голову и резким доводящим движением влево и вправо закончить жизненный путь очередного жестокого «беспредельщика». Далее, он вернулся к лежащему без движения, но еще живому первому нападавшему и проделал с ним такую же в точности «операцию».

Закончив с врагами, «Костя-киллер» с верным товарищем, наконец-то, получили возможность заняться своей подопечной. Освободив девушку от веревки, они аккуратно опустили ее на забетонированные полы и позволили минут пять полежать, чтобы прийти немного в себя. Когда она смогла присесть, глядя на ее избитое тело, Беркутов подошел к пускающему кровавые пузыри измочаленному его дубинкой «Баклану» и без зазрения совести произнес:

– Вот твой обидчик, Азмира. Можешь делать с ним все, что только не пожелаешь. Возьми любой предмет, какой только захочешь: нож, бейсбольную биту, мою металлическую дубинку и убей эту «гниду».

– Нет, я так не могу, – «потерянным» голосом, но с гордо вскинутой головой ответила девушка, – я не убийца.

– Дело твое, – только и сказал Константин и, подойдя к окровавленному врагу, повторил с ним все те нехитрые действия, что недавно проделал Михайлов с его же товарищами, не забыв поделиться напутственной фразой, – не стоит алтына, а тянется за полтиной.

Глава X. Новый возлюбленный

Как же преступные приятели оказались так вовремя в месте, где происходили эти беспрецедентные ужасающие события. Забежав в «апартаменты» своих подопечных, они, не обращая внимания на то, что Анжелика принимала состоятельного клиента, подробно ее расспросили, куда направилась ее «сменщица» и, узнав путь, по которому та предпочитала ходить, немедленно бросились за ней следом.

Прибыв на место, где происходил зловещий захват восхитительной пленницы, Костя, внимательно осмотрев, территорию безошибочно предложил, что ее подвергли жестокому избиению, а потом утащили с места этого происшествия.

– Живая ли она еще, интересно? – промолвил тогда Беркутов, пытаясь определить направление, куда скрылись злодеи, – Любопытно, в какую «нору» ее понесли?

– Не знаю, – честно признался Михайлов, полностью надеясь в этом вопросе на своего более умного предводителя, – может убили и бросили где-то в кустах?

– Нет, – возразил Константин, вмиг сообразив, что такая красавица мертвая никому не нужна, – это вряд ли. Есть тут недалеко одна заброшенная стройплощадка – это самое удобное место в округе. Побежали быстро туда.

Только это сказав, оба приятеля бросились в озвученном направлении. Как уже известно, они прибыли, как нельзя более кстати. Расправившись с «отморзками», посмевшими бросить им такой вопиющий в своей наглости вызов, и освободив избитую девушку, они принялись думать во что бы ее одеть, ведь мучители разорвали на ней всю одежду и клочками разбросали по всей близлежащей округе.

– Вволю поглумились проклятые «твари», – зло прошептал Константин и тут же принял единственно-возможное правильное решение, – «Слон» оставайся с ней и любого, кто сюда вознамериться только приблизиться, тут же убей, а я пока сбегаю к ней домой, благо недалеко, и принесу какую-нибудь одежду.

Выслушав заверения преданного товарища, что тот понял его абсолютнейшим образом правильно, «Костя-киллер», узнав у своей подопечной, находившейся словно в прострации, где она хранит свои носимые вещи, поспешил к ней домой. Не смотря на рану в груди, которая практически не кровоточила, чувствовал он себя совершенно отлично, поэтому добежал до дома Тагиевой в считанные минуты. Там его встретил полупьяный отец, который «подогреваемый» бабкой-соседкой вначале ни за что не хотел впускать нежданного гостя, но только когда тот доходчиво ему объяснил, кто посмел его навестить, поспешил пригласить опасного человека в квартиру.

– Ты все еще живой, старый «пень»? – заметил с наглой ухмылкой неожиданный посетитель, – Готовься на кодировку. Хватит мучить своим поведением дочку. Где она складирует свои «шмотки»?

– Там в комнате, под замком, – незадачливо молвил родитель, указывая на самодельную перегородку с установленной в ней не отличавшейся прочностью дверью.

Одним резким движением Константин сорвал хлипкую конструкций с непрочных навесок и зашел в комнатку, где по указаниям избитой красавицы нашел все, что ей было необходимо в такой непростой ситуации. Вернувшись назад, они вместе с товарищем помогли Тагиевой облачиться в принесенные Константином одежды, после чего только обратили внимание на лежащих, тут же, покойников.

– Что с трупами будем делать? – поинтересовался огромный детина, когда все было готово и можно было убираться с этого жуткого места подальше, – Здесь похороним или куда отвезем?

– А, зачем это нужно? – рассудил более мудрый подельник, – Здесь все понятно. Эти «отмороженные» в своей бесшабашности «беспредельщики» перепились здесь крепким винищем, обкурились «травой», передрались и перебили друг друга.

– И, одновременно, свернули всем головы, – не смотря на сотрясение мозга, вставила Азмира разумное замечание.

– Один – тот, что самый последний, смог убежать, – тут же нашелся Беркутов, что ответить смышленой девице, – возиться с этой «падалью» не охота, слишком их много. Пусть «менты» здесь убираются, тем более, судя по тому, как мертвецы до этого тут обжились, в это место давно никто не заглядывал.

Закончив эти недолгие размышления, Константин, не без помощи верного друга, помог измочаленной Тагиевой добраться до дома, где ее уложили в кровать.

– В больницу не обращайся, – дал он ей перед уходом напутствие, – я пришлю к тебе санитарку-сиделку, а то, как бы нас в «мусарню» не «замели».

Беркутов выполнил все свои обещания, касавшиеся в тот день этой простой российской семьи. Измочаленной проститутке организовал должную ей медицинскую помощь, а папашу отправил на стационарное излечение в наркологический диспансер. По выходу оттуда он заставил его быть постоянно при нем, приняв его на «работу» в качестве своего шофера, поскольку у того еще с молодости имелись водительские права, а бандит уже смог позволить себе, хоть пока и подержанный, но уже иностранный автомобиль.

За две недели Азмира оправилась от побоев, получив на дому квалифицированное лечение от профессионального медработника, отличавшегося одним уникальным достоинством: за определенную плату он не «распускал» свой язык. На «работу» идти – страсть, как не хотелось, тем более, что ее непутевый папаша больше не пил, а сам состоял на службе у главного сутенера Иваново, но делать было нечего: она считала себя обязанной Константину, да и он, в принципе, думал совершенно аналогично, поэтому и пришлось отправиться отрабатывать свое счастливое избавление.

Пока она «отдыхала», остальные «девочки» несли свою «повинность», разделив ее «смену» между собой, поэтому в первый же день ей досталось самое «горячее» вечернее время с шести до двенадцати. Переодевшись в привлекательное белье, она ждала первого после недолгой болезни клиента. Он задержался на десять минут. Расположившись на двуспальной кровати, она оставила дверь в квартиру открытой, а сама предавалась печальным мечтаниям. Как и обычно, в последнее время, она думала о своем несостоявшемся женихе, с грустью вспоминая те сладостные минуты, что им были предоставлены злодейкой-судьбой. Она вот-вот уже хотела пустить слезу от охватившей ее сильнейшей печали, как в комнату вошел человек, от одного вида которого Тагиева невольно остолбенела, решившись из себе только «выдавить»:

– Вячеслав Александрович?

– Ошибаетесь, милая девушка, – весело расплываясь в улыбке, промолвил неожиданный посетитель, – я, Владислав Александрович, а Вячеслав – это мой близнец-брат, но можешь даже не беспокоиться, – сделав такое предположение по одному-только испуганному виду представшей перед ним проститутки, поспешил добавить мужчина, – если тебя с ним что-то связывает, то не волнуйся: мы с ним давно не общались, и у нас с ним нет ничего общего.

Этот человек мало-чем отличался от ее несостоявшегося полковника-свекра, единственное, был более покладистым и отличался добрым и чувственным отношением. Не смотря на такие свои не отличающиеся высокомерием и тщеславием качества, он смог добиться неплохих результатов в предпринимательской деятельности и заведовал одним из самых прибыльных в Ивановской области и ближайших к ней регионах строительным бизнесом. Кроме этого он имел ряд ресторанов, в том числе, и в самой столице Москве. С близнецом они действительно не общались из-за огромных жизненных разногласий. Принципиальный и считающий себя благородным на два часа более старший офицер-полицейский считал ниже собственного достоинства признавать родным человека, построившего свое состояние, как он убежденно предполагал, – на лжи и обмане.

Азмира сама не замечала, как невольно попала в «сети» этого обаятельного и, самое главное, добродушного к ней человека, становясь с ним все более ближе. Уже через полторы недели после их первой встречи Холод «купил» Тагиеву на трое суток и увез ее в главный город страны, где стал водить по различным развлекательным заведениям, показывая совершенно иную жизнь, что знала до этого бедная девушка. В первую же ночь своего пребывания в славной столице она, спрятавшись в ванной номера для новобрачных, предалась безудержным горьким рыданиям, вызванных видом представшего перед нею великолепия. «Владик», как его звала уже к тому времени девушка, тогда невольно забеспокоился ее долгим отсутствием и ему даже пришлось вызывать метрдотеля, чтобы тот организовал выломку двери. Однако, этого делать, в тех обстоятельствах, не потребовалось. Тагиева, чуть успокоившись, вышла наружу, представив на обозрение всех присутствующих заплаканные полные печали глаза.

Со временем, своего бывшего кавалера она вспоминала все реже, полностью растворившись в чувстве, возникшему к его ближайшему родственнику. Они встречались с Владиславом все чаще, не используя при этом контрацептивных предохраняющих средств. Как и следовало при подобном, поистине, неосторожном с их стороны поведении, через какой-то месяц организм молодой особы возвестил о происходящих в нем изменениях. В ней зарождалась новая жизнь, чему сама Азмира была нескончаемо рада. Она любила этого не родившегося еще младенца всем своим сердцем, отчетливо понимая, что он зачат от любимого человека.