При дамах
– Кто съ нимъ? – подступила къ нему Елена Николаевна.
– Не знаю, представьте себѣ – не знаю; какая то графиня…
– Что вы врете! Говорите сейчасъ.
– Голубушка, какъ я скажу? Графиня, полька какая-то…
Елена Николаевна поднялась и съ рѣшительнымъ видомъ направилась къ дверямъ. Бобылковъ схватилъ за руку Ерогина.
– Голубчикъ, не пускайте ее… Я вамъ объясню: тутъ Васса Андреевна васъ розыскиваетъ, а Козичевъ нарочно затащилъ ее въ кабинетъ, чтобъ я успѣлъ васъ предупредить… – говорилъ онъ.
– А, такъ это Васса Андреевна! – вскричала Елена Николаевна, и выскочивъ въ корридоръ, вбѣжала въ сосѣдній кабинетъ.
Бобылковъ и Ерогинъ вошли вслѣдъ за нею. Они видѣли, какъ Васса Андреевна поднялась съ дивана, потомъ всталъ Козичевъ, потомъ произошло какое-то быстрое общее движеніе. Елена Николаевна кричала, Васса Андреевна кричала. Потомъ послышался не то звонъ разбитаго стекла, не то трескъ сломаннаго вѣера. Ерогинъ двинулся впередъ, и на минуту заслонилъ всѣхъ своимъ плечистымъ туловищемъ.
– Mesdames, какъ вамъ не стыдно… – басилъ онъ.
Бобылковъ, въ сторонѣ, бѣгалъ смущенными и жадно-любопытными глазами, и повторялъ не то сокрушенно, не то восторженно:
– Какой историческій день! Боже, какой историческій день!
