Шарлотта

Вырвав свои ладони из его ослабевших рук, потянулась к его рубашке, с остервенением дёргая плохо поддающиеся пуговицы, которые начали разлетаться в разные стороны.

Мой медведь-муж, кажется, понял правила игры, и моё платье постигла участь рубашки под его громогласное рычание, оставляя меня в одной ночной сорочке. От чего у меня ещё больше помутнело в голове от желания. Пользуясь нашей неадекватностью, спустила руки к его штанам, не разрывая губ, пытаясь на ощупь понять, как их стянуть.

Спустя пять минут сдалась и подняла взгляд на Кела.

– Сними, – хрипло попросила мужа, глаза которого из серых превратились в чёрные, затягивающие меня, омуты, в отчаянии дёргая его штаны, показывая, что именно прошу снять.

От моей то ли просьбы, то ли приказа, этот медведь начал осознавать происходящее и вертеть головой в поисках… простыни?!

– Только посмей, – впилась пальцами одной руки в его предплечье, поняв его намерение.

– Но… – пролепетал он.

– Ну, пожалуйста, – жалобно на него посмотрела, потому что желание скручивало, а ещё один раунд с чёртовой простыней я просто не выдержу.

– Хорошо, – сдался муж и, о чудо, потянулся к своим штанам, которые снял в рекордно короткие сроки.

Теперь единственной преградой между нами осталась только сорочка. Благодарно поцеловав мужчину за его покладистость, отстранилась, чтобы оседлать его, стягивая с себя последний клочок одежды.

И оглядывая его сверху вниз, поглощала каждый кусочек его тела. Мускулистые ручища на моей талии. Его необъятную грудь, перетекающую в кубики на животе. Как же хорош! Но в особенный экстаз меня приводило выражение его лица, олицетворяющее чистое, ничем не прикрытое иступлённое желание.

И под этим пронизывающим взглядом выгнулась, проводя руками по своему телу, выставляя напоказ тонкую шейку, выступающую, жаждущую его внимания грудь и тонкую талию.

Затем сама направила его давно вставшую эрекцию в своё истекающее лоно, насаживаясь до упора под мой стон и его рычание. Некий дискомфорт всё же был, но он был ничем, по сравнению с остальным. Тугой наполненностью и жаждой обладания, сочившейся из каждой нашей поры.

Положив свои руки на его ладони, переместила их на свою грудь, показывая как именно надо сжимать. Но те оказались понятливее своего владельца и сжались именно так, как хотелось, перебирая твёрдые соски между своих пальцев.

И начала движение, объезжая мужа как лошадь, плавными движениями вверх и вниз. И снова. И опять. Не отрывая взгляда от мужчины, который следил за моим телом, как заворожённый.

Это было что-то с чем-то. Не знаю, как Келу удавалось оставаться неподвижным, потому что сама довольно быстро почувствовала просто дьявольское желание ускориться. И увеличивая темп, двигалась всё быстрее, скользя по его стволу, вбирая в себя и тут же выпуская из плена.

Ощущая приближение оргазма, сама опустила свою руку вниз живота, доводя себя до безумия. Прикрыв глаза, сосредоточилась только на себе, чувствуя, что вот-вот унесусь в место под названием рай.

Хриплый стон-рычание вырвали из этого состояния, вынуждая распахнуть очи, чтобы посмотреть на мужа, который явно находился на грани. Об этом говорило всё. Капли пота на его груди, которые тут же захотелось слизать. Напряжённые руки, переместившиеся на мои бёдра, вцепившиеся в них как в последний оплот человечества. Прикушенная нижняя губа и закатившиеся вверх глаза. Если он думает, что некрасив, то явно не видел себя таким. Само вожделение и похоть!

Максимально ускорившись с помощью его ладоней, довела себя до пика за несколько минут. И судя по рыку из груди мужчины, это было обоюдно.

– Ах, – воскликнула, выгибаясь в экстазе, и словно зная, как мне это надо, мужчина снова накрыл мою грудь своими руками, сжимая почти до отрезвляющей боли. Но так сладко!

Спустя несколько минут, с трудом сползла с мужа и отползла под его бок, чувствуя, как начинаю уплывать в сон.

– Если это и есть твой поцелуй, то, пожалуй, мне понравилось, – послышался донельзя довольный голос со стороны Кела.

Смогла только хрипло рассмеяться. Кажется, это взаимно муженёк.

Глава 8

– Небольшое вмешательство может помочь плохой танцовщице стать хорошим танцором!

– Да я всего-то переоделась…

Но уснуть так и не удалось. Потому что нега проходила, а в разум начали закрадываться мысли… много мыслей.

– Слушай, – проговорила, переворачиваясь на живот и приподнявшись на локте. – Ты же через несколько часов уезжаешь?

– Да, – ответил мужчина, который явно не собирался спать, а о чём-то задумался. И если судить по мечтательной улыбке, думы эти были весьма приятными.

– А я память потеряла, – напомнила мужу.

– Дааа, – протянул Кел, пытаясь понять, куда я клоню.

– И вот ты уедешь, а я останусь тут, совершенно одна.

– И? – он с интересом посмотрел на меня.

– Ну вот, к примеру, этот Филипп: он кто?

– С чего это ты интересуешься моим личным слугой? – его глаза сузились и, кажется, ревниво зажглись, что было невероятно приятно.

– А то, что он сказал, что лучше никому не знать о моей потере памяти. А кроме тебя и него я никого даже в лицо не узнаю. Не сидеть же мне в этой комнате всё время до твоего возвращения.

– Я был бы не против, – вздохнул он.

– А так все решат, что ты меня убил и… съел! – ехидно проговорила.

– Почему это сразу съел? – возмутился мужчина. – Я не людоед, между прочим.

– Ну, вон ты какой огромный. Может и съел, – со смешком провела пальцами по его груди. – Оставь мне хотя бы Филиппа, а?

– Нет, – скривился мужчина, подозрительно посматривая на моё ехидное лицо.

– Ну, не ревнуй, мишка, – показала ему язык.

– Как ты меня назвала? – открылся его рот в удивлении.

– Мишка, – пожала плечами. – Это…

– Я знаю, кто такой мишка, – усмехнулся мужчина. – Просто неожиданно.

– Тебе идёт, – улыбнулась в ответ. – Большой, добродушный медведь.

– Надеюсь, мои враги тебя никогда не услышат, – с притворным возмущением покачал он головой.

– И всё-таки, Келвин, – вернулась к наболевшему вопросу. – Повторяю, что ты уедешь и заберёшь с собой Фила, а я тут одна. Как думаешь, через сколько минут все поймут, что их правительница ничего не помнит?

– Хорошо, – вздохнул муж, признавая мои доводы. – Что ты предлагаешь?

– Ну, я так понимаю, что с собой ты меня не возьмёшь? – на всякий случай уточнила, хотя на поле боя и не стремилась. Кел был прав: не женское это дело.