Повседневная жизнь русского Севера

Строго говоря, это этнографический очерк о быте деревень северо-запада России, а сам автор назвал свою работу "раздумья о северной народной эстетике". Меня эта тема заинтересовала не так давно - когда я читала жития некоторых святых Белозерского края (что также на севере). Захотелось побольше узнать о той земле, где они срубили свои обители и провели всю жизнь, а ещё меня всегда восхищало прекрасное деревянное зодчество храмов русского севера. В общем, мои ожидания были весьма романтическими, я долго искала эту уже вышедшую из тиража книгу, а потом - с удовольствием её рассматривала, потому как выполнена она изумительно: яркая, блестящая, с золотым тиснением и цветными фотографиями (редкость для книг издательства "Молодая гвардия"). Внутри всё оказалось не так эстетично, как снаружи. Ну, во-первых, я быстро поняла, что быт русских крестьян не имеет ко мне абсолютно никакого отношения и не близок мне ни в чём. Впредь я не буду уточнять, что речь идёт о жителях именно северных деревень, …Далее

Мне повезло. Посчастливилось так, как счастливится не многим - у меня есть баушка (именно в таком написании). Моя баушка - женщина с обычной, похожей на миллионы таких же трудных женских деревенских судеб 20 века, с удивительным старинным именем Евфалия, мать моей матери, уроженка Кадниковского уезда Вологодской губернии (ныне Харовского района Вологодской области), подарила мне великий, уникальный, многогранный мир русской северной деревни. Каждое мое лето в родной деревне Есиповская было наполнено загадочными, ни на что не похожими, завораживающими городскую девочку моментами, словами, присказками, песнями, историями, каждое утро начиналось со сладкого, теплого парного молока, с бархатистой нежной пенкой, каждое воскресенье у печурки трубаками пыхтел самовар, а потом был чай с посыпушками, ягодниками, луковиками и таким уважаемым завсегдатаем - рыбником. Каждую неделю - страшная, черная, с закопченым окошком баня по-черному. И вечера... поля, поля, поля...и тишина... Уникальная земля…Далее